Чужая весна или украденные подснежники
But no one seems to get caught in your magic spell...
Rishard Ashcroft
Мне все равно, и как бы ни страдал тот, другой, далекий человек, я чудесно провожу время. Впрочем, все это напоминает (точнее, я сама напоминаю себе) персонажа из моего же романа. Я напоминаю себе Мартина Швейцера, человека редкой красоты и очарования, но сбившегося с пути и ищущего смерти. При этом я веду исключительно благоразумный образ жизни, даже перестала ночью ходить в магазин. Раньше у меня была золотая собака... Как было хорошо ночью выйти с ней на набережную, закурить сигарету и задуматься, забыть обо всем... Теперь же я настороженно оглядываюсь, выходя на улицу.
Все это печально. Часто кажется, что жизнь подходит к концу. А она все продолжается. И кажется, финала в жизни нет. Эта мысль из моего романа "Плавание", но она звучит в одной песне, не моей. Человек, написавший песню, не отвечает мне на письмо. Я жалею, что спела его песню и написала ему письмо. Создайте на глазах у людей произведение искусства, а затем уничтожте его. Это один из заветов Йоко Оно. Когда я читала список ее идей для перформансов, эта показалась мне самой волнующей. Я подумала, что эта идея выражает меня. Возможно, мне придется уничтожить запись песни. Символично, что бэк-вокалистки, спевшие вокализы на припеве, возненавидели меня до безумия.
Мне хотелось спросить их: "Что вам нужно от меня? Чем вы не довольны?" Но они не дали бы четкого ответа. Они хотели быть на моем месте, это ясно. Но так как это невозможно, они хотели попробовать управлять мной. Тщетно пытаюсь объяснить окружающим, что глупо пытаться мной манипулировать. Ты, читающий, тоже хотел заключить меня в определенные рамки, но в реальности я не чувствую никаких ограничений. Человек сам заключает себя в келью. Я писала об этом весной 14-го года. Сейчас я найду этот текст.
Я чуть не погибла в собственном лабиринте. Прошло несколько часов. Все это время я читала свой дневник и наконец нашла те слова (из текста "Замок в Пиренеях"):
"...я шла с собакой по набережной Пряжки, искрилось небо в голубой воде, и цветы зацветали, и распускались первые листья, кричали чайки, пахло морем, но мои мысли были мрачными как черная вода (в которой забвенье навсегда) - и вдруг я, ощутив на себе чей-то взгляд, подняла голову и увидела в окне верхнего этажа сумасшедшего дома, мимо которого проходила, худую и темную женскую фигуру. Окно было открыто, но на нем была решетка. Это знаменитый сумасшедший дом - там провел некоторое время Цой, а существовал он здесь еще тогда, когда Блок гулял по этой набережной, и бывало до его квартиры, расположенной в доме на противоположном берегу, долетали крики сумасшедших. И я долго глядела на эту фигуру в окне, а она смотрела на меня, не двигаясь, и я все оглядывалась, уходя, а она все смотрела. И разлетались мои волосы на ветру, и под мостом плавали утки, и первые одуванчики красовались весело у самой воды, и огромные белые облака наплывали с залива, и в воздухе чувствовалась возможность прихода первой весенней грозы. И я поняла, что между нами нет различий, ведь каждый заточает себя в келью по доброй воле, и я чувствовала, что не хочу выходить из своей башни."
Наконец я освободилась от этого поиска и сейчас буду пить чай и курить. Я не могла перестать читать дневник, пока не нашла то, что искала. Но когда я нашла, я вновь почувствовала, что здесь все создано мной и лабиринт не может погубить совего создателя. Чувствую себя плохо этим вечером. В вазе передо мной - белая хризантема, которую подарил мне мой друг Митя. Сегодня весь день я гуляла с одним фотографом, который меня на снесколько лет моложе. Устала так, будто подметала монастырское крыльцо. День был очень красивым, солнечным. Канун Благовещения. А я чувствовала себя причиной всех раздоров и несчастий.
Не хочу никому переходить дорогу. У всех есть жены, у некоторых - дети... А меня - скоро ветром унесет на небо, как Ремедиос Прекрасную...
Хожу как оплеванная. Этот фотограф для меня - почти незнакомый человек, не заслуживщий того, чтобы я вспоминала его слова, как я вспоминаю слова Тома Йорка. И тогда по моим щекам катятся слезы. Просто талантливый молодой человек. Начался апрель, и он снова нашел меня - мы встретились сегодян на Невском проспекте. В прошлом месяце (сколько времени прошло?) я стояла с художниками, а он подошел и спросил разрешение сфотографировать меня. Разве есть в этом моя вина?
Но все смеются надо мной, потому что я одна. И мне приходится как будто оправдываться в том, что я сижу с ним и пью глинтвейн, а у него при этом есть жена. Одним словом, я устала от этой жизни.
"Я никого не ищу", - сказала я тому бармену, который младше меня на одиннадцать лет. Он все еще работает в ресторане рядом, и я часто прихожу и беру там сэндвичи, но его больше не вижу, потому что несчастного перевели в глубину зала, и у него нет возможности видеть меня даже издали. Думаю, он никогда не решится вновь мне написать. Просто потому что я слишком красива для него.
Я слишком хороша и для Андрея А..............., в этом убедилась вполне и больше не пишу ему писем. Чем он так понравился мне... ты бы хотел спросить меня, читающий, примерно об этом. Боюсь, меня поразила сила его желания произвести впечатление. Вспоминается: "Я для тени тебе изменила, изменила для тени мне тень." Как я поняла, он просто вернулся к жене, от которой и не уходил. Надеюсь, моя шутка понятна всем.
