Крестьянки, бегло говорящие по-французски
"Русские крестьянки" на обложке "Тараса Бульбы" Николая Гоголя, китайское издательство JiaHu Books, 2014 г:
Книга издана на языке оригинала и, вроде бы, предназначена для читателей с продвинутым владением русского языка и более глубоким, чем обычно, знанием русской истории. И тем не менее, иллюстрация на обложке никакого отношения к России не имеет.
Однако, если кто-то посчитает такую обложку редким и нетипичным невежеством (в чём оно действительно заключается, расскажу чуть позже), то легко можно убедиться в широком распространении подобных издательских ляпов о России в весьма развитых странах. Хотя, поместить портрет Льва Толстого на роман Ивана Тургенева "Отцы и дети" (то же издательство и тоже на русском языке) - это сильно. Впрочем, могут возразить полещукам, Лев Николаевич был изрядным отцом, в отличие от Ивана Сергеевича.
К сожалению, огромное большинство современных читателей и даже так называемых интеллектуалов подлога не заметят, а если и заметят, что на обложке - репродукция картины Жан-Франсуа Милле "Des glaneuses", 1857 г., где изображены бедные французские крестьянки, подбирающие колосья с чужого и уже убранного поля, то не увидят в этом ничего дурного. Ещё на школьной и институтской скамьях они впитали, да в том убеждении до сих пор и остались, что "задавленный беспросветной нуждой" русский крестьянин так беден, так беден, что в целом мире такого несчастья не сыщешь. А будет кто сомневаться в такой неколебимо горькой судьбе, ему живо напомнят, как "за три колоска"* сажали советских колхозников. Подумаешь, они скажут, велика ошибка - поместить голодных французских крестьянок на обложку книги о богатом казацком полковнике Бульбе, и раз книга о России, то и на обложке должна быть нищета и беспросветность.
Jean-François Millet, Des glaneuses (eau-forte), après 1857.
И всё же, в данном случае интересно другое - почему на десятках художественных полотен за этим трудом отчаявшихся (подбирать поле после убравших его крестьян может только отчаянно голодный человек) запечатлены не русские крестьяне (что значительно бы упростило работу редакторов), а французы, англичане и пр. европейцы? И почему во всех европейских языках (кроме русского) отображены древнее занятие европейских крестьян - подбора после уборки и профессия такого подборщика - glanage, glaneur, glaneuses (фр.), gleaning**, gleaners (англ.), Ährenlesen, Ährenleser, Nachlese, Nachleserecht (нем.), kłosarka, kłosarek (польск.), rebusca, rebusco, rabuña (галис.) и т.д.? Ведь согласно методу "Worter und Sachen" отсутствие русской лексемы с этим значением указывает на отсутствие этого явления у русских, тем более у русских казаков.
Fritz von Uhde (1848-1911) - Die Ahrenleser (1889), Neue Pinakothek in München.
Подборщики в Гродене (Фрисландия, ФРГ) в конце 1940-х годов © Ulrike Hinck
Foto: Willy Hinck
Arthur Hughes (1832 -1915), somewhere in England.
Jules Adolphe Aimé Louis Breton, Les Glaneurs, 1854. National Gallery of Ireland.
Léon Augustin Lhermitte, Les Glaneuses, 1898.
Подборщики*** колосьев после комбайна в Цюльпихе (Северная Рейн-Вестфалия), 1957 год.
Напротив, в других европейских странах занятие подборщика было так широко распространено, что подбор зерна, картофеля и т.п. с чужих полей после уборки их хозяевами строго нормировался законами (в некоторых странах вплоть до настоящего времени), а нарушавшие эти законы крестьяне так же строго преследовались.
*) Указ 7-8, как назвали в народе Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Уже в постсоветскую эпоху получило широкое распространение название этого постановления, как "закона о трёх колосках" для пущей дискредитации сталинского режима. На самом деле, дураков всегда и везде хватает, но уголовные дела за "три колоска" возбуждались исключительно редко даже в самое тяжёлое для русских крестьян время - в 1932-1933 гг.
**) Небезынтересно отметить, что выражение "the gleaning" в наше время получило новый смысл - подбирать в магазинах, ресторанах и т.п. просроченные, некондиционные и ненужные владельцам продукты.
***) Традиционно используемое для перевода на русский слово "сборщики" кажется совершенно неудачным ввиду смешения со сборщиками урожая, фруктов и т.д. А вроде бы подходящее "побирушки" отринуто из-за явно неуважительного исторического подтекста (попрошайки).
