Меняющийся мир.
Я все по инерции думаю, что я совсем недавно жила в Нью-Йорке. Ну совсем-совсем. Всего каких-нибудь 23 года назад. И пролетели эти 23 года очень быстро, незаметно как-то. Мой дом напротив канала Шипсхед-бей стоит себе и на вид ничуть не изменился. А вот если пройти от подъезда вдоль канала, не доходя мостика чуть-чуть - там был рыбный ресторанчик. Над входом висел большой неоновый рак. Он был красный, мигал и отражался в канале. Мы этот ресторанчик любили - не очень дорого и вкусно. Только Ангела моего раздражало, что нельзя заказать водку в графинчике, можно по одной рюмке - шат называется. Но он выходил из положения, заказывал сразу 10 шатов, выстраивал их в шеренгу. И мне коктейль. Там был полумрак, столы без скатертей, давали лобстера, к которому я не знала как подступиться. А потом мы шли вдоль канала к дому, пахло водорослями, в канале блестела разноцветная вода. Жарко летом в Нью-Йорке, но от моря все-таки тянет прохладой, вечером можно дышать.
Давеча ехали мы с Петькой в аэропорт Кеннеди, у нас оставалось полтора часа, Петька захотел поесть морских гадов. И я радостно велела ехать к каналу, к моему любимому раку.
Упс. Не тут-то было. Набережная, на которой раньше были недорогие ресторанчики, а дальше сомнительный квартал, где в мотелях номера сдавали по часам, а в предбаннике стоял автомат, торгующий предметами первой необходимости - презервативами и зубными щетками - преобразилась совершенно неузнаваемо. Весь квартал сплошь - рестораны. Подряд впритык ресторан Баку, японский хибачи, какой-то с неопределимым названием... Столики на тротуаре. И моего рака, конечно, давно уже нет. Там теперь русский ресторан. Но русский он только по языку обслуживания - салата оливье вам там не подадут. И селедки не подадут. Там шикарная французская кухня. Настоящая, аутентичная, повар у них француз, что ли? Очень вкусно. Невероятно вкусно. Очень дорого. Я люблю французские рестораны, такого великолепия я в Бостоне не видела, видимо, хожу не туда куда-то. Да и денег нет - ходить по таким ресторанам.
Хорошо стало на Шипсхед-Бее, красиво. Роскошно. Но моего рака немножко жалко. Того бедного квартала, где я, совсем нищая, новая эмигрантка, чувствовала себя королевой и думала, что лобстер по-русски называется омар, и вот раньше я о нем только в книжках, а теперь я его ем. Новые эмигранты теперь ютятся в других местах, попроще. Все правильно.
Но куда делись 23 года?
Давеча ехали мы с Петькой в аэропорт Кеннеди, у нас оставалось полтора часа, Петька захотел поесть морских гадов. И я радостно велела ехать к каналу, к моему любимому раку.
Упс. Не тут-то было. Набережная, на которой раньше были недорогие ресторанчики, а дальше сомнительный квартал, где в мотелях номера сдавали по часам, а в предбаннике стоял автомат, торгующий предметами первой необходимости - презервативами и зубными щетками - преобразилась совершенно неузнаваемо. Весь квартал сплошь - рестораны. Подряд впритык ресторан Баку, японский хибачи, какой-то с неопределимым названием... Столики на тротуаре. И моего рака, конечно, давно уже нет. Там теперь русский ресторан. Но русский он только по языку обслуживания - салата оливье вам там не подадут. И селедки не подадут. Там шикарная французская кухня. Настоящая, аутентичная, повар у них француз, что ли? Очень вкусно. Невероятно вкусно. Очень дорого. Я люблю французские рестораны, такого великолепия я в Бостоне не видела, видимо, хожу не туда куда-то. Да и денег нет - ходить по таким ресторанам.
Хорошо стало на Шипсхед-Бее, красиво. Роскошно. Но моего рака немножко жалко. Того бедного квартала, где я, совсем нищая, новая эмигрантка, чувствовала себя королевой и думала, что лобстер по-русски называется омар, и вот раньше я о нем только в книжках, а теперь я его ем. Новые эмигранты теперь ютятся в других местах, попроще. Все правильно.
Но куда делись 23 года?