Раздай своё имущество.
Всё имущество Н.В. Гоголя согласно описи, составленной после его кончины, состояло из предметов, представлявших собой совершенные обноски. Единственно ценной вещью среди этих предметов были золотые карманные часы, ранее принадлежавшие В. А. Жуковскому как память об умершем Пушкине: они были остановлены на 2 ч 45 мин пополудни - времени кончины Пушкина. Кроме того, имел он 234 книги: 150 на русском языке и 84 на иностранных языках. Все свои деньги в сумме 2703 рублей и 97 копеек он доверил профессору Московского университета С. П. Шевырёву для благотворительных целей. Помимо этого, имелись ещё и рукописи, переданные впоследствии матери Гоголя.
С точки зрения бытовавших и до сих пор бытующих экономических теорий умер он совершенным бедняком, расстроив всё своё состояние, и завещав родным делиться имением с бедными, но с точки зрения христианской итогом его жизни было приобретение совсем иного рода, как написано: „Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где грабители взламывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где грабители не взламывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.“
Вся жизнь Н.В. Гоголя была восхождением к небу, и на этом пути он делал приобретения и наживал богатство, однако не вещное, а дуxoвное, делясь им со всеми бескорыстно, как и подобает христианину. Его исследование мёртвых душ делалось исключительно с целью познания возможностей их воскрешения, а поскольку пути Господа неисповедимы, то достигалось это знание окольными путями и писательским трудом, которым и зарабатывались необходимые для земного существования средства. Для человека, устремлённого к небу, земные блага представляются лишь средствами к достижению основной цели, поэтому отношение к ним у него соответствующее. Этим и объясняется его неустроенность в земной жизни и пренебрежение к накопительству, свойственному людям иного склада. Эти два типа людей, населяющих Землю, представлены диспропорционально: одни представлены единицами, другие - массами. Одни живут для других, другие - для себя. Те, которые живут для других, сокрушаются, глядя на них, говоря: Как бездарно люди растрачивают свои силы, свои жизни, не зная ни своего предназначения, ни своего потенциала, не зная, что они сотворены по образу и подобию Божьему, уподобляются зверям и принимают печать зверя на свои чела.
Гиперболой греха и бездуховности в представлении Гоголя является скупка мёртвых душ. Однако прежде, чем станет возможной их скупка, необходимо наладить их производство, чем по Гоголю и заняты наместники царя на Русской земле - помещики: люди - не люди, звери - не звери, а нечто среднее между жизнью и смертью. Имена их соответствуют их занятиям: Nomen est omen.
Продажа за бесценок своего труда и вследствие этого поддержание производства мёртвых душ - примеры расточительства достояния, данного людям Богом. Занимаясь расточительством, люди расточают не своё, поэтому их долг в отношении этого имущества состоит не в расточительстве, а в сбережении. Открыв эту истину для себя, Гоголь совершенно бескорыстно делится ею с другими и сберегает её для читателей и потомков: „У вас … есть много хороших качеств душевных, сердечных, и даже умственных, и нет только того, без чего всё это ни к чему не послужит: нет внутри себя управленья собою. Никто из вас не господин себе. В вас нет характера, признавая характером крепость воли. … Всё у нас теперь расплылось и расшнуровалось. Дрянь и тряпка стал всяк человек; обратил сам себя в подлое подножье всего и в раба самых пустейших и мелких обстоятельств, и нет теперь нигде свободы в её истинном смысле. Эту свободу один мой приятель … определяет так: «Свобода не в том, чтобы говорить произволу своих желаний: да, но в том, чтобы уметь сказать им: нет». Он прав, как сама правда. Никто теперь в России не умеет сказать самому себе этого твёрдого «нет».“
Много раз осмеянное (начиная с В. Г. Белинского и заканчивая А. Д. Синявским), это его письмо содержит пример того, как можно сказать себе «нет» при ведении своего хозяйства. Ведь дело не в этом его примере, подвергшемся необдуманному осмеянию, а в иллюстрации более глубокой мысли посредством этого примера. Мысль же эта является открытием, и как любое открытие оно противостоит уже известному, во многом опровергая его. Во-первых, опровергается доктрина непрерывного экономического роста, у которого имеются естественные пределы. Во-вторых, опровергается представление о богатстве, достигаемом лишь эксплуатацией труда и естественных ресурсов, вместо этого утверждается знание как основа богатства. И в-третьих, поскольку „Не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих“, необходимо привести свои намерения в соответствие с истиной, прежде чем браться за какое-либо дело, иначе и силы будут растрачены впустую, и дело не будет сделано надлежащим образом. Не принимая в расчёт слово Божьe, невозможно ни заниматься хозяйством, ни строить экономическую теорию.