Книга издана на языке оригинала и, вроде бы, предназначена для читателей с продвинутым владением русского языка и более глубоким, чем обычно, знанием русской истории. И тем не менее, иллюстрация на обложке никакого отношения к России не имеет.
Однако, если кто-то посчитает такую обложку редким и нетипичным невежеством (в чём оно действительно заключается, расскажу чуть позже), то легко можно убедиться в широком распространении подобных издательских ляпов о России в весьма развитых странах. Хотя, поместить портрет Льва Толстого на роман Ивана Тургенева "Отцы и дети" (то же издательство и тоже на русском языке) - это сильно. Впрочем, могут возразить полещукам, Лев Николаевич был изрядным отцом, в отличие от Ивана Сергеевича.
К сожалению, огромное большинство современных читателей и даже так называемых интеллектуалов подлога не заметят, а если и заметят, что на обложке - репродукция картины Жан-Франсуа Милле "Des glaneuses", 1857 г., где изображены бедные французские крестьянки, подбирающие колосья с чужого и уже убранного поля, то не увидят в этом ничего дурного. Ещё на школьной и институтской скамьях они впитали, да в том убеждении до сих пор и остались, что "задавленный беспросветной нуждой" русский крестьянин так беден, так беден, что в целом мире такого несчастья не сыщешь. А будет кто сомневаться в такой неколебимо горькой судьбе, ему живо напомнят, как "за три колоска"* сажали советских колхозников. Подумаешь, они скажут, велика ошибка - поместить голодных французских крестьянок на обложку книги о богатом казацком полковнике Бульбе, и раз книга о России, то и на обложке должна быть нищета и беспросветность.
Jean-François Millet, Des glaneuses (eau-forte), après 1857.
И всё же, в данном случае интересно другое - почему на десятках художественных полотен за этим трудом отчаявшихся (подбирать поле после убравших его крестьян может только отчаянно голодный человек) запечатлены не русские крестьяне (что значительно бы упростило работу редакторов), а французы, англичане и пр. европейцы? И почему во всех европейских языках (кроме русского) отображены древнее занятие европейских крестьян - подбора после уборки и профессия такого подборщика - glanage, glaneur, glaneuses (фр.), gleaning**, gleaners (англ.), Ährenlesen, Ährenleser, Nachlese, Nachleserecht (нем.), kłosarka, kłosarek (польск.), rebusca, rebusco, rabuña (галис.) и т.д.? Ведь согласно методу "Worter und Sachen" отсутствие русской лексемы с этим значением указывает на отсутствие этого явления у русских, тем более у русских казаков.
Fritz von Uhde (1848-1911) - Die Ahrenleser (1889), Neue Pinakothek in München.
Подборщики в Гродене (Фрисландия, ФРГ) в конце 1940-х годов © Ulrike Hinck
Foto: Willy Hinck
Arthur Hughes (1832 -1915), somewhere in England.
Jules Adolphe Aimé Louis Breton, Les Glaneurs, 1854. National Gallery of Ireland.
Léon Augustin Lhermitte, Les Glaneuses, 1898.
Подборщики*** колосьев после комбайна в Цюльпихе (Северная Рейн-Вестфалия), 1957 год.
Напротив, в других европейских странах занятие подборщика было так широко распространено, что подбор зерна, картофеля и т.п. с чужих полей после уборки их хозяевами строго нормировался законами (в некоторых странах вплоть до настоящего времени), а нарушавшие эти законы крестьяне так же строго преследовались.
*) Указ 7-8, как назвали в народе Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Уже в постсоветскую эпоху получило широкое распространение название этого постановления, как "закона о трёх колосках" для пущей дискредитации сталинского режима. На самом деле, дураков всегда и везде хватает, но уголовные дела за "три колоска" возбуждались исключительно редко даже в самое тяжёлое для русских крестьян время - в 1932-1933 гг.
**) Небезынтересно отметить, что выражение "the gleaning" в наше время получило новый смысл - подбирать в магазинах, ресторанах и т.п. просроченные, некондиционные и ненужные владельцам продукты.
***) Традиционно используемое для перевода на русский слово "сборщики" кажется совершенно неудачным ввиду смешения со сборщиками урожая, фруктов и т.д. А вроде бы подходящее "побирушки" отринуто из-за явно неуважительного исторического подтекста (попрошайки).