Фантош. Книга вторая.
Глава 16.
Обманутые надежды. (начало)
- Странно… - задумчиво протянул Йоль. - Обоз в этой части Бершанского леса? Если б я был купцом, воспользовался бы портальными камнями. Тащиться по лесу имеет смысл, когда по пути есть с кем торговать. А здесь: ни дорог-то нормальных, ни деревни какой завалящей. Очень странно…
- Может, контрабандисты? - Найлин озабоченно поскрёб щёку. - В прошлом месяце ограбили хранилище магических древностей в Тальгаре…
- Украли десяток давно не действующих артефактов, так, коллекционеров побаловать. И, насколько я понимаю, для их перевозки трёх-четырёх сумок достаточно, а тут обоз.
- В любом случае, нужно взглянуть, кто это! Вдруг у них портальные камни есть, по сходной цене?
Оникс покосился на Эстениша: растерянность в его глазах напрягала больше, чем торжество. Словно этот медноволосый наглец уже где-то напортачил и сам испугался содеянного. «А если так? Если он пользуется своим даром интуитивно и предсказать результат его колдовства невозможно? Терпеть таких не могу. От них одни неприятности! Клешни нефас! Мы точно обречены…» Пессимистичные мысли подхлестнули интуицию, и она истошно заголосила: «Опасность! Опасность!» Впрочем, к опасностям фантошу было не привыкать, из них его жизнь почти целиком и состояла. С успехом сохраняя невозмутимую мину на лице, он оглядел федералов, на автомате погладил Гедерику по хрупкому плечику и предложил:
- Давайте я на разведку схожу.
- Вот ещё! - Найлин фыркнул. - Это наша с Йолем обязанность. Нас, между прочим, этому обучали. И ни кто-нибудь хлыщ в балахоне, а сам знаменитый Тарго!
- Плохой из него учитель, если не смог втолковать тебе первое правило разведчика: держи язык за зубами, - с нахальной усмешкой парировал Оникс и, проигнорировав вспыхнувший убийственным огнём взгляд гнома, посмотрел на родича: - Ты отпустишь меня?
Вопрос, заданный в лоб, был абсолютно беспроигрышным вариантом. Прекрасно осознавая, что творится сейчас в душе Йолинеля, фантош уверенно ждал положительного ответа, и тот не замедлил последовать.
- Конечно. - Эльфийский принц предупреждающе зыркнул на напарника и с отеческой благожелательностью добавил: - Только, пожалуйста, будь осторожен. Не рискуй напрасно.
- Разумеется.
- Оникс, - прошептала Гедерика и судорожно сцепила руки на животе возлюбленного. - Не уходи. Пожалуйста!
Фантош осторожно разжал тонкие пальчики девушки, соскользнул со спины Глянца на землю и улыбнулся:
- Всё будет хорошо, Геда. Я только одним глазком взгляну, кто это, и сразу же вернусь. Обещаю.
Гедерика кивнула, и Оникс зашагал прочь, размышляя, как так получилось, что всего за пару часов они с ликанкой стали походить на трепетных влюблённых. Правда, развить тему не вышло. За спиной прозвучал ворчливый голос Найлина: «И что это было, Йоль? Как ты можешь перекладывать наши обязанности на этого сопляка?»
- Этот сопляк, как ты выразился, фантош!
- Вот именно! И ты, как его хамир, можешь командовать…
- Не зли меня, Най!
- Мне не нравится, что он разгуливает по лесу в одиночестве. Мало ли что.
- Это не обсуждается!
- Это почему это?
Ответа родича Оникс слушать не стал, и без того было ясно - напарники затеяли очередную перепалку. «Ведут себя как малые дети! Такое впечатление, что это их первое задание. А ещё утверждают, что Тарго лучший из лучших. Оказывается и на старуху бывает проруха: выбирать учеников великий и легендарный совсем не умеет. И эти двое - яркое тому подтверждение». Оникс беззвучно хмыкнул, перешёл на бег и, проскочив сквозь заросли боярышника, углубился в лес. Он спешил, ибо ни секунды не сомневался, что с такими шумными спутниками, их пребывание рядом с обозом долго незамеченным не останется. Короткий взгляд на небо, и фантош поморщился: солнце стояло в зените. Для разведки время не лучшее. Да ещё и лес редкий, слишком хорошая видимость. А прибегать к заклинаниям не зная, с кем имеешь дело - откровенная глупость.
