День российской конституции: странный праздник?
Интересный текст нашего френда, историка, политолога Сергея Маркедонова про сегодняшний "красный день календаря" - День Конституции РФ, про который и которую мало кто помнит.
С чего начинается государство? Сама постановка подобного вопроса кажется банальностью. Когда мы говорим о государстве, то подразумеваем управленческий аппарат, армию и полицию. Между тем совершенно очевидно, что бюрократия «Третьего рейха» или сталинского СССР разительно отличалась от административно-управленческих структур демократических стран Европы и США или, скажем, исламской теократии. Любые органы власти, управления и правоохранительные структуры создаются под определенные цели, имеют конкретные задачи и руководствуются набором некоторых ценностей. Без них армия, милиция и спецслужбы превращаются в некие сообщества вооруженных граждан, кормящихся за счет общества. Если государство хочет быть чем-то большим, чем корпорацией «кормленцев», оно должно иметь собственный символ веры. В роли такого «символа веры» выступают государственная символика и провозглашенные государством праздники.
Государственные праздники - не повод лишний раз поднять бокал, как полагают иные «пролетарии умственного и физического труда». Это - формы позиционирования государства во времени и пространстве. Это - ответы государства на извечные вопросы: «Кто мы? Откуда? Куда идем?» Это - ответы на вопрос: «Ради чего мы служим?” Государственные праздники - это выраженные символически высшие ценности и приоритеты власти. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», - гласит народная мудрость. Перефразируя известную пословицу, получаем формулу: «Скажи мне, какие символы и праздники у государства, и я скажу, что это за государство».
День российской Конституции - «разжалованный» государственный праздник. В 2004 году высшее политическое руководство страны приняло решение понизить его статус. День конституции перестал быть выходным днем. Сейчас он является лишь памятной датой в честь Основного закона страны. Ни одного протестного выступления по этому поводу не последовало. Даже особо чувствительные к нестандартным решениям властей (а как еще относиться к фактической отмене праздника важного государственного закона?) правозащитники и сторонники либеральных ценностей хранили гордое молчание.
«Конституционная глухота» граждан РФ с одной стороны, возродила в памяти светлые образы отечественной истории. Вспомнились «дискуссии» времен декабристского восстания о Конституции - жене (или сестре) великого князя Константина Павловича или более поздний выбор между «Конституцией и севрюжиной с хреном». С другой стороны, эта «глухота» снова продемонстрировала минимальные изменения массового политического сознания россиян по сравнению с первой четвертью XIX века. На мой взгляд, сегодня и власть, и общество абсолютно равнодушны к серьезному и содержательному обсуждению правовых проблем. Похоже, верхи предпочитают политическую целесообразность, а низы под этой самой целесообразностью понимают обычные «понятия». То, что записано в Основном законе страны и для власти, и для народа остается по большей части фикцией. Это - параллельное измерение, не имеющее никакого отношения к реальной жизни. Какая, в самом деле, независимость суда? Где оно - разделение властей, если две палаты федерального парламента давно превратились в департаменты голосования президентской администрации? Что же касается «суверенитета народа», то данное словосочетание вызывает у граждан саркастическую улыбку.
Однако для того в России и существует высшая власть, чтобы в корне изменить ситуацию. Она не может быть сторонним наблюдателем и мириться с архаичными антиправовыми, и, по сути, массовыми юридическими представлениями граждан. Власть должна стать инструментом их воспитания в духе уважения к закону. Иначе, именно власть (а не персонажи «анатомий протеста») собственными руками создает предпосылки для того, что в России повелось именовать «бессмысленным и беспощадным». Лучшее средство от «бессмысленности и беспощадности» - это утверждение в обществе рационально-правового дискурса. Именно посредством его выстраиваются сильные властные институты, каркас мощного и ответственного государства. Но для подобного воспитательного процесса высшая власть должна иметь внятный политический проект или хотя бы его общий набросок. Было бы также неплохо, если бы лидеры страны (и ее политтехнологическая и экспертная обслуга) не считали цинизм единственно возможной человеческой мотивацией. Ведь на одном «освоении бюджета» национальный проект не построишь.
