Фантош. Книга вторая.
Глава 4.
Прощай, старая жизнь! (начало)
«Беги, Эсти, беги», - билось в голове, и Эстениш бежал. Бежал, не разбирая дороги, машинально защищая глаза согнутой в локте рукой. Спотыкался, падал, понимался и бежал, бежал, бежал…
Бессмысленный, сумасшедший бег закончился внезапно. Эсти споткнулся о ребристый, еловый корень, упал лицом вниз, попытался встать на четвереньки, но не смог - кто-то навалился на него и сжал в стальных объятьях.
- Пустите! - пискнул несчастный беглец, ему показалось, что это Дигнар догнал его и сейчас сделает с ним что-то очень-очень плохое. Что конкретно, Эсти придумать не успел - сильные руки подняли его с земли и поставили на ноги. И стало совсем плохо! Эстениша окутывала непроглядная, страшная, как в кошмарном сне, темнота. Ноги ослабли, подогнулись, и он повис в чьих-то крепких руках, точно в железных тисках. «Сопротивление бесполезно», - обречённо подумал развозчик и, издав парочку нечленораздельных звуков, обмяк, провалившись в небытие.
- Так, пожалуй, и лучше, - пробормотал Каломуш, устраивая безвольное тело возле дерева. - Хоть не орал как резаный. А то бы здесь пол-леса собралось с Дигнаром во главе. - Он сел рядом с юношей, стянул с него геб и сунул себе за пазуху. - Маска нам пока не нужна, да и форма тоже.
Некоторое время маг разглядывал чёрные одежды, а потом, словно придя к какому-то решению, тряхнул головой и стал медленно водить руками над бессознательным телом. Не прошло и четверти часа, а под деревом уже сидел симпатичный каштанововолосый эльф в тёмно-коричневом дорожном костюме и мягком берете с разноцветным пером. Маг полюбовался на дело рук своих, заправил под берет несколько спадавших на лицо прядей и легонько похлопал Эстениша по щеке.
- Очнись, красавчик!
- Мама! - вдруг всхлипнул юноша и из-под закрытых век потекли слёзы. - Я ослеп, мама! Кому я теперь нужен такой?!
Он подтянул ноги к животу, уткнулся лицом в колени, и его плечи затряслись от рыданий.
- О как! - Каломуш с сомнением и некоторой опаской посмотрел на Эстениша, принюхался: - Безумием вроде не пахнет. Хотя… - Маг легонько потряс юношу за плечо и ласковым голосом произнёс: - Просыпайся, мой мальчик, пора вставать. Завтрак на столе.
- Завтрак? - оживился Эсти, поднял голову и повернулся к Каломушу. - И мои любимые булочки с повидлом? - Улыбка тронула коралловые губы и тотчас погасла, как свеча на ветру. Юноша шмыгнул носом и истерично прошептал. - Но я всё равно ничего не вижу…
Он собрался зарыдать вновь, но Каломуш был настороже:
- Хватит ныть как девчонка! Глаза открой и смотри!
- А?! - Эстениш послушно выполнил команду и уставился на мага. - Ты кто?
- Я Каломуш, а ты?
- Я… Я… Оникс!.. Нет. Я… Эсти! Эсти! Я вспомнил! - Он вскочил, задел головой ветку, дёрнулся и уронил берет. - Ой! Я сейчас! - Изящная кисть сжала мягкую ткань, тонкий палец коснулся цветастого пера. - Красиво! - Развозчик стал натягивать берет. Рука скользнула по острым кончикам ушей, замерла и бессильно повисла вдоль тела. - Я - эльф. Эльф. Я… Но это не так. Я… - Юноша опустился на землю, с безумной надеждой посмотрел на Перта и дрожащим голосом заговорил: - Объясни мне, что происходит? Со мной, со всеми ими… Я запутался и я боюсь! Всех боюсь! И красноглазого, и Дигнара с его фантошами. Что они сделали со мной? Кто я теперь?
Эстениш вглядывался в открытое, немного простоватое лицо мага и ждал ответа. Его глаза лихорадочно блестели, пальцы мяли край шерстяной дорожной куртки. И впервые за много лет Каломуш почувствовал себя сволочью. Безжалостной и циничной. По совести, ему следовало бы избавить мальчишку от заклинаний, успокоить, чуточку подкорректировать память и переместить в Бершан, под опеку многочисленного и дружного семейства Шагоров. И зажил бы парень обычной жизнью: развозил хлеб, по танцулькам бегал, со временем бы женился, детишек народил. Но нет! Угораздило же его оказаться не в том месте, не в то время. Вот уж действительно любимец Рока! Это надо постараться - встрять между сильными мира сего, да так что не выдерешь, разве что убить... Хотя и это не вариант. Судьба мстит за своих любимцев и мстит жестоко. Поэтому лучше держать мальчишку под присмотром. И использовать. Да, Перт собирался использовать Эсти, просто потому, что другой настолько подходящей кандидатуры ему не найти. Да и страховка есть, хорошая такая - Тель зовут.