Вздохнул и побежал быстрее, стремясь как можно дальше уйти от места, где спорили его нерадивые спутники. Минут пятнадцать-двадцать ничего подозрительного не наблюдалось. Лес и лес, только слишком тихий для полуденного часа. Ни птиц, ни зверья не слышно, будто повымерло всё. И быки больше не мычали. «Может, и правда, порталом обоз ушёл?» - подумал фантош и метнулся к ближайшим кустам: вдалеке между деревьями мелькнула какая-то тень. Оникс плашмя рухнул на землю и затаился, обострив слух до предела. В трёх десятках метрах от него крадучись двигались несколько существ. Сколько именно, определить было затруднительно - существа умело маскировались. Едва уловимое дыхание, мягкая бесшумная поступь. Если б не чуткий эльфийский слух, фантош их и не заметил бы.
«Да кто ж это?»
Рядом послышался шорох, и Оникс дёрнулся, как от удара. «Не может быть! Как я мог пропустить?» Он ужом скользнул под куст, затаил дыхание в надежде остаться незамеченным, и в то же мгновение в двух шага от него возникла невысокая стройная фигура с ног до пят закутанная в жёлтые одежды.
«Жрицы?!» Оникс одним махом «натянул» на себя заклинание невидимости, но помогло оно мало, ибо секунду-другую спустя к женщине присоединился пёс. Огромный, с длинной белоснежной шерстью, словно присыпанной на концах золотой пыльцой и аж потрескивающей от переизбытка магической силы.
- Ты что-то слышал, Пило?- низким грудным голосом спросила солнцепоклонница, и собака согласно кивнула.
Именно этот кивок окончательно убедил фантоша, что это не сон, и перед ним самый что ни на есть настоящий фамильяр. «А ведь считается, что в Иртане давно уже не прибегают к подобному колдовству». Но тут пёс повернул лобастую морду, и фантош забыл как дышать. На него смотрели дымчато-синие, лишённые даже намёка на радужку глаза. Только чёрные, подрагивающие точки в центре глазницы указывали на то, что существо не слепое. И Оникс отлично знал, кому принадлежат эти синие, подёрнутые туманом глаза, потому что был одним из немногих эльфов, кому довелось встречать на своём жизненном пути фей! Прекрасных крохотных созданий с чистой светлой душой и огромным магическим даром. Древняя, как сама вечность, раса, когда-то многочисленная, но много веков назад покинувшая Иртан в поисках нового юного мира. За исключением нескольких семейств, не пожелавших оставлять родные пенаты. Впрочем, вряд ли кто мог похвастаться знакомством с ними, феи всегда жили замкнуто, сосредоточенные друг на друге и внутренних проблемах клана. Никакой торговли, ни единого смешанного брака. А после того, как основная масса маленького народца ушла из Иртана, оставшиеся предпочли затеряться в отдалённых землях Федерации или вовсе перебраться на другой материк. Но раз в два-три десятилетия кто-то из фей приходил на окраину Великого леса, чтобы получить благословение и совет, ведь также как и эльфы они были его детьми.
Оникс плотно сжал губы, подавив рвущийся из груди горестный вздох, и склонил голову в скорбном поклоне. А что ещё, кроме соболезнований, он мог предложить мёртвой фее, душа которой томилась в заточении. В собственном фамильяре! «Пусть тот, кто сотворил такое, сдохнет в жутких мучениях! - мысленно прошипел фантош и, стиснув кулаки, вперил ненавидящий взгляд в занавешенное жёлтой тканью лицо. Ярость, кипевшая в душе, обострила восприятие, и он увидел толстую кроваво-красную нить, что тянулась от виска солнцепоклонницы и двойным витком охватывала шею фамильяра. - Как такое возможно?! Как рука-то поднялась?..»
Собака меж тем слегка повела ушами, втянула ноздрями воздух и сделала маленький шажок по направлению к фантошу.
«Эльф?»
«Фея?»
- Кто здесь, Пило? - настойчиво спросила жрица. Она нервничала и, как заведённая, сканировала пространство вокруг себя, однако обнаружить мага-невидимку не могла.
Оникс беззвучно поднялся, приняв сидячее положение. Бежать - бесполезно, малейший шум, и солнцепоклонница легко определит его местонахождение. И, без сомнения, нанесёт удар. «А ведь она не одна… - Эльф глянул по сторонам, но никого не заметил. - Значит, уже прошли. Они всё ближе и ближе к Йолю и остальным. Времени почти не осталось… - Фантош вновь посмотрел на белоснежного пса, который, казалось, о чём-то напряжённо размышлял, и тихо попросил: - Отпусти меня».
