Популярно об эмоциональной зависимости
Эмоциональная зависимость по сути своей ничем не отличается от иного рода зависимостей - табачной, алкогольной, наркотической, сетевой. Она точно также постепенно развивается, требует все больших доз общения, и может быть преодолена только после полного отказа от общения с объектом.
Склонность к зависимости обусловлена генетически. На ее усиление/ослабление значительно влияют воспитание, условия жизни, мировоззрение. Тем не менее, если в роду, например, были случаи безумной влюбленности или преклонения перед кем-либо, или проявления необусловленного самопожертвования, риск развития эмозависимости, скорее всего, повышен.
Эмозависимость может развиться самостоятельно, то есть без сознательного влияния объекта зависимости, человека, по отношению к которому она проявляется. Нередко в этом случае объектом является не конкретный человек, а некий воплощаемый им идеал. Таковы, например, безответные влюбленности в «звезд», сменяющие одна другую. Но значительно чаще объект эмозависимости сознательно или бессознательно воздействует на зависимого с целью усиления тяги и получения реальной власти власти над психикой зависимого - и сам попадает в эмозависимость, не в силах отказаться от этой власти. Эмозависимость - всегда взаимна.
Активные «вещества» эмозависимости - скрытые достоинства объекта зависимости, реальные или воображаемые, о доступе к которым мечтает зависимый. В других случаях активным «веществом» оказываются собственные скрытые достоинства, которые проявляются при общении с объектом зависимости, иногда напрямую (если речь о самопожертвовании, иногда парадоксально-опосредованно - если речь о «долге» по отношению к «неблагодарному/неблагодарной»). Но как бы там ни было, эмозависимость возникает, когда возникает желание видеть себя лучше, чем ты есть. Подчеркиваю - не быть, а именно видеть. Общение с объектом зависимости создает иллюзорное самоощущение, точно также, как алкоголь или наркотики.
Эмозависимость может возникать как между родственниками, так и между людьми, переживающими или пережившими любовное влечение - и даже между друзьями. Драматичная фраза «я не могу без нее/него», или «он/она не может без меня» - есть явный симптом болезни, увы, характеризующий далеко не первую ее стадию. Другой симптом, тоже явный, и тоже знаменующий запущенность болезни - неравенство в отношениях зависимого и объекта зависимости, и неровность их отношений. Бурные, зачастую прилюдные выяснения отношений на фоне заявлений о сильной любви и сложных характерах, чередование периодов нежности и страсти с яростными ссорами, взаимными обвинениями, даже уходами из семьи - таковы внешние проявления эмозависимости между мужчиной и женщиной. Покровительственное отношение матери к дочери/сыну до седых волос, и неудачная личная жизнь дочери/сына - так часто выглядит взаимозависимость родственников. Друг-«казанова» и друг-«скромник», подруга-«сучка» и подруга-«серая мышь» - тоже типичные взаимозависимые пары.
Четкие стадии развития эмозависимости выделить сложно, поскольку зачастую она развивается с раннего детства, подпитываемая отношением родственников. Если брать взрослых людей, то началом ее всегда становится сильное чувство (влюбленности, восторга, жалости, иногда - отторжения), которое расценивается, как уникальное, единственное в жизни, и т. д. Сближение с объектом зависимости может проходить по-разному - от может испытать, а может и не испытать ответного чувства, однако объект всегда, осознанно или нет, оценивает происходящее и начинает пользоваться ситуацией. Например, влюбленный (эмозависимый) молодой человек, не интересный девушке, как любовник, может привлекать ее, как собеседник, и она будет пользоваться его желанием общаться, весьма ловко играя в дружбу, и, по возможности, не давая поводов для дальнейшего развития отношений. Наоборот, влюбленная девушка, не вызывающая ответного чувства у объектна своей любви, может стать «товарищем», «жилеткой», «подругой дней суровых». Это, однако, в лучшем случае. В худшем эмозависимого используют на износ, потому что обоим ее жертвам все время требуется повышать дозы эмоциональных инъекций. Дальше вопрос только в выносливости психики. Некоторые едят друг друга тихим поедом до самой золотой свадьбы, и их ничтоже сумнящеся приводят в пример, как образцовую крепкую семью. Другие «сгорают» и разлетаются достаточно быстро - но это не означает излечения: едва восстановив эмоциональную сферу, они снова «подсядут» - если не друг на друга, то на себе подобных, и так - до полного истощения и психических растсройств.