- Э... Господин... Каломуш, с Вами всё в порядке? - Голос Эстениша вырвал мага из задумчивости.
- Всё нормально, Эсти. Я всего лишь задумался. Всё будет хорошо.
- Всё хорошо... - Юноша с сомнением взглянул на мага и отрицательно покачал головой. - Не будет! Не будет хорошо. Потому что всё уже плохо. И со мной, и с ним, и с девочкой тоже. А ведь они мне помогли, телегу починили. Интересно, дошла потом Кашка до дома? Не хотелось бы её потерять... - Он похлопал глазами, с силой потёр виски, потрогал заострённые ушки и тяжко вздохнул: - Эльфы не работают развозчиками хлеба, даже полукровки! И раздвоением личности не страдают. Тем более столь явным. Я вроде бы и здесь, и там. И не понятно, кто из нас настоящий. Ты знаешь, маг?
- Знаю. - Каломуш серьёзно кивнул и похлопал ладонью по земле. - Садись, друг мой, поговорим.
Эсти покорно уселся рядом с магом и приготовился слушать - он очень надеялся, что этот лохматый, располагающий к себе мужчина всё ему объяснит, успокоит и защитит от страшных красноглазых магов, злобных дигнаров и других нехороших людей.
«Вот ведь незадача! - простонал Каломуш, прочитав мысли юноши. - Он всё ещё верит людям и мне верит. Ну, честное слово, прямо ребёнка обманываю. А может, не обманывать? Может, рассказать ему всё как есть?»
На первый взгляд пришедшая в голову идея выглядела безрассудной. Это всё равно, что рассказать первому встречному о закрытых заседаниях Совета - бессмысленно и опасно. И цели никакой не добьёшься, и старейшин подставишь. Но если задуматься… Перт запустил пальцы в волосы и украдкой посмотрел на юношу, который вертел в руках сухую травинку, терпеливо ожидая, когда маг снизойдёт до беседы.
«А что я собственно собираюсь ему рассказать? Всё - звучит, конечно, красиво, но не стоит забывать об осторожности. Если Дигнар (или, скорее, Шанир) почувствует подвох - мальчишке не жить. И смерть его лёгкой не будет. Даже если он расскажет всё, что знает... Жалко его ужасно. Бедняга. Вот поэтому он и должен остаться в неведенье! Хотя… кое-что узнать ему не помешает».
Каломуш криво усмехнулся и сообщил:
- Ты - Эстениш Шагор, сын пекаря. Ты человек, заколдованный в эльфа-фантоша по имени Оникс. Того, кто помог тебе в Бершане и кого сегодня ночью отняли у Геды и вернули наследнику. А тебя отпустили, чтоб под ногами не путался.
- Слава Солнцу! - Из груди Эсти вырвался радостный, облёгчённый вздох. - Значит, я не безумец, мне просто не повезло больше, чем обычно! Расколдуйте меня, пожалуйста, а до дома я как-нибудь сам доберусь!
- Не могу. - Перт состроил горестную мину и развёл руками. - Над тобой целых четыре фантоша поработали. А они очень сильные маги! Не чета мне. Здесь кто-то посильнее нужен. Где такого мага взять? Не знаю.
- И я не знаю, - пригорюнился юноша, отбросил измочаленную травинку и мечтательно проговорил: - Вот если бы с той эльфийкой встретиться. Она бы точно помогла!
- Почему ты так думаешь?
- Ну… - Эсти с некоторой опаской и недоверием посмотрел на мага, пожевал губами и доверительным шёпотом сообщил: - Она меня с первого взгляда раскусила.
- В смысле раскусила? - тоже шепотом уточнил Кало.
- Только глянула - сразу поняла, что я - невезучий, что рядом со мной всегда несчастья случаются. Поломки, пожары и прочие неприятности... - Он со значением посмотрел на мага и добавил: - Так что меня лучше расколдовать и домой отправить. Меньше проблем будет.
«А может, и впрямь, в Бершан его отправить? Пусть продолжат плюшки развозить. Всё равно от него хлопот больше, чем пользы…» Маг оценивающе взглянул на Эстениша, который с отсутствующим видом теребил очередную травинку, и приготовился вернуть жертве фантошей привычный вид, и тут его будто по затылку шлёпнули. Перт тряхнул головой, удивлённо крякнул и едва не расхохотался, сообразив, что Эсти, полностью пришёл в себя и теперь, как бы исподволь, пытается заставить его помочь. «Нет уж, дорогой мой, я под твою дудку плясать не буду, - разозлился маг и решительно поднялся. - И плевать на мораль и прочие условности!»