- Пило! Что ты застыл как статуя? Я в последний раз спрашиваю: здесь есть кто-нибудь?
Сердце эльфа сжалось от болезненной жалости: нить-поводок запульсировала, натянулась, и на белоснежной шерсти блеснули рубиновые капли. Дымчато-синие глаза на миг прикрылись, а потом вновь нашли лицо Оникса.
«Не в моей власти отпустить тебя, мальчик. Прости…»
«И ты прости меня, фея», - буквально кожей ощущая, как растворяются в вечности секунды, прошептал эльф и единым слитным движением поднялся на ноги. Чувства и сомнения умерли - тренированное тело действовало само по себе, ведомое непреложным инстинктом - во что бы то ни стало защитить хамира, которому угрожала смертельная опасность. В руке блеснул световой кинжал. Прыжок - и лезвие с хлюпом вошло в горло жрицы. По самую рукоять. Но, пожалуй, впервые в жизни Ониксу было наплевать на то, что он сделал. Смерть солнцепоклонницы не коснулась его сердца. Выдернув кинжал, фантош толкнул бездыханное тело на землю и даже не посмотрел на него. Взгляд намертво приковал к себе умирающий пёс. Дымка в синих глазах приобрела серебристый оттенок, белоснежная шкура утратила золотистый блеск, поблекла и стала полупрозрачной - фамильяр исчезал, и вместе с ним растворялась в небытие израненная душа феи.
«Беги… Помоги… Есть другие…»
Оникс сорвался с места и чёрной молнией заскользил между деревьями. Только сверхскорость могла позволить ему ускользнуть от чутья фамильяров. И он всё ускорялся и ускорялся. Тёмный метеор, беспощадный и смертоносный, проносился по лесу, оставляя за собой трупы жриц и их помощников - фамильяров с душами магов. Не все узники хотели умирать, пару раз в спину фантошу неслись проклятья, но слов благодарности всё же звучало больше. Но Ониксу было всё равно: он торопился покончить с врагами, чтобы те не успели встретиться с хамиром. «В случае крайней опасности фантош должен отдаться на волю инстинктов, ибо все, что нужно, вложено в него мастером и подмастерьями», - вдалбливали ему в Геббинате, и истинность этого постулата с успехом подтверждалась сейчас на практике.
Восьмерых жриц, что жёлтыми призраками крались с разных сторон к его спутникам, фантош уничтожил минут за пять, но этого разгорячившемуся рассудку показалось мало, и, дабы устранить опасность раз и навсегда, Оникс стрелой понёсся к обозу. Двести, триста метров, и вот уже чёрные сапоги едва касаются травы - фантош фактически летит над холодной весенней землей. Деревья слились в размытую полосу, звуки - в визгливую какофонию, а на краю сознания зазвучала мелодия Великого леса. Тихая и тревожная, словно предупреждающая: «Ты должен остановиться, нельзя терять связь с реальностью».
Но разве мог воспитанник Геббината отступить, если сущность его - защищать, оберегать, служить? И Оникс мчался сквозь лес, как хищник, втягивая ноздрями воздух и сжимая в ладонях рукояти магических клинков. Ворвался на поляну, где жрицы и их слуги устраивались на привал, и, не сбавляя скорости, ринулся в атаку. Если бы сейчас Кальсом увидел своего ученика, он бы возгордился, ибо Оникс в эту минуту походил на разъярённого бога войны - совершенного убийцу, не знающего ни сомнений, ни сострадания, действующего чётко и точно. Ни единой заминки, ни единого лишнего движения - каждый удар отправлял за грань чью-то жизнь. Жрицы Солнца даже маломальского сопротивления оказать не сумели. Минута - и все они мертвы. Как и их слуги.
Замолчало последнее человеческое сердце, и Оникс застыл на месте, тяжело дыша и неотрывно глядя на световые клинки, на острие которых дрожали тёмно-красные капли. Чувство опасности схлынуло, точно морская вода во время отлива, и ему на смену пришли горечь и опустошение. Нет, фантош не жалел о том, что сделал. Он ни на секунду не сомневался, что поступил правильно. «Если бы я не убил их, они убили бы нас. Или того хуже - доставили бы в свой Орден. Не знаю, что бы они сделали с Йолем, Наем и Эстенишем, но нам с Гедой точно бы не поздоровилось. Её бы убили либо вернули Дигнару, а меня точно пустили б на опыты. Боюсь, участь фей показалась бы мне вселенской благодатью».
