Финансовые размышления
Из-за трудового подвига, который рухнул на меня в этот Новый Год, усилия по праздничному столу я оптимизировала (я вообще великий оптимизатор!). Стол был заказан советски-ностальгический , я рассудила, что русский магазин справиться с этой задачей не хуже меня - и не ошиблась. Там нашелся и салат оливье и селедка под шубой, и осетрина горячего копчения, икра и советское шампанское, маринованные грибы, соленые огурцы и водка, и даже пирожки с мясом и капустой. Так что советский стол был накрыт без малейших с моей стороны усилий, в магазин поехал Петя. С финансовой точки зрения я только выиграла. Я бы резала салаты, месила тесто и пачкала и мыла посуду часа 4 в лучшем случае. Платят на работе мне не так чтобы много, но в час, за 4 часа я зарабатываю сильно больше, чем стоят готовые салаты. Так что и работу свою выручила, и денег съэкономила ( или усилий и времени), и в майонезе не перепачкалась.
Мама моя всегда говорила, что деньги надо не экономить, а зарабатывать. Но в СССР с этим были связаны определенные сложности. Все деньги, заработанные мной помимо зарплаты, были связаны с нарушениями уголовного кодекса разной степени тяжести. Ведь даже невинное репититорство официально именовалось "частно-предпринимательской деятельность" и было запрещено, не говоря уже о налогах, которые в СССР никто кроме как с зарплаты, не платил. И даже торговля летом сливами на рынке в городе Мезмае ( кажется, это Адыгейская область, но я слаба в географии) - попадала сразу под несколько статей. Сливы были не наши, мы их обтрясли с каких-то бесхозных деревьев, скорее всего - колхозных. Никаких санитарных проверок сливы не проходили. Разрешения торговать на колхозном рынке у нас, естественно, не было. Даже ведро для торговли мы где-то свиснули. Суровость советских законов компенсировалась необязательностью их исполнения и единственный милиционер города Мезмая был всегда пян, что и позволило нам осуществить частно-предпринимательскую деятельность по обращению колхозных слив неведомого колхоза в наличные денежные знаки, а их - в портвейн местного розлива, т.е. осуществить операцию Товар-Деньги-Товар. Молодежь, не изучавшая политэкономию, не знает, что такие операции характерны для эпохи раннего капитализма. Вообще-то торговать грецкими орехами было выгоднее, но ведро орехов тяжелее тащить, чем ведро слив. Другие операции были масштабнее, но и сложнее, например продажа самосвала яблок-падалицы на местный завод по производству плодово-ягодных вин принес 400 рублей чистой прибыли (сходу и не пропьешь!), но включал в себя и прочие нарушения - организация преступной группы, в которую входил шофер грузовика, хищение социалистической собственности в виде бензина - за завод надо было за перевал ехать, обман контролирующих органов, которым мы всучили эти яблоки, как собранные на нашем приусадебном участке...
В общем, даже самыми невинными способами в СССР деньги зарабатывать было связано с геморроем. Так что мамина сентенция о необходимости зарабатывать отчасти повисала в воздухе. Поэтому мама добавляла, что покупать готовые продукты в кулинарии - расточительство, самой можно сделать. А уж обедать в ресторане - форменное безобразие. Учтите, где я жила. В 5 минутах пешком были рестораны Пекин, Арагви, Минск, Прага, Баку и еще штук пять, которые я забыла. И каждый с кулинарией. Чем и мама, и я беспардонно пользовались, удивлясь потом - где деньги-то? Но готовить я умела, как всякая советская женщина, и кулинарные фокусы, как сделать деликатес из ничего - были мне доступны.
В самом начале эмиграции, когда работы толком не было и денег не было, а бросовые продукты были доступны по бросовым ценам - эти навыки вдруг пригодились. Я творила кухонные чудеса за медные центы, пока не осознала, что это глупо. Мне никто не мешает зарабатывать, какого черта я так экономлю? Время-то деньги!
