Кудрин А. Пермь в столыпинском галстуке. Часть 2: «Святая Анна» за помощь Лбову
Пермь в столыпинском галстуке. Часть 1: Исключительное положение
Авторская версия
Во второе воскресенье февраля 1907 года газета «Камский край» ошеломила пермяков следующим сообщением: «Передают, что вчера в 8 часов вечера в губернской тюрьме. Были слышны выстрелы и, по слухам среди заключённых есть убитые»… Как выяснилось день спустя, убитых не было, но раненые имелись. В ту субботу, когда всё случилось, вечерняя поверка в тюрьме прошла несколько позднее обычного из-за затянувшейся церковной службы (при тюрьме была церковь во имя иконы Божьей Матери «Всех скорбящих радости»), заключённых и арестованных развели по камерам, надзиратели заняли свои посты во внутренних помещениях. Встал на своё место в коридоре нижнего этажа корпуса для одиночных политических заключённых или, как его ещё называли, - башни и надзиратель Дмитрий со знакомой уральской фамилией Букин.
Одиночный корпус (Башня) Пермской губернской тюрьмы. Начало XX века. Из фондов ГАПК
В это время в камере № 6, предназначенной для одиночного заключения, находилось трое обвиняемых в попытке экспроприации денег у сборщика винной монополии: Иван Глухих, Дмитрий Меньшиков (он же Меньщиков) и Александр Трофимов. Этим троим грозил военно-окружной суд с весьма вероятной виселицей в итоге.
Внутренний вид одиночного корпуса (Башни) Пермской губернской тюрьмы. Начало XX века. Из фондов ГАПК
Внезапно у них погас свет. Тушить огонь в ночное время в камерах категорически запрещалось, поскольку без освещения в дверное окошко было не видно, что происходит внутри. Букин потребовал немедленно зажечь лампу и его приказание тотчас же выполнили. Но только надзиратель стал подниматься по лестнице на другой этаж, как услышал звон разбитого стекла, свет в камере № 6 вновь почти потух. Пришлось вернуться и узнать в чём дело. Арестанты сообщили ему через дверь, что нечаянно разбили фонарь, фитиль без стекла сильно коптит и даёт мало света, им нужна новая лампа. Таковые всегда имелись в запасе и Букин, взяв резервный источник света, открыл дверь камеры ключом. Это было ошибкой, Меньшиков и Глухих немедленно затащили его внутрь, отобрали револьвер, схватили за горло и, засунув в рот полотенце, повалили на пол.
Тем временем из тюремной конторы в башню, где всё происходило, был отправлен за списком политических, заказывающих на следующий день обед, арестант-ламповщик Евлампий Крупин. Войдя в корпус, он позвал надзирателя, но ответа не услышал. В тот момент, когда он шёл по коридору на него из камеры выскочил Глухих с револьвером в руке и приставил к груди ламповщика дуло. Угрозами он заставил его идти в сторону туалета, но проходя мимо открытой двери, Крупин увидел лежащего Букина, испугался, оттолкнул своего новоявленного конвоира и, несмотря на сыпавшиеся на него удары револьверной рукояткой, бросился бежать. Его не преследовали, время было дорого, но прежде, чем бунтовщики сумели выбраться из корпуса, туда примчался лично начальник тюрьмы коллежский секретарь Владимир Гумберт с помощниками. Первым в корпус заскочил старший помощник Занадворов и чуть не получил пулю от Трофимова, который был на страже с револьвером, ответив ему несколькими безрезультатными выстрелами, он начал его преследовать и разгорячённый заскочил внутрь мятежной камеры, где его сильно ударили по руке. Участь Букина и Занадворова, вероятно, была бы печальной, если бы в этот момент в шестой номер с винтовкой не вломился сам начальник тюрьмы и не стал осыпать заключённых многочисленными ударами приклада.
Вырезка из газеты «Уральский край». Февраль 1907 года
Между тем, события в этот вечер развивались нестандартно не только внутри, но и снаружи тюрьмы. Её охрана в то время была усилена 5-й ротой 11-го Псковского пехотного полка и после поверки наряд из 14 человек, как обычно, заступил в караул. У входа в тюрьму с Чердынской улицы (сейчас - улица Клименко) находился пост № 4, на который встал солдат-поляк. Не успел он занять своё место, как со стороны тюремного сада (ныне сад Декабристов) с расстояния примерно тридцати шагов раздались частые выстрелы и пули одна за другой начали клевать стену за спиной часового.
