Про детство
В 1985 году мои многострадальные родители вновь воссоединились и мы переехали из квартиры бабушки и дедушки на юго-западе в центр, на улицу Саранскую, дом 13.
Большой парадокс - дом находится буквально в паре километров от Советской площади, из удобств в нем был в то время только свет. Отапливались АОГВ, за водой ходили к колонке через дорогу. Сначала метров за 100 от дома, потом сделали колонку поближе - метров за 20. Зима. Гололед. Два ведра с "честными" десятью литрами воды. И так то ли шесть то ли семь лет подряд.
Удобства, как принято говорить, на улице. А так как дом стоял на так называемой реке Саранке - задача была не убирать отходы производства, а предоставить это делать природе. То есть уборная была в конце огорода, а яма аккурат над речкой.
Ночь. Зима. Приспичило.
Вру. Маленьким позволялось ночью это делать в горшок. Подозреваю, что большие тоже не утруждали себя ночным променадом.
Мыться ходили в баню. Не развлечения ради, а пользы для. Долго сидели в очереди. В зависимости от текущего финансового состояния отца покупали безалкогольные напитки. "Тархун" - подешевле, "Байкал" - подороже, а самый вкусный - "Бахмаро" - когда совсем хорошо. Каков был на вкус "бахмаро" - я не помню, но стоил он очень дорого.
Я пошел в третий класс школы № 9. Сначала в "А". Потом почему-то в "Г" - класс двоечников, хулиганов и тех, от кого отказались классные руководители других классов. Тогда банды не назывались ОПГ, а именовались "конторами". У нас в классе было много учеников, знавших тех пацанов, которые знали других пацанов, которые были настоящими "конторщиками". Первая в городе "контора" - "золотая орда" возникла у нас на "низах".
С многими из моих тогдашних одноклассников я еще раз "встретился" много позже, во время работы в уголовном розыске. Видел их на фотографиях, читал описания того, что они натворили и в чем подозревались. Было понятно, что многие из них добились той "воровской романтики", к которой стремились в школьные годы.
Влад Шуматов по прозвищу "Матрос". Кличку получил на школьном собрании, где его и подобных ему выстроил в ряд директор школы. Широченные расклешенные брюки и полукеды советского образца, именуемые почему-то "сланцами".
- Посмотрите на себя! Разве так можно приходить в школу?
- А почему матросам можно, а нам нельзя?
Позднее этот блещущий остроумием парень попал в федеральный розыск за серию каких-то заказных убийств. Но его, по-моему, так и не нашли. И едва ли теперь уже найдут.
Другой персонаж, Алексей Кулагин, был вообще второгодником. И если кто-то примазывал себя к "конторе", то этот точно имел к ней самое непосредственное отношение. Он был настолько крут, что даже не марал руки о таких как я. Не появлялся на уроках неделями. Открыто курил. Учитель географии Нина Ивановна Лавришина проявляла чудеса педагогической мудрости, когда Лёша приходил на ее уроки. Пока остальные ученики постигали географию, Алексею давалась книжка с картинками, которую он, от нечего делать, разглядывал. Знаний от него никто не просил, не мешает остальным ученикам - и то хорошо.
Этого товарища я в хрониках потом не встречал. Догадываюсь, что он не дошел до эпохи процветания "конторского" бандитизма и наверняка раньше загремел в тюрьму по какой-нибудь глупости.
Однажды мне в классе объявили бойкот. Дело было так. На каникулы классные руководители были обязаны всучить каждому ученику энное количество билетов в кино - тоже план своего рода. Билеты были копеечными, кино в "Юности" показывали соответствующее.
Мои родители восстали против такого произвола и, науськанный ими, во время классного собрания я демонстративно порвал билеты и положил их на стол "класснухи" вместе с деньгами. Вроде как дело не в деньгах, но возьмите билеты обратно. Это была типа акция протеста.
Нина Николаевна Занкина не стала проявлять чудеса педагогики и тактики. Это сейчас мы видимся и она чуть ли не расцеловать меня готова. А тогда отругала на весь класс и призвала объявить мне бойкот.