Эмозаивисимость, как и всякая зависимость, на первый взгляд иррациональна. Но если эмозависимость от позитивных чувств понять еще можно (каждому приятно, когда им восхищается, и каждый чувствует себя героем, помогая слабым - не задумываясь, насколько правдиво восхищение, насколько слабый в действительноси слаб), то эмозависимость от чувств отрицательных кажется совсем непонятной. Почему муж не уходит от жены, которая только и делает, что его унижает? Почему дочь, видя, как разваливается ее семья (если ее супруг - не эмозависим), не разменивает квартиру с эгоистичной матерью? Почему скромный, но порядочный мужчина продолжает дружить с одноклассником, который превратился в охальника, готового увести у друга жену? Почему молодая семья съезжается с родителями той или другой стороны? Многие объясняют это инерцией, безвыходностью в конкретной бытовой ситуации, старыми обязательствами и т. д. Такое объяснение устраивает всех.
Дело, однако, в другом. Напомню, что объект эмозависимости, предмет любви, восхищения и т. п. представляется носителем скрытых достоинств, уникальность которых не подвергается сомнению, даже если все поведение носителя свидетельствует о том, что никаких достоинств у него сроду не было. Эмозависимый стремится приобщиться к этим достоинствам, в известной степени занимаясь «поисками черной кошки в темной комнате». На поздних стадиях болезни он оправдывает свою эмозависимость, парадоксальным образом превращая в скрытое достоинство, например, продолжительность отношений: «уж наверное не зря мы столько прожили вместе/продружили». Но есть и еще одна мотивация: все чаще и чаще сталкиваясь по мере развития зависимости с «неблагодарностью» объекта, а, проще говоря, с унижениями и пренебрежением в ответ на восхищение и заботу, и т. д., зависимый утверждается в мысли, что однажды, в один прекрасный день, объект зависимости оценит его усилия, его - уже его - скрытые достоинства, и полностью изменит свое поведение, ну а пока - следует терпеть и ублажать. Так двое людей создают себе иллюзию полной жизни, большого чувства, драматизма отношений, исполнения долга и т. д.
В этой связи нельзя забывать, что традиционные представления о семейном долге - родительском, супружеском, сыновнем, дочернем; не менее традиционные представления о дружбе и самопожертвовании, и практически обожествленное классической литературой душевное страдание усугубляют эмозависимость, не давая человеку и его близким распознать болезнь. Человек, тяжело эмозависимый, допустим, от матери, никогда не решится ее оставить, хотя это и необходимо для сохранения его душевного равновесия.
Тем не менее, цинизм не может быть лекарством от эмозависимости, ибо... сам является одним из симптомов этой болезни, правда, достаточно редкой ее разновидности: эмозависимости от отрицания. Человек, цинично высмеивающий все вокруг, эмозависим, и в любой момент его болезнь может обрести традиционную форму влюбленности, поклонения или самопожертвования, причем - острую, и стремительно прогрессирующую.
Чтобы начать лечение, эмозависимый, как и любой другой зависимый, должен признать тот факт, что он - болен, и не справляется без посторонней помощи. За помощью, как ни странно, лучше обращаться не к близким (хотя именно они могут убедить его, что он - болен), а к психологу. Аналогом детоксикации при эмозависимости могут стать книги, как художественные, так и научные, где с разных точек зрения описывается природа и характер эмозависимости - они хотя бы отчати отвлекут от тоски по объекту зависимости. Полезной может оказаться смена занятий и места жительства, то есть, построение жизни с чистого листа. Стоит помнить, что так называемые рутина, инерция, быт - есть лишь оправдания, дающие возможность оттягивать принятие решений. Но болезнь есть болезнь, и если ее не лечить, она может привести к печальному исходу, вплоть до самоубийства.
