Закулиса, занавес или завеса?
За всю историю человечества несчетное число раз одним народм приписывали тайные замыслы в отношении других народов. Особенно часто тайные замыслы приписывали народам в рассеянии. Таких народов тоже было за всю историю человечества не один - и их бездомность пугала и удивляла остальных, приросших к своей земле. Отсюда и догадки о тайных замыслах.
Пытаясь доглядеться из-под руки от Калининграда до Владивостока, невольно задумываешься: а вот мы, русские - мы приросли к своей земле? От Москвы до самых до окраин... Приросли? Или размах на одну седьмую часть земного шара случился только потому, что мы тоже искали свою обетованную - да так и не нашли до сих пор? И если думать так, то можно заметить, что -
русские отличаются от остальных народов в рассеянии одним-единственным качеством: всюду, куда не идут, они, точно одеяло, тянут за собой Россию. Не Россию, как знание. Не Россию, как культуру. Не Россию, как идею. Потому что знание, культуру и идею положено носить в себе - и некоторые из нас пытались, но...
Россию не носят в себе. Россию приносят, как физическое присутствие - выражайся оно в пограничных столбах, автоматчиках на броне или в простой интонации. Или даже в мимолетном взгляде. Физическое присутствие, как сумма неделимого и узнаваемого. Как запах мокрой шерсти, табака и дыма с улицы - ты еще не видишь, кто пришел и зачем, но присутствие ощутимо.
Вся Россия - это состояние физического присутствия.
Знание можно исказить. Культуру ошельмовать. Идею опошлить.
Подлинность физического присутствия подделать нельзя.
Поэтому даже если тайные замыслы в отношении России и существуют - впрочем, они всегда существуют в отношении решительно любого государства, даже Сан-Марино, и это, на самом деле, нормальное состояние вещей - ни один тайный замысел не совладает с явным присутствием.
Ты можешь выглядеть, как они. Говорить, как они. Жить, как они. Думать почти также - но вот телефонный звонок, допустим, и ты отвечаешь на родном языке, и в этих бурлящих, то синкопирующих, то частящих, как стаккато интонациях - возникает то подлинное присутствие, совладать с которым невозможно.
Нефть, земля и проч. не имеют к нему ни малейшего отношения.
Пытаясь доглядеться из-под руки от Калининграда до Владивостока, невольно задумываешься: а вот мы, русские - мы приросли к своей земле? От Москвы до самых до окраин... Приросли? Или размах на одну седьмую часть земного шара случился только потому, что мы тоже искали свою обетованную - да так и не нашли до сих пор? И если думать так, то можно заметить, что -
русские отличаются от остальных народов в рассеянии одним-единственным качеством: всюду, куда не идут, они, точно одеяло, тянут за собой Россию. Не Россию, как знание. Не Россию, как культуру. Не Россию, как идею. Потому что знание, культуру и идею положено носить в себе - и некоторые из нас пытались, но...
Россию не носят в себе. Россию приносят, как физическое присутствие - выражайся оно в пограничных столбах, автоматчиках на броне или в простой интонации. Или даже в мимолетном взгляде. Физическое присутствие, как сумма неделимого и узнаваемого. Как запах мокрой шерсти, табака и дыма с улицы - ты еще не видишь, кто пришел и зачем, но присутствие ощутимо.
Вся Россия - это состояние физического присутствия.
Знание можно исказить. Культуру ошельмовать. Идею опошлить.
Подлинность физического присутствия подделать нельзя.
Поэтому даже если тайные замыслы в отношении России и существуют - впрочем, они всегда существуют в отношении решительно любого государства, даже Сан-Марино, и это, на самом деле, нормальное состояние вещей - ни один тайный замысел не совладает с явным присутствием.
Ты можешь выглядеть, как они. Говорить, как они. Жить, как они. Думать почти также - но вот телефонный звонок, допустим, и ты отвечаешь на родном языке, и в этих бурлящих, то синкопирующих, то частящих, как стаккато интонациях - возникает то подлинное присутствие, совладать с которым невозможно.
Нефть, земля и проч. не имеют к нему ни малейшего отношения.