До войны
Я от рождения и до отъезда в Америку с небольшими перерывами жила в одной квартире. Эту квартиру мой дед получил в 1933-м году. Мама тоже жила в этой квартире с рождения. Конечно, все в этой квартире менялось, кроме одного предмета. В коридоре висело небольшое зеркало. В него было бы удобно на себя глянуть перед выходом из дома - все ли аккуратно? Было бы, дело в том, что преимущественно в зеркале была «муть и сон туманящий», отражение было смутным, нечетким и без деталей. Я просила маму зеркало заменить на новое, антикварной ценности оно тоже не представляла, рама была железная и довольно ржавая, страшилище, а не предмет интерьера. Мама зеркало не отдавала: «Ты не понимаешь, оно тут висит с до войны». И мне казалось, что была такая красивая, наверно, жизнь, потом пришла война и зеркало стало ржавым и мутным, но висит и напоминает жизнь «до войны». А вообще я редко об этом думала, я была молодой, легкомысленной и нравилась себе без зеркала.
Не знаю, куда оно потом делось, наверно, оказалось в помойке вместе с прочим барахлом. У меня сохранилась всего одна небольшая вещь с «до войны», синяя стеклянная вазочка, мама привезла ее с собой. Я так и таскаю это вазочку через все переезды, хотя вообще-то не сентиментальна и к памятным вещам равнодушна.
Никогда не думала, что эти слова «до войны» обретут для меня какой-то реальный смысл, отличный от воспоминаний родителей и бабушек-дедушек. Я очень далеко от войны, но я постоянно чувствую ее, она вошла в жизнь. И я не могу не думать о тех, кто сейчас переживает ее на себе. Думать о них я тоже не могу, страшно очень.
Когда началась война, маме 3 года было и толковых воспоминаний у нее не сохранилось. Они уехали в эвакуацию в Ташкент, вот о Ташкенте она уже смутно что-то помнила, потом вернулись в эту квартиру. И первое, что мама, войдя в дом увидела, было это зеркало в коридоре. Она вдруг его узнала и поняла, что вернулась домой. Вот она и не давала его снимать со стенки.
Не знаю, куда оно потом делось, наверно, оказалось в помойке вместе с прочим барахлом. У меня сохранилась всего одна небольшая вещь с «до войны», синяя стеклянная вазочка, мама привезла ее с собой. Я так и таскаю это вазочку через все переезды, хотя вообще-то не сентиментальна и к памятным вещам равнодушна.
Никогда не думала, что эти слова «до войны» обретут для меня какой-то реальный смысл, отличный от воспоминаний родителей и бабушек-дедушек. Я очень далеко от войны, но я постоянно чувствую ее, она вошла в жизнь. И я не могу не думать о тех, кто сейчас переживает ее на себе. Думать о них я тоже не могу, страшно очень.
Когда началась война, маме 3 года было и толковых воспоминаний у нее не сохранилось. Они уехали в эвакуацию в Ташкент, вот о Ташкенте она уже смутно что-то помнила, потом вернулись в эту квартиру. И первое, что мама, войдя в дом увидела, было это зеркало в коридоре. Она вдруг его узнала и поняла, что вернулась домой. Вот она и не давала его снимать со стенки.