Спустя несколько минут я получил от анонима записку, написанную корявым почерком: "Полётику - бойкот".
Слово было неведомо моим одноклассникам, но что-то подсказывало им, что "бойкот" - это когда надо бить.
И меня били.
13-й дом по улице Саранская - дом, в который "упирается" улица Кирова. Если теоретически разогнаться хоть на чем от нижнего рынка, въедешь как раз в наш дом. Впрочем, дорога там была такая - не то что разогнаться, проехать было тяжело.
В доме №1 жил преподаватель современного русского языка Николай Леонидович Васильев. Впрочем, это потом он для меня стал Николаем Леонидовичем. Тогда это был просто чудак, который в свои-то годы вставал на скейт и, умело, надо сказать, виляя попой, ехал в магазин к 15-й школе за хлебом. Иногда он делал это на велосипеде, но это было не так экстравагантно.
В предпоследнем доме по Кирова жил Миша Коляденков. Внук какого-то известного деятеля то ли науки то ли искусства, о чем свидетельствовала прибитая к дому табличка. Миша был тоже не от мира сего. Взять хотя бы его походку. Левую руку он сгибал в локте, закладывал за спину и зацеплял там за спиной локоть правой руки. Так и ходил. Левая за спиной, правая от ходьбы постоянно сгибается в локте. Есть жест такой неприличный, когда мужчина показывает руками размер, о котором всегда мечтал. Вот Миша и показывал всем этот размер. Его вроде тоже били, но он был внуком деятеля и был выше всего этого.
Детей на пересечении улиц Кирова и Саранска было мало. Мы не очень-то принимали во внимание возраст партнера по играм, все были друзья - и те, кому было на тот момент 10-12 и те, кому 7-8.
Любимым местом для игр был двор в конце улицы Кирова. Его можно было узнать по красному гаражу, разрисованному белой краской. Там были запечатлены все бренды той современности - Nike, Puma, Adidas. В самом гараже стоял обычный ушастый "Запорожец". Его владелец был инвалид, а его внук Наиль был существенно старше всех нас и в играх участия не принимал. Потом мы пересекались с ним когда он работал опером в Октябрьском РОВД.
Дворик был чудный. Зеленый и какой-то по-деревенски родной. Сколько баталий там было разыграно в "войнушку", сколько укромных мест найдено для пряток - не сосчитать.
А накануне девятого класса мы снова переехали. В то время не было ни скайпов ни "одноклассников" и я просто расстался со своими друзьями. Первое время я хотел приезжать туда, общаться, делиться. Но так ни разу и не приехал. Началась подростковая жизнь со своими интересами и друзьями. А детство осталось на улице Саранская.
Когда я стал старше, часто хотел заехать в этот дворик, посидеть там, поностальгировать, может что-то вызвать из глубин детской памяти. А может, из старого покосившегося домика вышел бы мой друг Серёга и я спросил бы его:
- Серёга, это ты? Ты помнишь, как мы тебя постоянно звали гулять, а тебя мать никогда не пускала? То дома заставляла убираться, то полы мыть?
А из дома напротив вышел бы уже совсем повзрослевший Димка и я бы честно попросил у него прощения за тот пистолетик, который он припрятал и честно мне показал место, а я бессовестно украл и не признался в этом.
Так и не заехал.
Потом я думал, что обязательно заеду, когда мой собственный родной Димасик подрастет и ему будет интересно окунуться в атмосферу детства своего отца. Почему-то я думал, что дворик этот - вечный, хотя даже тогда домишки там были деревянные и очень старые.
Сейчас на месте нашего дворика стоит большой красивый желтый кран LIEBHERR. Он строит музейно-этнографический комплекс. Нет ни дворика ни покосившихся старых домов. Жизнь не стоит на месте и совершенно не собирается ждать меня, пока я соберусь приехать и поностальгировать.
Каким-то чудом на улице Саранская осталось всего несколько домов, в том числе и наш, № 13.
Возвращаясь с Димасиком из парка, я остановился и сделал эту фотографию на память.
