Что я прочитал этим летом
Традиционно подвожу итоги своего еще более эклектичного, чем обычно, читательского четырехмесячного алексинского лета.
Борис Никольский "Три пишем, два в уме" Найденная в подъездном буккроссинге у друзей книжка "про троечников" явно относилась к жанру "педагогической" литературы, к которому я питаю порочную тягу. Заявленная тема "троечников", которая "и так сойдет", в этой не то сказке, не то не сказке, так, впрочем, толком и не раскрыта из-за довольно топорно простроенного сюжета. Также отметил для себя, кажется, сейчас невозможную тему "мальчик познакомился со взрослым мужиком и стал с ним дружить, ходить в какие-то непонятные места без ведома родителей".
Лидия Кудрявцева "Художники Виктор и Апполлинарий Васнецовы" На фоне семейной вспышки интереса к живописи решил таки прочитать книгу, которую мне купили в глубоком детстве для общего повышения культуры. Это беллетризованная биография братьев Васнецовых, из которых я, как типичный обыватель, лучше знал первого, "сказочного". Конечно же, творческая биография их оказалась куда богаче: Виктор начинал с портретов "типов" и участвовал в росписи собора в Киеве, а Апполлинарий отметился и в исторической науке.
"История России. От дворцовых переворотов до Великих Реформ" Снова, как и прошлым летом, обратился к "Энциклопедии для детей" от Аванты+. Вначале у меня была довольно узкая задача - разобраться в правителях времен дворцовых переворотов, а то я не очень твердо знал, кто и в каком порядке там был между Петром I и Павлом I. Однако ж в итоге после этой "игры престолов" не остановился - почитал еще и куда более интересные разделы о крестьянстве и дворянстве. Всё же более широкие круги общества и их жизнь интереснее, чем отдельные личности, волею судьбы и происхождения (в эпоху дворцовых переворотов первое, кажется, значило куда больше, чем второе) оказавшиеся главами государств. А там уже и в 19 век зашел, с реформами и контрреформами, Сибирью и Средней Азией и конечно же историей повседневности. Интересно, что в некоторых разделах этой вышедшей в конце 90-х книги еще довольно активно используется язык советских историков, ныне, кажется, полностью вытравленный. Ну и при чтении я много раз понимал, что не воспринимаю прочитанное как некую "истину в последней инстанции" и "как было на самом деле" - часто я понимал, что те же факты можно изложить и по-другому, дав иное истолкование - и я не уверен, что их всегда можно ранжировать по некой "правдивости".
Александр Беляев "Звезда Кэц" Прочитать этот роман классика советской фантастики я хотел еще в средней школе, но что-то тогда в библиотеке книжка не попалась, а тут вот приехал на ЗБС - и лежит в свежем пополнении "библиотеки Северцова". Книга вызвала ощущение "детства чистых глазёнок" своей дидактичностью и стремлением описать светлое будущее (почему-то эту книгу не упоминают в числе попыток советских авторов описать коммунистическое будущее). В итоге приключенческий вроде бы сюжет распадается на отдельные новеллы о жизни на Земле, на орбитальной станции (кстати, хоть она и названа в честь Константина Эдуардовича Циолковского, эта аббревиатура там пишется как "Кэц" и склоняется - в полном соответствии с тогдашними языковыми привычками), на Луне (с неожиданной там селенопалеонтологией, которая в детстве вызвала б у меня пристут несказанной радости). Но в целом интересно именно что как взгляд на будущее из прошлого.
Лидия Обухова "Лилит" Роман о первобытных людях и инопланетянах, приправленный аллюзиями на сюжеты антропогонических (около)библейских мифов, опубликованный в сборнике фантастики вместе с "Чёрным облаком" Фреда Хойла, которое я когда-то давно уже читал. Роман Обуховой весьма интересен в контексте становящейся сейчас модной теме интереса к непознанному и тайнам в СССР - тут нам и палеоконтакт, и "естественнонаучная" интерпретация библейского мифа о сотворении человека с примесью апокрифов (название это уже недвусмысленно показывает). Написано неплохо, в меру закрученный сюжет. И даже с эротической вставкой, которые, в отличие от распространенного мнения, в советской литературе присутствовали.
Михаил Гиголашвили "Чертово колесо". Зачем-то решил прочитать роман грузино-германского русскоязычного писателя, отрекомедованный как "игра престолов" (не читал и не смотрел) в наркосреде перестроечной Грузии. Привлекло, наверное, ожидаением некоего исторического и местного колорита. В целом, это я нашел. Всё ожидаемо: хачапури, вино, чахохбили коррупция, "воры в законе", меэнациональные отношения. А от обили наркоманской темы и подробностей напомнило тбилисский DSBM-проект Psychonaut 4 (единственный представитель своего музыкального направления, которое я считаю безблагодатным). Но в целом, вполне такой криминально-чернушный роман "на любителя".