«Я буду любить тебя все лето», - это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и - главное - куда дольше!
Единственное, чего люди не прощают - это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Люблю физику, её загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
Это три цитаты Марины Ивановны Цветаевой. Дальше в тексте я процитирую еще.
Последнее, что я себе позволила - это отправить ему рисунки, которые экспонируются сейчас в одном из дворцов. Я видела их в начале марта, я не удержалась и отправила ему (фотографии). Я подумала, что это будет лучшее завершение истории. Особенные рисунки. Тот русский художник сделал их в конце жизни и они напоминают мне оккультные рисунки А., героя моего "Плавания". Странно совпадение (имя моего героя совпадает с его именем) теперь кажется мне ничего не означающим. При том это вовсе не конец - мы, вероятно, встретимся снова в мае на студии, когда будем записывать очередную песню. Еще я обещала ему одну вещь к Пасхе, и неперменна должна выполнить обещание. Но все это уже - прошлое. Рисунки из серии "Прошлое планеты".
Особенность этих графичеких изображений еще и в том, что они экспонируются впервые. Впервые за сто лет.
Можно было бы назвать так этот текст, но я уже выбрала другое название - "Чужая весна или украденные подснежники".
Еще несколько цитат:
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно - много - двух. Нечеловечески - всегда одного.
В жизни свое место знаю, и оно не последнее, ибо никогда не становлюсь в ряд.
Грех не в темноте, а в нежелании света!
Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому - того - за то, что смеешь быть один.
Когда люди, сталкиваясь со мной на час, ужасаются тем размером чувств, которые во мне вызывают, они делают тройную ошибку: не они - не во мне - не размеры. Просто: безмерность, встающая на пути. И они может быть правы в одном только: в чувстве ужаса.
Письмо, оставшееся без ответа, - это рука, не встретившая руки.
...................................................................................................................................
После этих слов и полосы из точек в черновике стоят нижеследующие слова (написанные в марте):
Нельзя сказать, что я особенно жду чьих-то писем. Мне посчастливилось быть человеком, который любит десятерых, - это редкое явление в наше время. Впрочем, война все возвращает на свои места, и вновь идея братства предстает пред людьми, эта несбыточная мечта... И неперменно вместе, - писал Достоевский. Это из "Братьев Карамазовых". И я хочу сказать, что один человек в моей жизни отчаянно напоминает героя Достоевского - он носит посох за особенным человеком. Иногда кажется, что ему тоже предстоит жить среди людей, подобно Алеше Карамазову, вместо того чтобы созерцать деревце из окна кельи, или же Распятие. В других случаях мне кажется, что скоро его подстригут в монахи, и когда-нибудь он станет Архиереем. Как хорошо, что я не знаю будущего... Это делает мою жизнь захватывающе интересной. И все вокруг, подобно мне, вдруг обретают свободу: их будущее еще не определено - все можно изменить.
Но в тех молитвах, что читают перед Причастием, есть слова о том, что в книге Его написано то, что еще не сделано мной.
Это очень важно. И за это многие считают Бога виноватым перед собой. Не знаю, многие ли, но я встречала таких. Это старых философский спор глупца с мудрецом, в котором дурак стремится выставить умного образованного человека идиотом, который говорит бессмыслицу. Со мной в последнее время постоянно это происходит, так как я набираю и выгоняю бэк-вокалисток. Через час у меня назначена встреча с одной из них, увижу ее первый раз. Надеюсь, она не разочарует меня, как все остальные.
.......................................................................................................................................................
Она пришла в рваном пальто.
.......................................................................................................................................................
"Всякий раз, когда упадешь, восстань и спасешься. Ты грешник, ты постоянно падаешь, научись восставать; позаботься о приобретении этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем: выучи наизусть псалом «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей» (Пс. 50:3), внушенный царю и пророку Давиду Духом Святым, и читай его с искреннею верою и упованием, с сердцем сокрушенным и смиренным; после искреннего раскаяния твоего, выраженного словами царя Давида, тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов, и ты ощутишь мир душевных своих сил"
..............................................................................................................................................................
Вновь я возвращаюсь в апрельскую ночь. В канун Благовещения и в сам день праздника в Питере всегда великолепная погода. А еще днем раньше все было ужасно - серое небо, грязь, ослепительное белое солнце. Но я поехала на поиски подснежников, не смотря на эти ужасные пейзажи не жалающего таять снега.
Я нашла их и привезла домой три бутона. Я украла их из Сада. Оправдание мое в том, что они осыпались и лежали на земле. Печально было видеть, как они замерзли и дрожали на ветру. А сиреневые крокусы казались мертвенно-бледными. Желтые крокусы выглядели неуместно. Все напоминало о новом стихотворении Владислава Юрьевича Суркова. Сейчас я посмотрела на свою хризантему и подумала о том, что жизнь может быть непредсказуемой. Последние становятся первыми, а первые последними. Все считали Тома Йорка неудачником, а он стал рок-звездой. Меня всегда восхищала жизненная сила этого человека. Величие его искусства. Но и он, величайший из гениев, не отвечает мне на письмо (в котором его песня, спетая моим голосом). В мире много прекрасного, так много красоты. Очень много хороших текстов. Но на прощание мы всегда говорим только несколько слов. Если бы мне было суждено проститься с тобой, читающий, я произнесла бы что-то вроде: "Не нашла выхода из этого лабиринта".