Что-то мне подсказывает, что в следующий раз и этого не будет.
Большой парадокс - дом находится буквально в паре километров от Советской площади, из удобств в нем был в то время только свет. Отапливались АОГВ, за водой ходили к колонке через дорогу. Сначала метров за 100 от дома, потом сделали колонку поближе - метров за 20. Зима. Гололед. Два ведра с "честными" десятью литрами воды. И так то ли шесть то ли семь лет подряд.
Удобства, как принято говорить, на улице. А так как дом стоял на так называемой реке Саранке - задача была не убирать отходы производства, а предоставить это делать природе. То есть уборная была в конце огорода, а яма аккурат над речкой.
Ночь. Зима. Приспичило.
Вру. Маленьким позволялось ночью это делать в горшок. Подозреваю, что большие тоже не утруждали себя ночным променадом.
Мыться ходили в баню. Не развлечения ради, а пользы для. Долго сидели в очереди. В зависимости от текущего финансового состояния отца покупали безалкогольные напитки. "Тархун" - подешевле, "Байкал" - подороже, а самый вкусный - "Бахмаро" - когда совсем хорошо. Каков был на вкус "бахмаро" - я не помню, но стоил он очень дорого.
Я пошел в третий класс школы № 9. Сначала в "А". Потом почему-то в "Г" - класс двоечников, хулиганов и тех, от кого отказались классные руководители других классов. Тогда банды не назывались ОПГ, а именовались "конторами". У нас в классе было много учеников, знавших тех пацанов, которые знали других пацанов, которые были настоящими "конторщиками". Первая в городе "контора" - "золотая орда" возникла у нас на "низах".
С многими из моих тогдашних одноклассников я еще раз "встретился" много позже, во время работы в уголовном розыске. Видел их на фотографиях, читал описания того, что они натворили и в чем подозревались. Было понятно, что многие из них добились той "воровской романтики", к которой стремились в школьные годы.
Влад Шуматов по прозвищу "Матрос". Кличку получил на школьном собрании, где его и подобных ему выстроил в ряд директор школы. Широченные расклешенные брюки и полукеды советского образца, именуемые почему-то "сланцами".
- Посмотрите на себя! Разве так можно приходить в школу?
- А почему матросам можно, а нам нельзя?
Позднее этот блещущий остроумием парень попал в федеральный розыск за серию каких-то заказных убийств. Но его, по-моему, так и не нашли. И едва ли теперь уже найдут.
Другой персонаж, Алексей Кулагин, был вообще второгодником. И если кто-то примазывал себя к "конторе", то этот точно имел к ней самое непосредственное отношение. Он был настолько крут, что даже не марал руки о таких как я. Не появлялся на уроках неделями. Открыто курил. Учитель географии Нина Ивановна Лавришина проявляла чудеса педагогической мудрости, когда Лёша приходил на ее уроки. Пока остальные ученики постигали географию, Алексею давалась книжка с картинками, которую он, от нечего делать, разглядывал. Знаний от него никто не просил, не мешает остальным ученикам - и то хорошо.
Этого товарища я в хрониках потом не встречал. Догадываюсь, что он не дошел до эпохи процветания "конторского" бандитизма и наверняка раньше загремел в тюрьму по какой-нибудь глупости.
Однажды мне в классе объявили бойкот. Дело было так. На каникулы классные руководители были обязаны всучить каждому ученику энное количество билетов в кино - тоже план своего рода. Билеты были копеечными, кино в "Юности" показывали соответствующее.
Мои родители восстали против такого произвола и, науськанный ими, во время классного собрания я демонстративно порвал билеты и положил их на стол "класснухи" вместе с деньгами. Вроде как дело не в деньгах, но возьмите билеты обратно. Это была типа акция протеста.
Нина Николаевна Занкина не стала проявлять чудеса педагогики и тактики. Это сейчас мы видимся и она чуть ли не расцеловать меня готова. А тогда отругала на весь класс и призвала объявить мне бойкот.