- Значит так, Эсти. Сейчас мы с тобой отправимся к Тель, будешь изображать её племянника, спешившего в Ликану, чтобы попрощаться с любимой тётушкой. К несчастью, в пути тебя свалил приступ лихорадки и ты опоздал. Но Совет пошёл тебе навстречу и поручил мне, его секретарю, проводить тебя к любимой родственнице. Всё ясно?!
- Так Вы тот самый Каломуш, который Перт? - изумился бершанец, вскочил и почтительно поклонился. - Для меня честь путешествовать с Вами.
- Да какое там путешествовать?! Я отведу тебя к Тель порталом и уйду! У меня своих дел хватает, с тобой возится некогда! - Он схватил Эсти за руку. - Пошли!
- Подождите, а Тель это…
- Да! - потерял терпение маг. - Да! Да! Да! Та самая эльфийка! Она поможет и приголубит и всё такое!
Предупреждая новые вопросы, Каломуш до боли сжал ладонь юноши и вместе с ним шагнул вперёд. Желание отделаться от любимца Рока становилось непреодолимым.
Впервые за пятнадцать лет жизни в Бершане, Тель жалела о том, что согласилась стать няней и наставницей дочери главы Совета Ликаны. Геда всегда была живой, озорной девчонкой и порой доставляла няни немало хлопот. Особенно после того как рядом с ней появился Каломуш Перт. Учитель и друг. Иногда Тель казалось, что разница в возрасте Геды и Кало уверенно стремиться к нулю - учитель, вопреки всем известным методам, правилам и обычаям, с огромным удовольствием участвовал в проделках своей подопечной и не просто участвовал - некоторые из них вообще не могли случиться без его деятельной помощи. Время от времени эльфийка ловила себя на мысли, что у неё не один, а два воспитанника. Конечно, всем своим видом она показывала, что не одобряет поведения и методов воспитания Перта, а к нему самому относится с прохладцей (если не хуже!), но в глубине души привязалась к Каломушу не меньше, чем к Гедерике. И как бы ни шалили её «детки», как бы ни злилась на них Тель, ей ни разу не приходило в голову пожалеть о принятом много лет назад решении. Но сегодня… Лёжа в походной постели, эльфийка чуть ли не с содроганием вспоминала прошедший день. Проблемы начались с пробуждением Алемики. Девочка с малых лет прислуживала в доме Совета и, видимо, всей душой завидовала знатным дамам и мечтала стать одной из них. Мечты сбылись странным, неожиданным образом, и если вначале мнимая жена наследника вела себя тише воды ниже травы, то уже к ужину освоилась и тут же закатила скандал. И, как выяснилось, неправильно сложенная салфетка стала первым камушком в лавине скандалов следующего дня. Вода для умывания - горячая, завтрак - холодный, ехать верхом - сложно, в карете - скучно. Каприз следовал за капризом, и в результате Тель устала больше, чем за все годы жизни вдали от родичей и благословенной тишины Великого леса. К тому же Алемике пришло в голову познакомиться с «друзьями» дорогого мужа и отъезд отложился сначала на полчаса, потом на час, потом до обеда... В путь тронулись, когда по-хорошему нужно было на ночлег останавливаться. Так и получилось, что ночевать пришлось буквально в чистом поле. Спасибо фантошам, которые прекрасно владели бытовой магией. Тель оглянуться не успела, как для них с Алемикой поставили шатёр, а спустя полчаса пригласили ужинать. Походная обстановка благоприятно повлияла на бывшую горничную. Ужин прошёл вполне спокойно и, можно сказать, обыденно. Девочка строила из себя знатную даму, снисходительно принимала комплименты тиратцев и, сияя как новенькая монета, послушно отправилась в постель. Тель, довольная мирным исходом ужина, от всей души поблагодарила Великий лес и тоже улеглась в кровать, однако сон не шёл. Эльфийку терзало смутное беспокойство, ожидание чего-то неотвратимого, и, проворочавшись с боку на бок почти всю ночь, она лишь под утро забылась тревожным, поверхностным сном.
Разбудило Тель тихое покашливание. Она распахнула глаза, готовясь применить боевое заклинание против наглых нарушителей личного пространства, но тревога оказалась ложной. Возле её походной койки стояли Каломуш и молоденький эльф, кого-то ужасно напоминающий.