Ф.М. Достоевский "Бедные люди" Обнаруженная у супруги книжечка с ранними произведениями русского классика, из которой я прочел самый первый его роман в письмах. Сейчас воспринимается не столько как некая социальная критика (да и была ли там она?), сколько как "о человеческой некоммуникабильности", почти что "(траги)комедия положений" - кажется, потом комическое вообще ушло из пера Фёдора Михайловича. Сейчас читается слегка как "роман о френдзоне" - но не в более распространенном мизогиническом, а скорее в мизандрическом дискурсе.
Максимилиан Волошин "Лирика". Решил перечитать этого поэта из-за воспоминаний о созвучии его стихов революционной поры современному ощущению мiропересоздания. Что ж, воспоминания не обманули. Понятно, что я не могу быть согласен со всеми его взглядами (в конце концов, он явный и ярый антисциентист) - но поэзия его сильна! Она и прямолинейна, и мифологична, и по-хорошему безапелляционна (что позволен поэту, то не позволено публицисту). Думаю, еще не раз его перечитаю, потому как дают его стихи если не катарсис, то его ощущение. Впрочем, его более ранние стихи трогают далеко не так сильно - "Серебряный век" "Серебряным веком", не менее и не более.
Велимир Хлебников "Я для вас звезда". Наконец-то прочитал целиком сборник стихов фолк-футуриста, когда-то приобретенный в Туле. А так как весной довелось побывать в доме-музее Хлебниковых в Астрахани, то тем паче интереснее стало. Что ж - по прошествии лет поэзия Велимира стала мне менее близка. Конечно, есть в ней отдельные, прежде всего известные, вершины, но в остальном довольно много стихов, которые я бы скорее назвал неудачными, чем необычными. Кстати, отец Велимира - орнитолог, основатель Астраханского заповедника (кстати, весной взял в библиотеке биофака его основной труд - сводку о когтях на птичьих крыльях 1919 года; судя по обилию неразрезанных страниц, я был первым ее чтецом), и будущий поэт тоже был не чужд орнитологии, что и в стихах чувствуется.
Адам Мицкевич "Конрад Валленрод" Довольно окольными путями я вышел на эту поэму кажется, мною прежде нечитанного "ихнего всего" польской литературы. Нашел только какие-то дореволюционные издания русских переводов, один из которых и освоил. Поэма основана на легенде о том, что заглавный герой, магистр Тевтонского ордена, на самом деле литвин, который дослужился до этой должности, дабы нанести удар поработителям народа "изнутри". В общем, to try to crash the system from within. Давненько, однако, я не читал романтической поэзии на исторические темы. Правда же, нельзя было не ожидать от этой поэмы, чтоб там, помимо исторической линии, будет еще и возвышенно-любовная? В паре мест, кстати, пришлось обращаться к польскому тексту, так как мне казалось, что там русский переводчик-"ымперец" мог что-то переврать (но нет). В итоге поэма дала даже некоторое ощущение новизны формы - но это именно потому, что сейчас редко читаю поэзию того периода. В целом произведение понравилось, может даже еще чего того же автора почитаю - не зря он считается великим польским поэтом. Кстати, знали ли вы, что пан Мицкевич был знаменит еще и тем, что устраивал импровизационные поэтические схватки с другими поэтами, когда они с оппонентом громили друг друга стихами еще до того, как это стало хип-хоп-мейнстримом?
Николай Носов "Приключения Незнайки и его друзей" и "Незнайка в Солнечном городе". Собственно, еще одно сильно анахроничное чтиво. "Незнайку на Луне" я еще в школе прочел, когда интерес к научно-фантастической тематике смог пересилить отторжение, вызванное яростной рекламой старшего поколения "Это очень интересно!" Однако ж, не прогадал. И прочитанные в более, чем в два раза, чем положенный, возрасте эти два романа-сказки доставили достаточно и эмоционального, и интеллектуального удовольствия. Так вот и вышло, что я за это лето прочитал аж две коммунистические утопии (это я про "Солнечный город" и "Звезду Кэц"). Конечно, проработанность этого мiра не достигает токлиеновских высот, зато мне сейчас весьма специфическое литературное удовольствие доставило узнавание особого стиля фантастики, где главному герою чуть ли не любой встречный из местных жителей каких-то утопических мест (например, просто счастливого будущего) описывает всякие технические и общественно-политические подробности (умело высмеянного АБС'ами в "Понедельнике...").