Сад Декабристов (Тюремный сад). Фото И. Козлова
Не теряя самообладания, постовой подскочил к тревожной кнопке, подал звонок в караульное помещение и приготовился к отражению нападения. Начальник караула немедленно вывел всю команду на внутренний двор и отправил разводящего с солдатом на пост № 4. Не успел караул выстроиться, как пуля, пробив фонарь, осыпавший солдат стёклами, ударилась в ворота. Нападающие, заметив выходящих из тюрьмы солдат, тут же скрылись в темноте.
Вместе с первыми выстрелами в часового, караульные услышали перестрелку внутри здания и звуки борьбы (башня, в которой всё происходило, примыкала к тюремной стене, где был пост № 4), через несколько мгновений от начальника тюрьмы пришло требование о спешной посылке подкрепления для усмирения арестантов. Командир отправил троих солдат. Заскочив в полутёмную камеру, они, услышав приказ начальника тюрьмы, заработали прикладами и штыками, в результате у одного из них шейка приклада оказалась расколотой, а другой, усердствуя, глубоко рассёк себе палец правой руки. Когда всё затихло, начальник караула осмотрел все посты, у № 4 на тюремной стене и у ворот были обнаружены следы от ударов пуль.
В этот же вечер в тюремном саду прогуливался со своей девушкой ефрейтор 232-го Ирбитского резервного батальона, ближе к в 8 часам вечера со стороны Вознесенской улицы (теперь - Луначарского) он услышал выстрелы. У нищенского приюта (на этом месте сейчас факультет экономики ПГАТУ и прокуратура) прямо на проезжей части стояли четверо в штатском и вели огонь в сторону губернской тюрьмы. Вскоре, один из них закричал, что пора уходить и двое сразу побежали в направлении центра города, оставшиеся сделали ещё пару выстрелов и тоже устремились за ними. Ефрейтор был не робкого десятка, верный воинскому долгу он поспешил вслед за беглецами и почти нагнал их у Соликамской (сейчас - Горького) улицы, но крайний из них остановился и засунул руку за пазуху, давая понять, что военному лучше вернуться обратно.
Фрагмент карты г. Перми. 1908 год. Из фондов ГАПК
Фрагмент карты г. Перми. 2018 год. Яндекс
Цифрами обозначены
1 - Одиночный корпус (Башня) Пермской губернской тюрьмы
2 - Пост № 4
3 - Место, откуда вели огонь лесные братья
Через непродолжительное время после всего случившегося в тюрьму нагрянули вице-губернатор, начальник губернского жандармского управления, губернский тюремный инспектор, пермский полицмейстер, товарищ прокурора и судебный следователь. В распахнутой камере № 6 на полу лежали избитые прикладами и исколотые штыками Глухих и Меньшиков, не менее пострадавший Трофимов с огромной кровоточащей ссадиной на голове сидел на кушетке. Страшные, на первый взгляд, раны всех троих оказались не смертельными. Букин в разодранном мундире с синяками на шее и груди с трудом приходил в себя, но по большому счёту, отделался лишь испугом. Ключи от внешних дверей валялись в коридоре, другие ключи торчали в замке камеры № 7, в которой сидело ещё несколько политических, им так же, как и арестантам из шестой, грозили самые серьёзные наказания.
Вырезка из газеты «Пермские губернские ведомости». Февраль 1907 года
Всем раненым: заключённым, служащим тюрьмы и солдату была оказана медицинская помощь, пострадавшие арестанты были отправлены под надзор в тюремную больницу. Ранним утром следующего дня при осмотре местности на тротуаре возле нищенского приюта были найдены стреляные гильзы от Браунинга, обойма, патрон и гильзы от трёхлинейной винтовки, кроме того в тюремном подъезде обнаружили сплюснутую пулю. Естественно, о неудавшемся побеге и его последствиях не менее недели на разные лады писала почти вся пресса губернии.