Склонность к зависимости обусловлена генетически. На ее усиление/ослабление значительно влияют воспитание, условия жизни, мировоззрение. Тем не менее, если в роду, например, были случаи безумной влюбленности или преклонения перед кем-либо, или проявления необусловленного самопожертвования, риск развития эмозависимости, скорее всего, повышен.
Эмозависимость может развиться самостоятельно, то есть без сознательного влияния объекта зависимости, человека, по отношению к которому она проявляется. Нередко в этом случае объектом является не конкретный человек, а некий воплощаемый им идеал. Таковы, например, безответные влюбленности в «звезд», сменяющие одна другую. Но значительно чаще объект эмозависимости сознательно или бессознательно воздействует на зависимого с целью усиления тяги и получения реальной власти власти над психикой зависимого - и сам попадает в эмозависимость, не в силах отказаться от этой власти. Эмозависимость - всегда взаимна.
Активные «вещества» эмозависимости - скрытые достоинства объекта зависимости, реальные или воображаемые, о доступе к которым мечтает зависимый. В других случаях активным «веществом» оказываются собственные скрытые достоинства, которые проявляются при общении с объектом зависимости, иногда напрямую (если речь о самопожертвовании, иногда парадоксально-опосредованно - если речь о «долге» по отношению к «неблагодарному/неблагодарной»). Но как бы там ни было, эмозависимость возникает, когда возникает желание видеть себя лучше, чем ты есть. Подчеркиваю - не быть, а именно видеть. Общение с объектом зависимости создает иллюзорное самоощущение, точно также, как алкоголь или наркотики.
Эмозависимость может возникать как между родственниками, так и между людьми, переживающими или пережившими любовное влечение - и даже между друзьями. Драматичная фраза «я не могу без нее/него», или «он/она не может без меня» - есть явный симптом болезни, увы, характеризующий далеко не первую ее стадию. Другой симптом, тоже явный, и тоже знаменующий запущенность болезни - неравенство в отношениях зависимого и объекта зависимости, и неровность их отношений. Бурные, зачастую прилюдные выяснения отношений на фоне заявлений о сильной любви и сложных характерах, чередование периодов нежности и страсти с яростными ссорами, взаимными обвинениями, даже уходами из семьи - таковы внешние проявления эмозависимости между мужчиной и женщиной. Покровительственное отношение матери к дочери/сыну до седых волос, и неудачная личная жизнь дочери/сына - так часто выглядит взаимозависимость родственников. Друг-«казанова» и друг-«скромник», подруга-«сучка» и подруга-«серая мышь» - тоже типичные взаимозависимые пары.
Четкие стадии развития эмозависимости выделить сложно, поскольку зачастую она развивается с раннего детства, подпитываемая отношением родственников. Если брать взрослых людей, то началом ее всегда становится сильное чувство (влюбленности, восторга, жалости, иногда - отторжения), которое расценивается, как уникальное, единственное в жизни, и т. д. Сближение с объектом зависимости может проходить по-разному - от может испытать, а может и не испытать ответного чувства, однако объект всегда, осознанно или нет, оценивает происходящее и начинает пользоваться ситуацией. Например, влюбленный (эмозависимый) молодой человек, не интересный девушке, как любовник, может привлекать ее, как собеседник, и она будет пользоваться его желанием общаться, весьма ловко играя в дружбу, и, по возможности, не давая поводов для дальнейшего развития отношений. Наоборот, влюбленная девушка, не вызывающая ответного чувства у объектна своей любви, может стать «товарищем», «жилеткой», «подругой дней суровых». Это, однако, в лучшем случае. В худшем эмозависимого используют на износ, потому что обоим ее жертвам все время требуется повышать дозы эмоциональных инъекций. Дальше вопрос только в выносливости психики. Некоторые едят друг друга тихим поедом до самой золотой свадьбы, и их ничтоже сумнящеся приводят в пример, как образцовую крепкую семью. Другие «сгорают» и разлетаются достаточно быстро - но это не означает излечения: едва восстановив эмоциональную сферу, они снова «подсядут» - если не друг на друга, то на себе подобных, и так - до полного истощения и психических растсройств.