Видя, как Отечество превращается в царство мёртвых, естественным желанием для живого человека, каковым был Н.В. Гоголь, было желание предотвратить это омертвление и найти если не путь, то хотя бы выход из него, о чём он в частности пишет А. О. Смирновой 6 июня н. ст. 1846 года: „Стоит только попристальнее вглядеться в настоящее, будущее вдруг выступит само собою. Дурак тот, кто думает о будущем мимо настоящего. Он или соврёт, или скажет загадку. Я вас, между прочим, ещё побраню за следующие ваши строки, которые здесь выставлю вам перед глазами: «Грустно и даже горестно видеть вблизи состояние России, но, впрочем, не следует об этом говорить. Мы должны с надеждой и светлым взором смотреть в будущее, которое в руках милосердного Бога.» В руках милосердного Бога всё: и настоящее, и прошедшее, и будущее. Оттого и вся беда наша, что мы не глядим в настоящее, а глядим в будущее. Оттого и беда вся, что как только, всмотревшись в настоящее, заметим мы, что иное в нём горестно и грустно, другое просто гадко или же делается не так, как бы нам хотелось, мы махнём на всё рукой и давай пялить глаза в будущее. Оттого Бог и ума нам не даёт; оттого и будущее висит у нас у всех точно на воздухе: слышат некоторые, что оно хорошо, благодаря некоторым передовым людям, которые тоже услышали его чутьём и ещё не проверили законным арифметическим выводом; но как достигнуть до этого будущего, никто не знает. Оно точно кислый виноград. Безделицу позабыли! Позабыли все, что пути и дороги к этому светлому будущему сокрыты именно в этом тёмном и запутанном настоящем, которого никто не хочет узнавать: всяк считает его низким и недостойным своего внимания и даже сердится, если выставляют его на вид всем. Введите же хотя меня в познание настоящего. Не смущайтесь мерзостями и подавайте мне всякую мерзость! Для меня мерзости не в диковинку: я сам довольно мерзок. Пока я ещё мало входил в мерзости, меня всякая мерзость смущала, я приходил тогда в уныние от многого в России, и мне за многое становилось страшно. С тех же пор, когда я стал побольше всматриваться в мерзости, я просветлел духом. Передо мной стали обнаруживаться исходы, средства и пути. И благодарю я более всего за то Бога, что Он сподобил меня хотя сколько-нибудь узнать мерзости как мои собственные, так и бедных собратий моих. И если есть у меня какая-нибудь капля ума, свойственного не всем людям, так это оттого, что я всматривался побольше в эти мерзости. И если я приобрёл наконец любовь к людям не идеальную, но существенную любовь, так это всё оттого, что всматривался я побольше в мерзости. Не пугайтесь же и вы мерзостей и особенно не отвращайтесь от тех людей, которые вам кажутся почему-либо мерзки. Уверяю вас, что придёт время, когда многие у нас на Руси из чистеньких горько заплачут, закрыв руками лицо своё, именно оттого, что считали себя слишком чистыми, что хвалились чистотой своей и всякими возвышенными стремлениями куда-то.“
Мерзость во внешности или в поведении оскорбляла эстетические чувства Н.В. Гоголя, именно поэтому он её изучал, подобно тому, как изучают болезни и болезненные наросты на теле. Но бывают мерзости, выдаваемые за благо и за богоугодное дело, например юродство, происходящее из ложной интерпретации христианского учения. Нищенствовать - значит полагаться не на себя, а на Бога и на Божью милость, и ниществование, возведённое в принцип, делается уже не из нужды, а из пренебрежения труда, своего усердия и участия в самообеспечении, мол, подай Христа ради, брат - спаси! Подобное пренебрежение человеческим обликом и достоинством во славу Божию является очевидным абсурдом, поскольку если человек создан по образу и подобию Бога, а Бог - это любовь, то пренебрежение собой и уничижение себя - это ничто иное как отрицание Бога и божественного в человеке.
