В этом доме большом
раньше пьянка была, много дней, много дней,
Но в Каретном ряду первый дом от угла
Для друзей, для друзей...
Первый дом от угла на Спиридоньевке и Алексея Толстого был для друзей. Всегда. Мой дед получил там квартиру в 33 году. В 39 там родилась моя мама. Оттуда они уезжали в эвакуацию. Туда вернулись. К деду приходили друзья. Бабушка носила им крепкий, почти черный чай в тонких стаканах с мельхиоровыми подстаканниками. Там всегда было шумно и накурено. В 53 году умер Сталин. У моего деда был первый в жизни сердечный приступ - от облегчения, от счастья. Такое тоже бывает. В квартиру тянулись соседи - советоваться с дедом Исааком - что теперь будет. И бабушка снова поила их чаем, и все радовались. А своего старого приятеля дед Исаак спустил с лестницы, тот пришел со слезами - "Исаак, как же мы теперь без Сталина!". Дед стоял на лестничной клетке и кричал ему вслед - "Арон! Ты не еврей, ты идиот!". Потом через квартиру прошла череда странных людей - ободранных, больных, в телогрейках. Дед пытался им помочь, и кое в чем преуспел. В 56 году умер дед, а вскоре мама моя вышла замуж - и в доме снова стало шумно, и пели песни под гитару, и меня, малолетку, родившуюся в 61 году забывали отправить спать. Я засыпала, свернувшись клубочком за спиной или дяди Кости Григорьева, или Тимки ( так и звала его с детства, а теперь вместе работаем), или дяди Бори, или на коленях у маминых подруг. А потом я выросла, и гостями в этом доме были мои друзья... "и пускай иногда недовольна жена, но бог с ней, есть у нас что-то больше, чем рюмка вина, у друзей, у друзей..." А теперь его нет, этого дома. И уже никогда не будет.
Но в Каретном ряду первый дом от угла
Для друзей, для друзей...
Первый дом от угла на Спиридоньевке и Алексея Толстого был для друзей. Всегда. Мой дед получил там квартиру в 33 году. В 39 там родилась моя мама. Оттуда они уезжали в эвакуацию. Туда вернулись. К деду приходили друзья. Бабушка носила им крепкий, почти черный чай в тонких стаканах с мельхиоровыми подстаканниками. Там всегда было шумно и накурено. В 53 году умер Сталин. У моего деда был первый в жизни сердечный приступ - от облегчения, от счастья. Такое тоже бывает. В квартиру тянулись соседи - советоваться с дедом Исааком - что теперь будет. И бабушка снова поила их чаем, и все радовались. А своего старого приятеля дед Исаак спустил с лестницы, тот пришел со слезами - "Исаак, как же мы теперь без Сталина!". Дед стоял на лестничной клетке и кричал ему вслед - "Арон! Ты не еврей, ты идиот!". Потом через квартиру прошла череда странных людей - ободранных, больных, в телогрейках. Дед пытался им помочь, и кое в чем преуспел. В 56 году умер дед, а вскоре мама моя вышла замуж - и в доме снова стало шумно, и пели песни под гитару, и меня, малолетку, родившуюся в 61 году забывали отправить спать. Я засыпала, свернувшись клубочком за спиной или дяди Кости Григорьева, или Тимки ( так и звала его с детства, а теперь вместе работаем), или дяди Бори, или на коленях у маминых подруг. А потом я выросла, и гостями в этом доме были мои друзья... "и пускай иногда недовольна жена, но бог с ней, есть у нас что-то больше, чем рюмка вина, у друзей, у друзей..." А теперь его нет, этого дома. И уже никогда не будет.