Но вот то, как он расправился с желтушницами, заставило Оникса поёжиться. Одно дело слышать о своих невероятных способностях от мастера и подмастерьев и совершенно другое столкнуться с этим вживую. «Похоже, я и сам до конца не знаю, на что способен. Жутковато…» Фантош вздохнул полной грудью и поморщился: запах крови буквально пропитал воздух. Окинув беглым взглядом поляну, эльф решил, что его спутникам не стоит видеть последствия устроенной им резни.
- Не желаю никому ничего объяснять!
Но, прежде чем уничтожать улики, нужно было кое-что проверить. «Если Эстениш действительно изменяющий, я получу то, зачем явился», - сказал сам себе Оникс и, перешагивая через обезглавленные тела, направился к повозкам. Сдёрнул грубую ткань, укрывавшую груз, и с недоумением уставился на ряды больших деревянных ящиков. Гладко струганные доски, медная окантовка по углам, резные накидные замки из серого металла. Пальцы эльфа легли на защёлку. Магический импульс, и замок рассыпался в прах. А следом пропала крышка, явив взору кучу древесных опилок. Оникс придвинулся ближе, с подозрением оглядел ящик и осторожно погрузил руку в опилки. Почти сразу он натолкнулся на что-то твёрдое и извлёк на свет кусок бесцветного минерала, обточенный в форме яйца. Сквозь матовые стенки пробивалось бледное зеленоватое сияние. Тёплое и такое нежное, что у фантоша защемило сердце. Сам не понимая, что делает, он поднёс «яйцо» к лицу и прижал к щеке.
«Эльф… помоги…» - прозвучало в сознании.
- О, нет!
Оникс отдёрнул руку и с ужасом уставился на хрустальную темницу, в которую была заключена душа живого существа. Перед внутренним взором встала совсем юная сильфа: хрупкая воздушная фигурка, открытое лицо с тонкими правильными чертами, длинные волосы цвета морской волны.
- Сволочи! Да как вас земля носит?! - Оникс бережно опустил «яйцо» в опилки, тяжёлым взглядом прошёлся по ящикам, коих в телеге было не меньше двух десятков, и ринулся к следующей телеге.
Сорвал брезент и застонал от бессилья: снова ящики, снова чьи-то оборванные жизни. Сорвав одну из крышек, фантош выхватил из опилок хрустальное «яйцо» и вгляделся в матовую поверхность. На этот раз перед ним был человек, молодой крестьянин с тёмными коротко стрижеными волосами и рыжеватой аккуратной бородкой. И снова призрачный голос взывает о помощи.
- Вы понимаете, о чём просите?! - вскричал фантош и полубезумным взглядом обвёл пять выстроенных друг за другом телег.
Его крик точно пробудил от спячки вялых, безразличных ко всему быков. Мускулистые ноги с тяжёлыми, мощными копытами ударили по земле, а из широких глоток вырвалось низкое гортанное мычание. Первая из телег дрогнула и покатилась вперёд, что в планы Оникса точно не входило. Как и убийство безмозглой скотины. Одним заклинанием он уничтожил сбрую, а другим - отправил быков искать ближайшее человеческое жильё. И тут же забыл об их существовании. Да и что думать о каких-то быках, когда перед тобой десятки пленённых душ.
Оникс болезненно скривился, а потом решительно взмахнул руками, разом уничтожая покровы и крышки ящиков. Следующий взмах, и в воздух взмыла сотня кристаллов, наполняя воздух благостным изумрудным свечением. В сознании фантоша скорбным калейдоскопом закружились лица людей и нелюдей, убитых жрицами Солнца.
- Зачем?
Но мертвецы не знали ответа на его вопрос. Они лишь с грустью смотрели на Оникса и молили о свободе.