Полковник Дзичканец, довольный действиями своих подчинённых, объявил благодарность двум капитанам 5-й роты, сказал спасибо караульным и велел выдать небольшие денежные награды пятерым из них. Отдельную похвалу заслужил за молодецкое поведение во время попытки побега часовой поста № 4. В итоге он получил звание ефрейтора, знак отличия ордена Святой Анны и вместе с ним денежную награду около 20 рублей и, кроме того, ещё 3 рубля из полковой кассы.
Знак отличия ордена «Святой Анны». Фото из Википедии
Ни командир Псковского полка, ни начальник тюрьмы, ни охранка и жандармское управление в то время ещё не догадывались о том, что на посту № 4 стоял не заурядный рядовой, а член пермской военной организации РСДРП по кличке Экк. Он знал, откуда и когда ждать выстрелов и что при этом делать (следы от срикошетивших пуль, например, он просто нарисовал штыком на снегу), т. к. побег готовился давно и всё было согласовано.
План был разработан группой во главе с юной Клавдией Кирсановой, будущей женой Емельяна Ярославского. Несмотря на свою молодость, она по собственному почину создала и много месяцев руководила военной организацией РСДРП в Перми. В организации состояли нижние чины всех расквартированных в городе воинских частей. Некоторых солдат Псковского полка Кирсанова распропагандировала ещё летом 1906 года, когда сама в первый раз сидела в Пермской губернской тюрьме. Заблаговременно по её заданию готовилось снаряжение для побега - несколько фитильных бомб и железные крюки для верёвочной лестницы, чтобы легко цепляться за край тюремной стены.
Самодельная бомба, изготовленная в Сормове. С сайта «История государства»
Общая схема побега предусматривала, что в один из вечеров в окне дома, стоявшего рядом с тюрьмой, зажжётся лампа с зелёным абажуром, это будет условным сигналом, который увидят все заговорщики. В их круг входили заключённые двух соседних камер, товарищ Экк, лесные братья и, весьма вероятно... надзиратель Букин. Предполагалось, что после сигнала беглецы, оставив Букина вне подозрений, заберут у него ключи, откроют камеру № 7, а затем дверь на прогулочный двор. В это время лесные братья (по косвенным данным можно предполагать, что в деле принимали личное участие Александр Лбов и Митя Сибиряк выстрелами дадут Экку повод вызвать караул к себе, а арестанты в оставленном без охраны месте под прикрытием темноты с помощью лестниц перелезут через стену и скроются. Всё было детально разработано, но план не учитывал одного - появления Евлампия Крупина.
Судьба заключённого, открыто оказавшего помощь тюремной администрации, всегда была незавидна. Пресловутые «понятия», пусть не в такой как сейчас форме, но всё-таки существовали среди уголовников и тогда, они не оставляли такому человеку шансов. Через несколько дней после неудавшегося побега в прихожей тюремной конторы Крупину нанёс три удара ножом задержанный за бродяжничество Захар Березин. Евлампий умер на другой день после покушения, Березина судили военно-окружным судом и повесили в Перми вместе с ещё несколькими несчастными в октябре 1907 года.
Начальнику тюрьмы Владимиру Гумберту повезло больше. За беспрецедентное личное участие в избиении заключённых в тюрьме его буквально возненавидели. Наиболее радикальные революционеры писали ему записки с угрозами, обещая непременно убить, но он благополучно дослужил на своём посту до 1908 года, пока не был переведён на другую работу.
Записка анархистов-коммунистов с угрозами начальнику Пермской губернской тюрьмы В. Гумберту. Май 1907 года. Из фондов ГАПК
Позже, в 1913-18 годах, он руководил тюрьмой в Архангельске, чем занимался потом неизвестно, но до 1920 года его не трогали. Вскоре после поражения белых он был арестован и немного спустя расстрелян красными за контрреволюционную деятельность.
О том, что случилось с заключёнными камеры № 6, членами пермской военной организации РСДРП, Клавдией Кирсановой и Митей Сибиряком читайте в последующих частях проекта.
Продолжение
Кроме того, см. Пермь в столыпинском галстуке. Часть 2: «Святая Анна» за помощь Лбову // Интернет-журнал "Звезда". 21 февраля 2018 года
© polikliet
Подписывайтесь на телеграм-канал t.me/polikliet и родственный блог в Дзен Школа Поликлета
Вы можете поддержать этот журнал и его автора