Спустя несколько минут я получил от анонима записку, написанную корявым почерком: "Полётику - бойкот".
Слово было неведомо моим одноклассникам, но что-то подсказывало им, что "бойкот" - это когда надо бить.
И меня били.
13-й дом по улице Саранская - дом, в который "упирается" улица Кирова. Если теоретически разогнаться хоть на чем от нижнего рынка, въедешь как раз в наш дом. Впрочем, дорога там была такая - не то что разогнаться, проехать было тяжело.
В доме №1 жил преподаватель современного русского языка Николай Леонидович Васильев. Впрочем, это потом он для меня стал Николаем Леонидовичем. Тогда это был просто чудак, который в свои-то годы вставал на скейт и, умело, надо сказать, виляя попой, ехал в магазин к 15-й школе за хлебом. Иногда он делал это на велосипеде, но это было не так экстравагантно.
В предпоследнем доме по Кирова жил Миша Коляденков. Внук какого-то известного деятеля то ли науки то ли искусства, о чем свидетельствовала прибитая к дому табличка. Миша был тоже не от мира сего. Взять хотя бы его походку. Левую руку он сгибал в локте, закладывал за спину и зацеплял там за спиной локоть правой руки. Так и ходил. Левая за спиной, правая от ходьбы постоянно сгибается в локте. Есть жест такой неприличный, когда мужчина показывает руками размер, о котором всегда мечтал. Вот Миша и показывал всем этот размер. Его вроде тоже били, но он был внуком деятеля и был выше всего этого.
Детей на пересечении улиц Кирова и Саранска было мало. Мы не очень-то принимали во внимание возраст партнера по играм, все были друзья - и те, кому было на тот момент 10-12 и те, кому 7-8.
Любимым местом для игр был двор в конце улицы Кирова. Его можно было узнать по красному гаражу, разрисованному белой краской. Там были запечатлены все бренды той современности - Nike, Puma, Adidas. В самом гараже стоял обычный ушастый "Запорожец". Его владелец был инвалид, а его внук Наиль был существенно старше всех нас и в играх участия не принимал. Потом мы пересекались с ним когда он работал опером в Октябрьском РОВД.
Дворик был чудный. Зеленый и какой-то по-деревенски родной. Сколько баталий там было разыграно в "войнушку", сколько укромных мест найдено для пряток - не сосчитать.
А накануне девятого класса мы снова переехали. В то время не было ни скайпов ни "одноклассников" и я просто расстался со своими друзьями. Первое время я хотел приезжать туда, общаться, делиться. Но так ни разу и не приехал. Началась подростковая жизнь со своими интересами и друзьями. А детство осталось на улице Саранская.
Когда я стал старше, часто хотел заехать в этот дворик, посидеть там, поностальгировать, может что-то вызвать из глубин детской памяти. А может, из старого покосившегося домика вышел бы мой друг Серёга и я спросил бы его:
- Серёга, это ты? Ты помнишь, как мы тебя постоянно звали гулять, а тебя мать никогда не пускала? То дома заставляла убираться, то полы мыть?
А из дома напротив вышел бы уже совсем повзрослевший Димка и я бы честно попросил у него прощения за тот пистолетик, который он припрятал и честно мне показал место, а я бессовестно украл и не признался в этом.
Так и не заехал.
Потом я думал, что обязательно заеду, когда мой собственный родной Димасик подрастет и ему будет интересно окунуться в атмосферу детства своего отца. Почему-то я думал, что дворик этот - вечный, хотя даже тогда домишки там были деревянные и очень старые.
Сейчас на месте нашего дворика стоит большой красивый желтый кран LIEBHERR. Он строит музейно-этнографический комплекс. Нет ни дворика ни покосившихся старых домов. Жизнь не стоит на месте и совершенно не собирается ждать меня, пока я соберусь приехать и поностальгировать.
Каким-то чудом на улице Саранская осталось всего несколько домов, в том числе и наш, № 13.
Возвращаясь с Димасиком из парка, я остановился и сделал эту фотографию на память.
Что-то мне подсказывает, что в следующий раз и этого не будет.