И эльф не смог отказать. Опустил голову, ибо душа его разрывалась от жалости, и зашептал заклинание. Но не одно из тех, что за пятнадцать лет неволи изучил в Геббинате, а то, что напевал ему сейчас Великий лес. «Я недостоин», - возникла нежданно мысль, но Оникс отринул её и смиренно отдался на волю магии своего народа. Мелодия Леса зазвучала громче, тело стало лёгким, как пушинка. Ониксу казалось, что он плывёт по небу, возлежа и мягко покачиваясь на огромном пушистом облаке. Ласково пригревали солнечные лучи, игривый ветерок путался в распущенных золотисто-каштановых волосах, забирался под кожаные одежды, остужал кожу, заставляя забыть обо всех тревогах и жизненных перипетиях. Забыть о том, кем он стал…
Внезапный хлопок вырвал фантоша из пленительной неги и швырнул на землю. Мелодия Леса смолкла, оставив после себя ощущение утраты и опустошенности. И лёгкую дезориентацию. В первые несколько секунд Оникс никак не мог сообразить, где он и что здесь делает. Но потом сознание прояснилось, воспоминания вернулись и заставили взлететь на ноги. С глухим шорохом посыпались мелкие осколки: оказалось, что Оникс почти целиком засыпан ими. Матовое крошево - вот и всё, что осталось от варварского колдовства жриц Солнца. Что же касательно их самих… Эльф развернулся, с ненавистью оглядел обезглавленные, изрезанные трупы желтушниц, и слова заклинания, больше похожие на проклятье, сорвались с его губ.
«Если бы я мог, то воскресил бы вас. Чтобы убить снова!» - зло подумал фантош, наблюдая, как красно-чёрное пламя охватывает тела и точно разъедает их. Медленно и неотвратимо трупы растворялись в воздухе, исчезала и пролитая на землю кровь - магическое пламя уничтожало любые улики, говорившие о случившимся на поляне.
Оникс удовлетворённо кивнул и занялся собой: привёл в порядок одежду, волосы, стёр с лица и рук кровяные брызги и грязь, чтобы явиться на глаза родича-хамира в безупречном состоянии. Дождался, когда очищающее пламя потухнет, и шагнул к телегам. Прежде чем уничтожать их, необходимо было проверить, не везли ли жрицы портальных камней. Камней фантош не чувствовал, хотя и должен был, но поискать всё же решился: уж больно хотелось отыскать подтверждение тому, что история с обозом не случайность, а требование изменяющего, предъявленное судьбе.
В первой телеге, кроме опилок и хрустального крошева, ничего не обнаружилось, и эльф направился было ко второй, но был остановлен требовательным голосом:
- Что здесь происходит? Что ты натворил, Оникс?
Вдоль позвоночника будто нагайкой прошлись, и фантош обернулся: синие глаза хамира пылали негодованием. Из-за плеча Йолинеля выглядывал чем-то напуганный Эстениш, справа стоял Найлин, мрачный и суровый, точно каменный дракон, слева - Гедерика, взгляд которой выражал бурю эмоций: волнение, восхищение, укоризну и… страх.
«Что происходит?» - растерялся Оникс и мысленно выругался, услышав ответ.
- Мы нашли в лесу трупы.
- Много трупов, - поддержал напарника Найлин, не сводя угрюмого взгляда с фантоша. - И половина из них - жрицы.
«Бейговы крылья! Совсем о них забыл!» Фантош раздражённо тряхнул головой, отчего туго заплетённая коса слетела с плеча и повисла вдоль спины, и с явной неохотой произнёс:
- Они собирались напасть. Видимо, посчитали нас шпионами.
- Это же жрицы! Вестницы Солнца! - Гедерика шагнула к возлюбленному, вскинула руки и тут же уронила их в бессилии. - Они радеют за добро и справедливость, как наивысшую благодать Иртана! Они бы никогда…
- Может, пора уже прекратить жить иллюзиями? - перебил её фантош. Он не хотел быть грубым, но стоило девушке заступиться за желтушниц, перед мысленным взором всплыла белоснежная морда фамильяра с печальными, исполненными обречённости и муки глазами. - Твои хвалёные жрицы - двуличные, безжалостные твари!
- Оникс?!
- Если бы только знала…
- Покажи! - потребовал Йоль.
Оникс поджал губы: он не ожидал, что родич так быстро откажется от своего обещания. Но приказ прозвучал, и его нужно было выполнять. «Хотя, выполнить его можно по-разному», - едко усмехнулся про себя фантош. Он ещё не отошёл от пережитого кошмара, и жгучая злоба на жриц, занимающихся изуверскими экспериментами над живыми существами (не хуже Кальсома с подмастерьями), кипела в душе, ища выход. И чтобы пресечь неприятный разговор, а, заодно, показать некоторым слишком наивным особам, что женщины, носящие жёлтые солнечные одежды, отнюдь не милые добрые тётушки, Оникс продемонстрировал свои воспоминания всем желающим, включая приблуду-развозчика.