- Оникс? Нет! Не он…
Тель повнимательнее всмотрелась в смущенного гостя и наконец узнала его.
- Глазам не верю! Эстениш Шагор. Как тебе удалось забрать его и где настоящий Оникс?
- Настоящий достался Дигнару, а этого выкинули за ненадобностью. Но, сама понимаешь, бросить столь ценный экземпляр в лесу, было бы непростительной роскошью. Вот я и решил поручить его тебе.
- Ага, - неожиданно влез в разговор Эстениш. - Господин маг сказал, что Вы поможете мне избавиться от личины и прочих вредоносных заклинаний и вернуться в Бершан.
Эльфийка с удивлением взглянула на Перта, и, предупреждая её вопрос, бывший учитель Геды поспешно заговорил:
- У меня совершенно нет ни времени, ни сил, чтобы возиться со столь сложным и запутанным нагромождением магических переплетений. Зато ты скрасишь своё скучное путешествие и разберёшься с бедой Эсти. Думаю, твой племянник может без проблем сопровождать тебя до границы, а там посмотрим.
Каломуш серьёзно посмотрел на Тель, и та согласно кивнула, поняв, что ему очень надо, чтобы Эстениш до поры до времени оставался при тиратской делегации. И эльфийка догадывалась почему. Причина была ей неприятна, но спорить Теверель не стала, ибо в глубине души осознавала: всё, что она ни сказала и ни сделала бы, пропадёт втуне, что события будут разворачиваться так, как должны разворачиваться, вне зависимости от чьих бы то ни было желаний. И всё из-за паренька, который, смиренно сложив руки на груди, стоит перед ней, смотрит как на богиню и ждёт ответа. «А если кто-то всё ещё надеется что-то изменить, пусть пытается. В конце концов, может, в этом и заключается его роль!» Горькая усмешка коснулась идеально очерченных губ, но Тель не позволила себе раскиснуть. Усмешка перетекла в дружелюбную улыбку, голос прозвучал ласково и мягко:
- Я помогу тебе Эсти. Но, чтобы разобраться в хитросплетении магических заклятий, наложенных на тебя, нужно время. Тебе придётся немного попутешествовать со мной, родич.
От такого обращения сын бершанского пекаря немного опешил, однако кто он такой, чтобы оспаривать слова великой эльфийской колдуньи? Раз назвала его родичем, значит он, правда, её родич, даже если на пару дней. Всё равно приятно. И Эсти расплылся в радостной улыбке:
- Спасибо госпожа… э… - Юноша беспомощно взглянул на Перта.
- Теверель Доро, - подсказал тот. - Но лучше - тётушка Тель, если дама не возражает.
- Да, пожалуйста, - рассмеялась эльфийка. - Согласитесь, что обращение «госпожа» по отношению к родственнице будет звучать несколько странно.
- Согласен, - улыбнулся Эсти, с восторгом глядя на новоприобретённую родственницу. - Спасибо Вам за участие и помощь.
- Вот и славненько! - обрадовался Перт и похлопал юношу по плечу. - Слушайся тётушку, дружок, и всё будет хорошо. А мне пора!
- Кало!!! - истеричный воль, сотрясший шатёр и разбудивший, наверное, весь лагерь, заставил вздрогнуть всех троих. - Не уходи, Кало! Я так рада тебя видеть!
С соседней койки вскочила растрёпанная со сна Алемика и бросилась на шею «учителю». Каломуш, не ожидавшей такой бурной реакции со стороны псевдо-Геды, едва не упал, а Тель схватилась за голову:
- Сумасшедшая девчонка! Ты же всех перебудила. Зачем так кричать?
- А почему он собирался уйти, не поздоровавшись со мной? - капризно надула губки девушка. - Я хочу, чтобы он остался на завтрак. Мой друг обязательно должен познакомиться с друзьями моего мужа.
- Госпожа Алемика! Что у Вас происходит? - раздался за пологом, закрывающим вход, громкий властный голос.
В ту же секунду плотная ткань колыхнулась - не дожидаясь ответа, в шатёр вошёл пожилой мужчина с короткими седыми волосами. За его спиной маячили двое фантошей.
- Что здесь происходит? Почему на женской половине посторонние? И как вы попали в лагерь, господин Перт?
- К чему глупые вопросы, господин Саттол? Мне нужно было срочно увидеть Тель, и я сделал это.
- Зачем?
При упоминании эльфийки в голосе тиратца появились агрессивные нотки. Вообще-то он относился к первородным нормально и при случае с удовольствием побеседовал бы с дуэньей Гедерики, но возле шатра уже собрались остальные члены делегации, и приходилось вести себя как подобает, то есть выказывать к представителям малых рас неприятие и враждебность.