Эмозаивисимость, как и всякая зависимость, на первый взгляд иррациональна. Но если эмозависимость от позитивных чувств понять еще можно (каждому приятно, когда им восхищается, и каждый чувствует себя героем, помогая слабым - не задумываясь, насколько правдиво восхищение, насколько слабый в действительноси слаб), то эмозависимость от чувств отрицательных кажется совсем непонятной. Почему муж не уходит от жены, которая только и делает, что его унижает? Почему дочь, видя, как разваливается ее семья (если ее супруг - не эмозависим), не разменивает квартиру с эгоистичной матерью? Почему скромный, но порядочный мужчина продолжает дружить с одноклассником, который превратился в охальника, готового увести у друга жену? Почему молодая семья съезжается с родителями той или другой стороны? Многие объясняют это инерцией, безвыходностью в конкретной бытовой ситуации, старыми обязательствами и т. д. Такое объяснение устраивает всех.
Дело, однако, в другом. Напомню, что объект эмозависимости, предмет любви, восхищения и т. п. представляется носителем скрытых достоинств, уникальность которых не подвергается сомнению, даже если все поведение носителя свидетельствует о том, что никаких достоинств у него сроду не было. Эмозависимый стремится приобщиться к этим достоинствам, в известной степени занимаясь «поисками черной кошки в темной комнате». На поздних стадиях болезни он оправдывает свою эмозависимость, парадоксальным образом превращая в скрытое достоинство, например, продолжительность отношений: «уж наверное не зря мы столько прожили вместе/продружили». Но есть и еще одна мотивация: все чаще и чаще сталкиваясь по мере развития зависимости с «неблагодарностью» объекта, а, проще говоря, с унижениями и пренебрежением в ответ на восхищение и заботу, и т. д., зависимый утверждается в мысли, что однажды, в один прекрасный день, объект зависимости оценит его усилия, его - уже его - скрытые достоинства, и полностью изменит свое поведение, ну а пока - следует терпеть и ублажать. Так двое людей создают себе иллюзию полной жизни, большого чувства, драматизма отношений, исполнения долга и т. д.
В этой связи нельзя забывать, что традиционные представления о семейном долге - родительском, супружеском, сыновнем, дочернем; не менее традиционные представления о дружбе и самопожертвовании, и практически обожествленное классической литературой душевное страдание усугубляют эмозависимость, не давая человеку и его близким распознать болезнь. Человек, тяжело эмозависимый, допустим, от матери, никогда не решится ее оставить, хотя это и необходимо для сохранения его душевного равновесия.
Тем не менее, цинизм не может быть лекарством от эмозависимости, ибо... сам является одним из симптомов этой болезни, правда, достаточно редкой ее разновидности: эмозависимости от отрицания. Человек, цинично высмеивающий все вокруг, эмозависим, и в любой момент его болезнь может обрести традиционную форму влюбленности, поклонения или самопожертвования, причем - острую, и стремительно прогрессирующую.
Чтобы начать лечение, эмозависимый, как и любой другой зависимый, должен признать тот факт, что он - болен, и не справляется без посторонней помощи. За помощью, как ни странно, лучше обращаться не к близким (хотя именно они могут убедить его, что он - болен), а к психологу. Аналогом детоксикации при эмозависимости могут стать книги, как художественные, так и научные, где с разных точек зрения описывается природа и характер эмозависимости - они хотя бы отчати отвлекут от тоски по объекту зависимости. Полезной может оказаться смена занятий и места жительства, то есть, построение жизни с чистого листа. Стоит помнить, что так называемые рутина, инерция, быт - есть лишь оправдания, дающие возможность оттягивать принятие решений. Но болезнь есть болезнь, и если ее не лечить, она может привести к печальному исходу, вплоть до самоубийства.