Невыносимое обилие букв
...социальные сети пленительны своей (не)избирательностью.
Днями в них обнаружилось прилепинское "Письмо Сталину", а сразу за тем - подробное разъяснение Димы Быкова о том, что там в этом письме между строк: вторые, третьи и двадцать пятые смыслы.
Я честно прочла оба.
Сознаюсь - я не читала книг Прилепина, а Быкова читала крайне мало - ранние стихи да, по случаю, нынешние политические куплеты. Я вообще, как я сейчас понимаю, всегда была в литературных вопросах wannabe - персонажем, который, говоря русским языком, воображает себя. И (о) себе.
Но даже в качестве такового у меня образовались некие представления о том, как. Как пишут манифесты и как на них реагируют. Как комментируют и как спекулируют.
И вот я сижу и недоумеваю. Меня изумляет невыносимое, удушающее обилие букв в обоих этих текстах. Неглубокую мысль (с) о любви-ненависти условных евреев к условному Сталину, если уж приспичило, можно было изложить на А4 четырнадцатым кеглем. Ну, ладно, двенадцатым, раззудись, рука. Комментарии по поводу этой неглубокой мысли уместились бы на тот же А4 - кстати, форма куплета подошла бы в этом случае куда больше.
Вместо этого букв столько, что в глазах рябит, мысли путаются и палец оскальзывается на глянце экранчика - я, честно говоря, только благодаря Быкову поняла, что Прилепин там о евреях. Я думала - он о себе, (не) любимом. А оно вот что.
В завершение, наверное, надо сказать свое слово о Сталине и евреях. Без него выплеск эмоций будет неполон. Останется осадок.
И я скажу. Я не знаю, что такое Сталин - в том смысле, что не осознаю. Я знаю только, что он был, но, мне представляется, его нельзя рассматривать, как личность - только как персонализацию неких исторических процессов, суть которых станет ясна лет через триста-четыреста, как нам сейчас ясна суть Инквизиции, Реформации и Раскола.
Что же до евреев... меня иногда принимали за еврейку. Больше, пожалуй, я на эту тему ничего сказать не имею, и считаю ее со своей стороны раскрытой. Или закрытой. С какой стороны посмотреть.
Днями в них обнаружилось прилепинское "Письмо Сталину", а сразу за тем - подробное разъяснение Димы Быкова о том, что там в этом письме между строк: вторые, третьи и двадцать пятые смыслы.
Я честно прочла оба.
Сознаюсь - я не читала книг Прилепина, а Быкова читала крайне мало - ранние стихи да, по случаю, нынешние политические куплеты. Я вообще, как я сейчас понимаю, всегда была в литературных вопросах wannabe - персонажем, который, говоря русским языком, воображает себя. И (о) себе.
Но даже в качестве такового у меня образовались некие представления о том, как. Как пишут манифесты и как на них реагируют. Как комментируют и как спекулируют.
И вот я сижу и недоумеваю. Меня изумляет невыносимое, удушающее обилие букв в обоих этих текстах. Неглубокую мысль (с) о любви-ненависти условных евреев к условному Сталину, если уж приспичило, можно было изложить на А4 четырнадцатым кеглем. Ну, ладно, двенадцатым, раззудись, рука. Комментарии по поводу этой неглубокой мысли уместились бы на тот же А4 - кстати, форма куплета подошла бы в этом случае куда больше.
Вместо этого букв столько, что в глазах рябит, мысли путаются и палец оскальзывается на глянце экранчика - я, честно говоря, только благодаря Быкову поняла, что Прилепин там о евреях. Я думала - он о себе, (не) любимом. А оно вот что.
В завершение, наверное, надо сказать свое слово о Сталине и евреях. Без него выплеск эмоций будет неполон. Останется осадок.
И я скажу. Я не знаю, что такое Сталин - в том смысле, что не осознаю. Я знаю только, что он был, но, мне представляется, его нельзя рассматривать, как личность - только как персонализацию неких исторических процессов, суть которых станет ясна лет через триста-четыреста, как нам сейчас ясна суть Инквизиции, Реформации и Раскола.
Что же до евреев... меня иногда принимали за еврейку. Больше, пожалуй, я на эту тему ничего сказать не имею, и считаю ее со своей стороны раскрытой. Или закрытой. С какой стороны посмотреть.