В отличие от юродивых, к которым его многие причисляли, Н.В. Гоголь был деятельным человеком по образу и подобию Иисуса Христа: его основным делом была проповедь, смысл которой сводился к фразе: Будьте лучше, будьте совершенны так, как совершенен Отец ваш небесный. Совершенствованием себя совершенствующийся подаёт пример совершенствования другим. Этим трудом и был занят Н.В. Гоголь.
Можно сказать, что Солнце глупо по своей природе, мол, оно только и делает, что светит, растрачивая себя впустую, и лишь ничтожная часть его свечения достигает Земли. Но уже от этой ничтожной части происходит жизнь, а о всей прочей производимой им работе нам мало ещё что известно. Оценивать Н.В. Гоголя по описи имущества, составленной после его кончины, это всё равно как судить о Солнце на основании ничтожной доли его свечения, достигающем Земли.
В приложении к миру людей, раздай своё имущество вовсе не означает раздай и останься ни с чем. Во-первых, это обращено к состоятельным людям, которым есть что отдавать, и во-вторых, направлено на преодоление страсти накопительства и стяжательства. Раздать - это обменять тленное на нетленное, приобрести и приобщиться к вечной жизни, к несметному сокровищу любви к ближнему своему, и через то обрести любовь Бога. А на любовь к Богу Бог отвечает взаимностью, с чего и начинается истинное богатство.
Эконом в Греции был управдомом или хозяином своего имения, от греческого οἶκός дом, жильё, вотчина, и νομός (пред)определение, назначение, обычай, право. Всякий хозяин заботится о сохранении и приумножении своего имения и владения, а тот, кто разоряет свой дом и расточает своё имущество, не эконом, а безумец. Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. Это было известно античному миру ещё до христианства, христианство же распространило экономическую науку на область духовную, сказывая: Более всего ищите Царствия Божия, и всё остальное приложится вам, ибо Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.
Тщательно изучив слово, исходящее из уст Божьих, и глядя на окружающие его мерзости, Н.В. Гоголь вправе был спросить у соотечественников: „Отчего это? Кто виноват? Мы или правительство?“ Спрошу и я: Отчего у нас разъехались слова экономика и экология, превратившись почти в антонимы, хотя они одного корня? Ведь отличие „даров природы“ от расхищения природных богатств состоит в том, что дарами можно пользоваться себе на пользу, не причиняя вреда себе и окружению, в то время как расхищение является непозволительным деянием, последствием чего становится ущерб как расхитителю так и расхищаемому. Поэтому позволительно пожинать плоды труда, например в виде яблок, когда объектом приложения трудовых усилий является яблочный сад, но непозволительно расхищать его и уничтожать плодоносящие деревья, поскольку это приведёт лишь к невосполнимому разорению и уничтожению источника благосостояния.
Однако ни о каком благосостоянии не может быть речи, когда никто не хозяин в своём хозяйстве. С таким бардаком в голове, как у моих соотечественников, они не готовы и не способны ни к какой полезной деятельности. Прежде чем наводить порядок вокруг себя, необходимо навести порядок в своих головах, упорядочив свои умы и свои мысли словом, исходящим из уст Божьих, а как это сделать, они не знают, поэтому вместо того, чтобы заняться первоочередным для них делом, они переносят свойственный им беспорядок наружу, точно так же, как это делают спесивые своим умом немцы, дезорганизовавшие себя и всё вокруг себя, раздавшие своё имущество и оставшиеся ни с чем.