Между тем, даты, чтимые государством - это его символическое позиционирование, опознавательные знаки власти, подающие своеобразный сигнал обществу. Без них невозможна осмысленная государственная политика, национальная самоидентификация. Ибо сами по себе экономические и политические управленческие решения, лишенные идейного наполнения, становятся всего лишь бегом на месте. Или по кругу. Мне кажется , что такая опознавательная система в сегодняшней России отсутствует. Точнее, в одной системе сосуществуют диаметрально противоположные символы. При этом символы, так или иначе связанные с существованием России в последние два десятилетия либо содержательно выхолащиваются, либо и вовсе отменяются. Первое произошло с Днем России 12 июня, отмечаемым, на мой взгляд, в духе “рашен деревяшен”. Второе можно наблюдать по отношению ко Дню российской Конституции. Но если день 12 июня, действительно фиксирует политическое событие эпохи борьбы нового российского центра власти со старым союзным центром, то день 12 декабря - единственный российский праздник, имеющий прямое отношение к новой российской государственности.
Именно Конституция, принятая на референдуме 12 декабря 1993 года, впервые в российской истории провозгласила такие принципы как народный (а не партийный) суверенитет, политический плюрализм и многопартийность, федерализм и разделение властей. Именно декабрьская Конституция завершила советский период истории страны, провозгласив Россию демократическим правовым государством с республиканской формой правления. В отличие от Конституции СССР российская Конституция запретила сецессию (право на выход из состава РФ). Но главная миссия российской Конституции не в ее статьях, а в реальной роли, которую она сыграла в нашей новейшей истории. Нынешний Основной закон завершил период двоевластия, включая и его «горячую фазу» (октябрь 1993 года). Между прочим, и легитимность действующего президента РФ определяется не его газетными рейтингами, а Конституцией-1993.
Однако все эти резоны были принесены в жертву масштабному пиару. И отмена официального празднования Дня Конституции стала демонстрацией политического размежевания с первым президентом России Борисом Ельциным и символическим разрывом с периодом «неуправляемой демократии». Со всеми вытекающими последствиями. Спору нет, любая ответственная политическая элита вне зависимости от своих воззрения должна выстраивать историческую преемственность РФ с советским и имперским периодом. Но делаться это должно не ценой нанесения ущерба легитимности новой России, которой нынешняя элита страны обязана своим происхождением и имеющимся статусом. В самом деле, было бы странно, если бы ради восхищения славными временами «Короля-Солнца» или императора Наполеона власти Пятой Французской республики начали бы дискредитировать нынешнее государство, а руководство Германии стало бы искать опоры для своего национального проекта в Священной Римской империи германской нации. Между тем, современная Россия - это не проект Сталина и уж тем более не Минина и Пожарского. Я считаю что отказ от легитимации РФ в пользу образов прошлого - это удар по российской идентичности, без укрепления которой она может надолго остаться конгломератом отдельных этнических и социальных групп.
С чего начинается государство? Сама постановка подобного вопроса кажется банальностью. Когда мы говорим о государстве, то подразумеваем управленческий аппарат, армию и полицию. Между тем совершенно очевидно, что бюрократия «Третьего рейха» или сталинского СССР разительно отличалась от административно-управленческих структур демократических стран Европы и США или, скажем, исламской теократии. Любые органы власти, управления и правоохранительные структуры создаются под определенные цели, имеют конкретные задачи и руководствуются набором некоторых ценностей. Без них армия, милиция и спецслужбы превращаются в некие сообщества вооруженных граждан, кормящихся за счет общества. Если государство хочет быть чем-то большим, чем корпорацией «кормленцев», оно должно иметь собственный символ веры. В роли такого «символа веры» выступают государственная символика и провозглашенные государством праздники.
Государственные праздники - не повод лишний раз поднять бокал, как полагают иные «пролетарии умственного и физического труда». Это - формы позиционирования государства во времени и пространстве. Это - ответы государства на извечные вопросы: «Кто мы? Откуда? Куда идем?» Это - ответы на вопрос: «Ради чего мы служим?” Государственные праздники - это выраженные символически высшие ценности и приоритеты власти. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», - гласит народная мудрость. Перефразируя известную пословицу, получаем формулу: «Скажи мне, какие символы и праздники у государства, и я скажу, что это за государство».
День российской Конституции - «разжалованный» государственный праздник. В 2004 году высшее политическое руководство страны приняло решение понизить его статус. День конституции перестал быть выходным днем. Сейчас он является лишь памятной датой в честь Основного закона страны. Ни одного протестного выступления по этому поводу не последовало. Даже особо чувствительные к нестандартным решениям властей (а как еще относиться к фактической отмене праздника важного государственного закона?) правозащитники и сторонники либеральных ценностей хранили гордое молчание.