Борис Никольский "Три пишем, два в уме" Найденная в подъездном буккроссинге у друзей книжка "про троечников" явно относилась к жанру "педагогической" литературы, к которому я питаю порочную тягу. Заявленная тема "троечников", которая "и так сойдет", в этой не то сказке, не то не сказке, так, впрочем, толком и не раскрыта из-за довольно топорно простроенного сюжета. Также отметил для себя, кажется, сейчас невозможную тему "мальчик познакомился со взрослым мужиком и стал с ним дружить, ходить в какие-то непонятные места без ведома родителей".
Лидия Кудрявцева "Художники Виктор и Апполлинарий Васнецовы" На фоне семейной вспышки интереса к живописи решил таки прочитать книгу, которую мне купили в глубоком детстве для общего повышения культуры. Это беллетризованная биография братьев Васнецовых, из которых я, как типичный обыватель, лучше знал первого, "сказочного". Конечно же, творческая биография их оказалась куда богаче: Виктор начинал с портретов "типов" и участвовал в росписи собора в Киеве, а Апполлинарий отметился и в исторической науке.
"История России. От дворцовых переворотов до Великих Реформ" Снова, как и прошлым летом, обратился к "Энциклопедии для детей" от Аванты+. Вначале у меня была довольно узкая задача - разобраться в правителях времен дворцовых переворотов, а то я не очень твердо знал, кто и в каком порядке там был между Петром I и Павлом I. Однако ж в итоге после этой "игры престолов" не остановился - почитал еще и куда более интересные разделы о крестьянстве и дворянстве. Всё же более широкие круги общества и их жизнь интереснее, чем отдельные личности, волею судьбы и происхождения (в эпоху дворцовых переворотов первое, кажется, значило куда больше, чем второе) оказавшиеся главами государств. А там уже и в 19 век зашел, с реформами и контрреформами, Сибирью и Средней Азией и конечно же историей повседневности. Интересно, что в некоторых разделах этой вышедшей в конце 90-х книги еще довольно активно используется язык советских историков, ныне, кажется, полностью вытравленный. Ну и при чтении я много раз понимал, что не воспринимаю прочитанное как некую "истину в последней инстанции" и "как было на самом деле" - часто я понимал, что те же факты можно изложить и по-другому, дав иное истолкование - и я не уверен, что их всегда можно ранжировать по некой "правдивости".
Александр Беляев "Звезда Кэц" Прочитать этот роман классика советской фантастики я хотел еще в средней школе, но что-то тогда в библиотеке книжка не попалась, а тут вот приехал на ЗБС - и лежит в свежем пополнении "библиотеки Северцова". Книга вызвала ощущение "детства чистых глазёнок" своей дидактичностью и стремлением описать светлое будущее (почему-то эту книгу не упоминают в числе попыток советских авторов описать коммунистическое будущее). В итоге приключенческий вроде бы сюжет распадается на отдельные новеллы о жизни на Земле, на орбитальной станции (кстати, хоть она и названа в честь Константина Эдуардовича Циолковского, эта аббревиатура там пишется как "Кэц" и склоняется - в полном соответствии с тогдашними языковыми привычками), на Луне (с неожиданной там селенопалеонтологией, которая в детстве вызвала б у меня пристут несказанной радости). Но в целом интересно именно что как взгляд на будущее из прошлого.
Лидия Обухова "Лилит" Роман о первобытных людях и инопланетянах, приправленный аллюзиями на сюжеты антропогонических (около)библейских мифов, опубликованный в сборнике фантастики вместе с "Чёрным облаком" Фреда Хойла, которое я когда-то давно уже читал. Роман Обуховой весьма интересен в контексте становящейся сейчас модной теме интереса к непознанному и тайнам в СССР - тут нам и палеоконтакт, и "естественнонаучная" интерпретация библейского мифа о сотворении человека с примесью апокрифов (название это уже недвусмысленно показывает). Написано неплохо, в меру закрученный сюжет. И даже с эротической вставкой, которые, в отличие от распространенного мнения, в советской литературе присутствовали.
Михаил Гиголашвили "Чертово колесо". Зачем-то решил прочитать роман грузино-германского русскоязычного писателя, отрекомедованный как "игра престолов" (не читал и не смотрел) в наркосреде перестроечной Грузии. Привлекло, наверное, ожидаением некоего исторического и местного колорита. В целом, это я нашел. Всё ожидаемо: хачапури, вино, чахохбили коррупция, "воры в законе", меэнациональные отношения. А от обили наркоманской темы и подробностей напомнило тбилисский DSBM-проект Psychonaut 4 (единственный представитель своего музыкального направления, которое я считаю безблагодатным). Но в целом, вполне такой криминально-чернушный роман "на любителя".
