Начало войны для папы и мамы
Когда началась война, мои родители были еще детьми - по 13 лет.
Мама, Юлия Онишкова, в июне 41-го отдыхала в пионерском лагере СОюза учителей (бабушка была учительницей) на Черном море, под Геленджиком. СОхранилось письмо, которое ей написали родители, мои бабушка и дедушка, 23 июня. Поразительно, насколько письмо это спокойное - никакой паники, никакого ужаса, что вот началась война, а дочка не дома.
Мама благополучно вернулась в Ростов, они успели эвакуироваться в Казахстан.
А вот папе досталось...
Война уже началась, а в Ростове жизнь шла своим чередом. Осенью, как тогда практиковалось, папа, Леонид Лалаев, был в колхозе на сельхозработах. Кажется, в Семикаракорском районе. Немцы прорвались к Ростову очень быстро, никто не ожидал такого (а надо было бы!) Так вот, когда область уже начали бомбить, учителя-наставники распустили своих учеников на все четыре стороны и сказали, чтобы добирались, кто как и куда сможет. Естественно, папа пробирался в Ростов - под бомбежками, по уже частично оккупированной территории. О том, как добрался, знаю урывками. Папа об этом решительно не хотел вспоминать и рассказывать. Это у него на всю жизнь запретная тема была. Видно, очень натерпелся. Знаю по крупицам - бабушка Аня говорила, что однажды он ночевал в стогу сена в поле, проснулся, вылез - а рядом убитые женщина и ребенок. И что его по дороге обворовали, он пришел босиком, голодный, оборванный... Ужас! А вернее - какое счастье, что пришел! Конечно, бабушка с дедушкой понимали, что он будет добираться в Ростов, и не эвакуировались.
Так всю войну и пробыли в Ростове. Город, как известно, немцы занимали дважды. После второй сдачи практически без боя и вышел указ о создании заградотрядов. Вроде так.
А папе, когда он подал заявление о вступлении в комсомол, припомнили, что он был на оккупированной территории, а значит - неблагонадежный. Не то чтоб отказали, но высказали подозрение. Отказался он сам. И сделал определенные выводы...
Мама, Юлия Онишкова, в июне 41-го отдыхала в пионерском лагере СОюза учителей (бабушка была учительницей) на Черном море, под Геленджиком. СОхранилось письмо, которое ей написали родители, мои бабушка и дедушка, 23 июня. Поразительно, насколько письмо это спокойное - никакой паники, никакого ужаса, что вот началась война, а дочка не дома.
Мама благополучно вернулась в Ростов, они успели эвакуироваться в Казахстан.
А вот папе досталось...
Война уже началась, а в Ростове жизнь шла своим чередом. Осенью, как тогда практиковалось, папа, Леонид Лалаев, был в колхозе на сельхозработах. Кажется, в Семикаракорском районе. Немцы прорвались к Ростову очень быстро, никто не ожидал такого (а надо было бы!) Так вот, когда область уже начали бомбить, учителя-наставники распустили своих учеников на все четыре стороны и сказали, чтобы добирались, кто как и куда сможет. Естественно, папа пробирался в Ростов - под бомбежками, по уже частично оккупированной территории. О том, как добрался, знаю урывками. Папа об этом решительно не хотел вспоминать и рассказывать. Это у него на всю жизнь запретная тема была. Видно, очень натерпелся. Знаю по крупицам - бабушка Аня говорила, что однажды он ночевал в стогу сена в поле, проснулся, вылез - а рядом убитые женщина и ребенок. И что его по дороге обворовали, он пришел босиком, голодный, оборванный... Ужас! А вернее - какое счастье, что пришел! Конечно, бабушка с дедушкой понимали, что он будет добираться в Ростов, и не эвакуировались.
Так всю войну и пробыли в Ростове. Город, как известно, немцы занимали дважды. После второй сдачи практически без боя и вышел указ о создании заградотрядов. Вроде так.
А папе, когда он подал заявление о вступлении в комсомол, припомнили, что он был на оккупированной территории, а значит - неблагонадежный. Не то чтоб отказали, но высказали подозрение. Отказался он сам. И сделал определенные выводы...