«Конституционная глухота» граждан РФ с одной стороны, возродила в памяти светлые образы отечественной истории. Вспомнились «дискуссии» времен декабристского восстания о Конституции - жене (или сестре) великого князя Константина Павловича или более поздний выбор между «Конституцией и севрюжиной с хреном». С другой стороны, эта «глухота» снова продемонстрировала минимальные изменения массового политического сознания россиян по сравнению с первой четвертью XIX века. На мой взгляд, сегодня и власть, и общество абсолютно равнодушны к серьезному и содержательному обсуждению правовых проблем. Похоже, верхи предпочитают политическую целесообразность, а низы под этой самой целесообразностью понимают обычные «понятия». То, что записано в Основном законе страны и для власти, и для народа остается по большей части фикцией. Это - параллельное измерение, не имеющее никакого отношения к реальной жизни. Какая, в самом деле, независимость суда? Где оно - разделение властей, если две палаты федерального парламента давно превратились в департаменты голосования президентской администрации? Что же касается «суверенитета народа», то данное словосочетание вызывает у граждан саркастическую улыбку.
Однако для того в России и существует высшая власть, чтобы в корне изменить ситуацию. Она не может быть сторонним наблюдателем и мириться с архаичными антиправовыми, и, по сути, массовыми юридическими представлениями граждан. Власть должна стать инструментом их воспитания в духе уважения к закону. Иначе, именно власть (а не персонажи «анатомий протеста») собственными руками создает предпосылки для того, что в России повелось именовать «бессмысленным и беспощадным». Лучшее средство от «бессмысленности и беспощадности» - это утверждение в обществе рационально-правового дискурса. Именно посредством его выстраиваются сильные властные институты, каркас мощного и ответственного государства. Но для подобного воспитательного процесса высшая власть должна иметь внятный политический проект или хотя бы его общий набросок. Было бы также неплохо, если бы лидеры страны (и ее политтехнологическая и экспертная обслуга) не считали цинизм единственно возможной человеческой мотивацией. Ведь на одном «освоении бюджета» национальный проект не построишь.
Между тем, даты, чтимые государством - это его символическое позиционирование, опознавательные знаки власти, подающие своеобразный сигнал обществу. Без них невозможна осмысленная государственная политика, национальная самоидентификация. Ибо сами по себе экономические и политические управленческие решения, лишенные идейного наполнения, становятся всего лишь бегом на месте. Или по кругу. Мне кажется , что такая опознавательная система в сегодняшней России отсутствует. Точнее, в одной системе сосуществуют диаметрально противоположные символы. При этом символы, так или иначе связанные с существованием России в последние два десятилетия либо содержательно выхолащиваются, либо и вовсе отменяются. Первое произошло с Днем России 12 июня, отмечаемым, на мой взгляд, в духе “рашен деревяшен”. Второе можно наблюдать по отношению ко Дню российской Конституции. Но если день 12 июня, действительно фиксирует политическое событие эпохи борьбы нового российского центра власти со старым союзным центром, то день 12 декабря - единственный российский праздник, имеющий прямое отношение к новой российской государственности.
Именно Конституция, принятая на референдуме 12 декабря 1993 года, впервые в российской истории провозгласила такие принципы как народный (а не партийный) суверенитет, политический плюрализм и многопартийность, федерализм и разделение властей. Именно декабрьская Конституция завершила советский период истории страны, провозгласив Россию демократическим правовым государством с республиканской формой правления. В отличие от Конституции СССР российская Конституция запретила сецессию (право на выход из состава РФ). Но главная миссия российской Конституции не в ее статьях, а в реальной роли, которую она сыграла в нашей новейшей истории. Нынешний Основной закон завершил период двоевластия, включая и его «горячую фазу» (октябрь 1993 года). Между прочим, и легитимность действующего президента РФ определяется не его газетными рейтингами, а Конституцией-1993.
Однако все эти резоны были принесены в жертву масштабному пиару. И отмена официального празднования Дня Конституции стала демонстрацией политического размежевания с первым президентом России Борисом Ельциным и символическим разрывом с периодом «неуправляемой демократии». Со всеми вытекающими последствиями. Спору нет, любая ответственная политическая элита вне зависимости от своих воззрения должна выстраивать историческую преемственность РФ с советским и имперским периодом. Но делаться это должно не ценой нанесения ущерба легитимности новой России, которой нынешняя элита страны обязана своим происхождением и имеющимся статусом. В самом деле, было бы странно, если бы ради восхищения славными временами «Короля-Солнца» или императора Наполеона власти Пятой Французской республики начали бы дискредитировать нынешнее государство, а руководство Германии стало бы искать опоры для своего национального проекта в Священной Римской империи германской нации. Между тем, современная Россия - это не проект Сталина и уж тем более не Минина и Пожарского. Я считаю что отказ от легитимации РФ в пользу образов прошлого - это удар по российской идентичности, без укрепления которой она может надолго остаться конгломератом отдельных этнических и социальных групп.