О советском мышлении, триумвиратах и политическом многообразии
Вчера встречались с четой Михайловых, нашими друзьями еще по первой Госдуме, фракции "Выбор России". Обсуждали субботний митинг на Болотной, на который тоже вместе ходили. Анализировать вместе с Валентином Михайловым политические процессы очень интересно: он имеет ученые степени по физике и по истории, а потому мыслит системно и гуманитарно одновременно. Вчера же он прислал мне для опубликования в сообществе свои размышления по поводу...
"Два последние советские десятилетия были с одной стороны «застойными», с другой - «стабильными». Как ни назови, тогда было ясно, что если ты не будешь читать газеты месяц-другой, то ничего не потеряешь в понимании ситуации в стране. Начало перестройки в 1985 г. и создание России и постсоветских государств в 1991 г. изменило ситуацию. Как говорят гости из старых европейских стран, за один день в России создается новостей, что там этого хватило бы на несколько месяцев. Причем важно не столько их количество, сколько масштаб новых событий.
Одни только криминальные новости способны занять интенсивной работой голову каждого, у кого не хватает воли выключить телевизор. Размер взятки, которая, бывает, инкриминируется чиновнику районного масштаба, захватывает дух и на западе вызвал бы скандал для политика любого ранга.
На этом фоне деятельность политической оппозиции не выглядит впечатляющей даже для многих из тех, кто хотел бы перемен, отличных от тех, которые планирует власть. Оппозиция и вовсе отходит на задний план, если на нее смотреть глазами государственных телевизионных камер. Но я не собираюсь заниматься критикой отдельных тактических шагов движений и партий, которые не включены в бюллетень для голосования на предстоящих выборах в Госдуму.
Имеется одна особенность наших граждан, которая особенно ярко вырисовывается в эти дни когда мы смотрим на пройденный путь с высоты 20-летнего юбилея ряда важнейших событий в жизни России и других постсоветских государств. Речь идет о специфической политической культуре советского человека, выражаемой в нежелании разбираться в сути вопросов, в сильной тенденции найти один корень для решения политических проблем, в преувеличении значения собственного мнения и опыта, неспособности подняться над собой и представить, что в обществе имеется множество других мнений и других опытов, и вытекающей отсюда неприятию позиции других. На этой основе хорошо произрастает отсутствие способности к выработке общей позиции, недоверие и даже нетерпимость к объединениям.
Хотя все это можно отнести к свойствам отдельных граждан, здесь хотелось бы подчеркнуть, что часть из перечисленного свойственна и тем, кто взял на себя роль лидеров оппозиции. Особенно это относится к последнему, к неспособности и нежеланию создавать консолидированную организацию, которая бы включала в себя многих известных лидеров.
Вопрос о способе голосования на думских выборах в условиях отсутствия графы «против всех» стал удивительным образом камнем преткновения, из-за которого раскололись ранее созданные альянсы. Жар, который исходил от этих дебатов, расплавил все надежды на скорое создание внятной объединенной демократической оппозиции перед выборами. Это в определённой степени уравновесило явную потерю очков властью, заменившей в создаваемой сверху партии правых достаточно яркого молодого политика Прохорова на персон второго плана с потертым имиджем.
Вопрос о способе голосования -не первый случай. Вспомним настоятельные требования Яблока покаяться за содеянное в 90-е годы, адресованные к другим правым демократическим политикам. Такой ультиматум, очевидно, разрушал возможности конструктивного обсуждения по условиям сотрудничества и тем более, объединения. Настойчивость, с которой в течении многих лет подобные требования выдвигались, наводит на мысль, что существует подспудная, невысказанная причина такой нетерпимости.
Время идет, накапливается опыт наблюдения за оппозицией , создаются догадки и предположения, которые приводят к одному простому выводу: каждый оппозиционный лидер желает иметь у себя свою собственную партию (или движение), быть в ней первым и не желает менять эту ситуацию. Поскольку объединение разных движений и групп несовместимо с такой позицией - все, кроме одного, будут вынуждены отказаться от претензий на первое место - постольку выдвигаются разные «принципиальные» условия.
Об этом же свойстве, присущем лидерам правых, говорит и их склонность к коллективному руководству. Ведь такой вариант позволяет не опустить свое положение ниже того уровня, который займет тот, кого ты считаешь не выше себя. Вспомним и СПС образца 1999 года (триумвират) или современный ПАРНАС, которым вначале руководил квартет лидеров, сократившийся два месяца назад до трио.
Видимо никого из коллективных руководителей не волнует, что такой способ руководства понижает авторитет создаваемой партии и дает основания для упреков, что демократы из-за личных амбиций как всегда не могут договориться о рациональной форме руководства организации. Но ведь известно же, что в современной политической жизни Запада, родителя современной демократии, коллективное руководство политической партией практически не применяется. Наконец, можно вспомнить, что и в древнем Риме оба триумвирата создавались не потому, что коллективное руководство эффективней, а из необходимости создать альянс между равными по силе деятелями, не желающими уступать место друг другу.
Но основное возражение заключается в следующем: расколы и триумвираты не делят электоральных сторонников на отдельные группы, а оставляют многих из них в стороне. Когда два лидера, не договорившись, расходятся по двум разным организациям, их совместный электорат расходится по трем направлениям: в эти две организации и в сторону, причем в сторону, на обочину, может уйти большая часть. Расколы и отсутствие согласия между лидерами приводят к тому, что имея существенные электоральные возможности, демократическое движение привлекает к себе и включает в себя только незначительную часть своих потенциальных сторонников.
Теперь вспомним, как едины были противники компартии 20 лет назад и как быстро они рассыпались по политическим закоулкам - мелким партиям - когда возникла возможность создавать другие партии, кроме КПСС. Можно сделать вывод, что болезнь «каждому лидеру по своей партии» свойственна не только последним годам - это порождение того политического сознания , которое было выращено в советские годы.
Все фигуры и организации, о которых здесь шла речь, фактически не являются решающими игроками на предстоящих выборах. Но ситуация может измениться. Конституция все еще задает рамки многопартийной демократии и на следующих выборах могла бы появиться партия, отвечающая интересам многих избирателей, тех, которые сейчас оживленно спорят как поступить: не явиться на выборы, проголосовать за любую из партий, кроме Единой России, или испортить бюллетень, поставив кресты во все квадраты. Возникновение такой партии наполнило бы политическую жизнь новым содержанием и сделало бы шаг к воплощению в жизнь принципов демократии, политического многообразия и многопартийности, признающихся в Основном Законе страны".
26.11.2011