Но дурные привычки въедливы. И я строгаю салат оливье, даже не потому что хочу его есть, а чтобы не пропала курица из бульона - бульон я люблю, а вареную курицу - нет. И сую ее в олтвье, и в пирожки, и в блинчики. Я перерабатываю отходы, как кухонная машина. Смысла в этой деятельности нет никакого. Время моего отдыха - это тоже время, когда можно заняться куда более интересными вещами. К кулинарии как к искусству эта деятельность отношения не имеет. Просто инстинкты советского человека, напуганного голодом даже не своим, я не голодала, а опытом предыдущих поколений. Удивительно, что передалось даже сыну, который родился-то в Америке. Он готовит еду каждый день, и себе, и девушке своей.
Мама моя всегда говорила, что деньги надо не экономить, а зарабатывать. Но в СССР с этим были связаны определенные сложности. Все деньги, заработанные мной помимо зарплаты, были связаны с нарушениями уголовного кодекса разной степени тяжести. Ведь даже невинное репититорство официально именовалось "частно-предпринимательской деятельность" и было запрещено, не говоря уже о налогах, которые в СССР никто кроме как с зарплаты, не платил. И даже торговля летом сливами на рынке в городе Мезмае ( кажется, это Адыгейская область, но я слаба в географии) - попадала сразу под несколько статей. Сливы были не наши, мы их обтрясли с каких-то бесхозных деревьев, скорее всего - колхозных. Никаких санитарных проверок сливы не проходили. Разрешения торговать на колхозном рынке у нас, естественно, не было. Даже ведро для торговли мы где-то свиснули. Суровость советских законов компенсировалась необязательностью их исполнения и единственный милиционер города Мезмая был всегда пян, что и позволило нам осуществить частно-предпринимательскую деятельность по обращению колхозных слив неведомого колхоза в наличные денежные знаки, а их - в портвейн местного розлива, т.е. осуществить операцию Товар-Деньги-Товар. Молодежь, не изучавшая политэкономию, не знает, что такие операции характерны для эпохи раннего капитализма. Вообще-то торговать грецкими орехами было выгоднее, но ведро орехов тяжелее тащить, чем ведро слив. Другие операции были масштабнее, но и сложнее, например продажа самосвала яблок-падалицы на местный завод по производству плодово-ягодных вин принес 400 рублей чистой прибыли (сходу и не пропьешь!), но включал в себя и прочие нарушения - организация преступной группы, в которую входил шофер грузовика, хищение социалистической собственности в виде бензина - за завод надо было за перевал ехать, обман контролирующих органов, которым мы всучили эти яблоки, как собранные на нашем приусадебном участке...
В общем, даже самыми невинными способами в СССР деньги зарабатывать было связано с геморроем. Так что мамина сентенция о необходимости зарабатывать отчасти повисала в воздухе. Поэтому мама добавляла, что покупать готовые продукты в кулинарии - расточительство, самой можно сделать. А уж обедать в ресторане - форменное безобразие. Учтите, где я жила. В 5 минутах пешком были рестораны Пекин, Арагви, Минск, Прага, Баку и еще штук пять, которые я забыла. И каждый с кулинарией. Чем и мама, и я беспардонно пользовались, удивлясь потом - где деньги-то? Но готовить я умела, как всякая советская женщина, и кулинарные фокусы, как сделать деликатес из ничего - были мне доступны.
В самом начале эмиграции, когда работы толком не было и денег не было, а бросовые продукты были доступны по бросовым ценам - эти навыки вдруг пригодились. Я творила кухонные чудеса за медные центы, пока не осознала, что это глупо. Мне никто не мешает зарабатывать, какого черта я так экономлю? Время-то деньги!
Но дурные привычки въедливы. И я строгаю салат оливье, даже не потому что хочу его есть, а чтобы не пропала курица из бульона - бульон я люблю, а вареную курицу - нет. И сую ее в олтвье, и в пирожки, и в блинчики. Я перерабатываю отходы, как кухонная машина. Смысла в этой деятельности нет никакого. Время моего отдыха - это тоже время, когда можно заняться куда более интересными вещами. К кулинарии как к искусству эта деятельность отношения не имеет. Просто инстинкты советского человека, напуганного голодом даже не своим, я не голодала, а опытом предыдущих поколений. Удивительно, что передалось даже сыну, который родился-то в Америке. Он готовит еду каждый день, и себе, и девушке своей.