К вопросу о феминитивах
Еще по осени shurupova подогнала мне собрание сочинений любимого мною (по крайней мере, в прошлом) Ивана Ефремова, и я его по чуть-чуть иногда читаю.
Решил тут почитать рассказ "Юрта Ворона" - привлек тем, что увидел, что действие в Туве происходит, к которой у меня есть некая духовная тяга.
И выяснил, что я его уже читал - и более того, он сильно повлиял на меня, ибо я стал использовать феминитивы еще до того, как это стало мейнстримом.
Почитайте-ка этот фрагмент диалога двух героев - молодого геолога Александрова и старого горняка Фомина. Я не очень за всей этой полемикой о феминитивах слежу, но, как мне кажется, весьма злободневно звучит! А рассказ-то написан в 1958-1959!
"Фомин насупился, вздохнул и, чтобы перевести разговор, спросил:
- Жена ваша, она тоже геологом работает?
- Да, - улыбнулся Александров, - настоящая геологиня!
- Как это вы сказали - геологиня? - переспросил Фомин.
- Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее.
- Почему правильнее?
- Да потому, что в царское время у женщин не было профессий, и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю - полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли…
- А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило…
- Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня.
- Так и раньше называли, к примеру: врачиха, кондукторша…
- Это неправильно. Так исстари называли жен по специальности или чину их мужей. Вот и были мельничиха, кузнечиха, генеральша. Тоже отражается второстепенная роль женщины!
Старый горняк расплывался в улыбке.
- Геологиня - это как в старину княгиня!
- В точку попали, Иван Иванович! Княгиня, графиня, богиня, царица - это женщина сама по себе, ее собственное звание или титул. Почему, например, красавица учительница - это почтительное, а красотка - так… полегче словцо, с меньшим уважением!
- Как же тогда - крестьянка, гражданка?
- Опять правильно! Мы привыкли издавна к этому самому «ка», а в нем, точно жало скрытое, отмечается неполноценность женщины. Это ведь уменьшительная приставка. И женщины сами за тысячи лет привыкли… Разве вам так не покажется - прислушайтесь внимательно, как звучит уважительное - гражданин и уменьшительное - гражданка. А если правильно и с уважением, надо гражданиня или гражданица!
- Верно, бес его возьми! Чего же смотрят писатели или кто там со словами орудовать обязан? Выходит, что они о новом не думают, какие настоящие слова при коммунизме должны быть.
- Думать-то думают… да неглубоко, пожалуй, - вздохнул Александров."
Решил тут почитать рассказ "Юрта Ворона" - привлек тем, что увидел, что действие в Туве происходит, к которой у меня есть некая духовная тяга.
И выяснил, что я его уже читал - и более того, он сильно повлиял на меня, ибо я стал использовать феминитивы еще до того, как это стало мейнстримом.
Почитайте-ка этот фрагмент диалога двух героев - молодого геолога Александрова и старого горняка Фомина. Я не очень за всей этой полемикой о феминитивах слежу, но, как мне кажется, весьма злободневно звучит! А рассказ-то написан в 1958-1959!
"Фомин насупился, вздохнул и, чтобы перевести разговор, спросил:
- Жена ваша, она тоже геологом работает?
- Да, - улыбнулся Александров, - настоящая геологиня!
- Как это вы сказали - геологиня? - переспросил Фомин.
- Это я выучился называть от студентов. Мне нравится, и, кажется, так правильнее.
- Почему правильнее?
- Да потому, что в царское время у женщин не было профессий, и все специальности и профессии назывались в мужском роде, для мужчин. Женщинам оставались уменьшительные, я считаю - полупрезрительные названия: курсистка, машинистка, медичка. И до сих пор мы старыми пережитками дышим, говорим: врач, геолог, инженер, агроном. Женщин-специалистов почти столько же, сколько мужчин, и получается языковая бессмыслица: агроном пошла в поле, врач сделала операцию, или приходится добавлять: женщина-врач, женщина-геолог, будто специалист второго сорта, что ли…
- А ведь занятно придумал, Кирилл Григорьевич! Мне в голову не приходило…
- Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофериня.
- Так и раньше называли, к примеру: врачиха, кондукторша…
- Это неправильно. Так исстари называли жен по специальности или чину их мужей. Вот и были мельничиха, кузнечиха, генеральша. Тоже отражается второстепенная роль женщины!
Старый горняк расплывался в улыбке.
- Геологиня - это как в старину княгиня!
- В точку попали, Иван Иванович! Княгиня, графиня, богиня, царица - это женщина сама по себе, ее собственное звание или титул. Почему, например, красавица учительница - это почтительное, а красотка - так… полегче словцо, с меньшим уважением!
- Как же тогда - крестьянка, гражданка?
- Опять правильно! Мы привыкли издавна к этому самому «ка», а в нем, точно жало скрытое, отмечается неполноценность женщины. Это ведь уменьшительная приставка. И женщины сами за тысячи лет привыкли… Разве вам так не покажется - прислушайтесь внимательно, как звучит уважительное - гражданин и уменьшительное - гражданка. А если правильно и с уважением, надо гражданиня или гражданица!
- Верно, бес его возьми! Чего же смотрят писатели или кто там со словами орудовать обязан? Выходит, что они о новом не думают, какие настоящие слова при коммунизме должны быть.
- Думать-то думают… да неглубоко, пожалуй, - вздохнул Александров."