Ф.М. Достоевский "Бедные люди" Обнаруженная у супруги книжечка с ранними произведениями русского классика, из которой я прочел самый первый его роман в письмах. Сейчас воспринимается не столько как некая социальная критика (да и была ли там она?), сколько как "о человеческой некоммуникабильности", почти что "(траги)комедия положений" - кажется, потом комическое вообще ушло из пера Фёдора Михайловича. Сейчас читается слегка как "роман о френдзоне" - но не в более распространенном мизогиническом, а скорее в мизандрическом дискурсе.
Максимилиан Волошин "Лирика". Решил перечитать этого поэта из-за воспоминаний о созвучии его стихов революционной поры современному ощущению мiропересоздания. Что ж, воспоминания не обманули. Понятно, что я не могу быть согласен со всеми его взглядами (в конце концов, он явный и ярый антисциентист) - но поэзия его сильна! Она и прямолинейна, и мифологична, и по-хорошему безапелляционна (что позволен поэту, то не позволено публицисту). Думаю, еще не раз его перечитаю, потому как дают его стихи если не катарсис, то его ощущение. Впрочем, его более ранние стихи трогают далеко не так сильно - "Серебряный век" "Серебряным веком", не менее и не более.
Велимир Хлебников "Я для вас звезда". Наконец-то прочитал целиком сборник стихов фолк-футуриста, когда-то приобретенный в Туле. А так как весной довелось побывать в доме-музее Хлебниковых в Астрахани, то тем паче интереснее стало. Что ж - по прошествии лет поэзия Велимира стала мне менее близка. Конечно, есть в ней отдельные, прежде всего известные, вершины, но в остальном довольно много стихов, которые я бы скорее назвал неудачными, чем необычными. Кстати, отец Велимира - орнитолог, основатель Астраханского заповедника (кстати, весной взял в библиотеке биофака его основной труд - сводку о когтях на птичьих крыльях 1919 года; судя по обилию неразрезанных страниц, я был первым ее чтецом), и будущий поэт тоже был не чужд орнитологии, что и в стихах чувствуется.
Адам Мицкевич "Конрад Валленрод" Довольно окольными путями я вышел на эту поэму кажется, мною прежде нечитанного "ихнего всего" польской литературы. Нашел только какие-то дореволюционные издания русских переводов, один из которых и освоил. Поэма основана на легенде о том, что заглавный герой, магистр Тевтонского ордена, на самом деле литвин, который дослужился до этой должности, дабы нанести удар поработителям народа "изнутри". В общем, to try to crash the system from within. Давненько, однако, я не читал романтической поэзии на исторические темы. Правда же, нельзя было не ожидать от этой поэмы, чтоб там, помимо исторической линии, будет еще и возвышенно-любовная? В паре мест, кстати, пришлось обращаться к польскому тексту, так как мне казалось, что там русский переводчик-"ымперец" мог что-то переврать (но нет). В итоге поэма дала даже некоторое ощущение новизны формы - но это именно потому, что сейчас редко читаю поэзию того периода. В целом произведение понравилось, может даже еще чего того же автора почитаю - не зря он считается великим польским поэтом. Кстати, знали ли вы, что пан Мицкевич был знаменит еще и тем, что устраивал импровизационные поэтические схватки с другими поэтами, когда они с оппонентом громили друг друга стихами еще до того, как это стало хип-хоп-мейнстримом?
Николай Носов "Приключения Незнайки и его друзей" и "Незнайка в Солнечном городе". Собственно, еще одно сильно анахроничное чтиво. "Незнайку на Луне" я еще в школе прочел, когда интерес к научно-фантастической тематике смог пересилить отторжение, вызванное яростной рекламой старшего поколения "Это очень интересно!" Однако ж, не прогадал. И прочитанные в более, чем в два раза, чем положенный, возрасте эти два романа-сказки доставили достаточно и эмоционального, и интеллектуального удовольствия. Так вот и вышло, что я за это лето прочитал аж две коммунистические утопии (это я про "Солнечный город" и "Звезду Кэц"). Конечно, проработанность этого мiра не достигает токлиеновских высот, зато мне сейчас весьма специфическое литературное удовольствие доставило узнавание особого стиля фантастики, где главному герою чуть ли не любой встречный из местных жителей каких-то утопических мест (например, просто счастливого будущего) описывает всякие технические и общественно-политические подробности (умело высмеянного АБС'ами в "Понедельнике...").