Представьте себе, что годовалый ребенок голоден и плачет. Он хочет, чтобы мама подошла к нему, взяла его на руки и накормила.
Что он переживает в большей степени: веру или надежду?
Разумеется, последнее. Вера нуждается в определенной идее, концепции. Не обязательно бога. Можно верить в великую силу медицины. Но чтобы верить, нужна концепция. Пусть и иррациональная.
Надежда не требует никакой концепции. Она не требует высшей силы. Надежда подразумевает, что некая драматическая ситуация изменится (в лучшую сторону) сама по себе. Сейчас мама придет, возьмет меня на руки и накормит.
Поэтому все правильно говорят, последней умирает надежда, а не вера. Например, можно потерять веру во врачей и... искать спасения у целителей.
Годовалый ребёнок уже вполне даже знает, что в ответ, скажем, на плач, прибегает мама, и кормит его, или меняет памперсы, или качает кроватку. Т.е. ребёнок уже обладает некоторыми знаниями. И плачет он вполне сознательно.
Так же, как, скажем, осуждённый на смертную казнь, пишет прошение о помиловании. Он НАДЕЕТСЯ на то, что его помилуют. А вот когда его прошение будет отклонено, то ему останется только ВЕРИТЬ. Верить в то, что у него бессмертная душа. Что прилетит волшебник в голубом вертолёте и его увезёт. Что объявят мораторий на смертную казнь.
Если же взять ребёнка не годовалого, а скажем двухдневного, то он будет плакать вообще на любой раздражитель. И он ни на что не надеется и ни во что не верит. Он выдернут из лона, в котором было хорошо и тепло. И орёт он просто выполняя свою нативную программу.
Как мамаша двоих "обладающих знаниями", скажу, что "мамин" условный рефлекс формируется у новорожденных за пару дней. И когда ребёнок начинает разделять людей на "свой-чужой", а это примерно в возрасте 2 месяцев, тогда и появляется иррациональная надежда: дядька чужой, плохой, а вот сейчас мама на ручки возьмёт, и всё будет хорошо.
Я могу привести пример из своего армейского опыта. Буквально с первого же дня я узнал, что "стройбаты вот-вот расформируют". И так все два года, все 730 дней. Стройбаты вот-вот должны расформировать. Верил ли я в это? Нет. Потому что нет предмета для веры. Более того. Если бы кто-то спросил меня (или любого другого):
- А ты веришь в то, что это действительно произойдет?
Я бы сказал, что нет. И любой другой бы сказал, что нет. Но надежда была. Надежда, что это все же возьмет и случится само собой.
Лучше расскажи, как тебя туда угораздило попасть? Всё же несмотря на мухлёж в военкоматах с тестами, людей мыслящих стремяться взять в те части, где мозги отнюдь вещь не лишняя. (Про мухлёж -- психиатр спросил меня -- посмотри, это твои тесты? Я отвечаю -- нет. Я вот это и вот это сделал до конца. Врач -- ну вам ещё хорошие тесты попались :))
Ну я то понимаю, почему стал радиотелеграфистом. Потому, что, в ДОСААФ ходил, и по сути, на момент призыва, обладал военной специальностью.
Я тоже обладал военной специальностью: оператор радиолокационного подавления. Но это не сыграло никакой роли. Потому что день рождения у меня 15 декабря, а сборные пункты тогда закрывались 25 декабря. Если бы я родился на пару месяцев раньше, я мог бы попасть в любого рода войска (наверное).
Но дело было устроено так, что сначала укомплектовывают "элитные" войска (ВДВ, ВМФ, ПВО и так далее), а "маргинальные" - в последнюю очередь. Вот я в последнюю очередь и попал :)
Представьте себе, что годовалый ребенок голоден и плачет. Он хочет, чтобы мама подошла к нему, взяла его на руки и накормила.
Что он переживает в большей степени: веру или надежду?
Разумеется, последнее. Вера нуждается в определенной идее, концепции. Не обязательно бога. Можно верить в великую силу медицины. Но чтобы верить, нужна концепция. Пусть и иррациональная.
Надежда не требует никакой концепции. Она не требует высшей силы. Надежда подразумевает, что некая драматическая ситуация изменится (в лучшую сторону) сама по себе. Сейчас мама придет, возьмет меня на руки и накормит.
Поэтому все правильно говорят, последней умирает надежда, а не вера. Например, можно потерять веру во врачей и... искать спасения у целителей.
Reply
Годовалый ребёнок уже вполне даже знает, что в ответ, скажем, на плач, прибегает мама, и кормит его, или меняет памперсы, или качает кроватку. Т.е. ребёнок уже обладает некоторыми знаниями. И плачет он вполне сознательно.
Так же, как, скажем, осуждённый на смертную казнь, пишет прошение о помиловании. Он НАДЕЕТСЯ на то, что его помилуют. А вот когда его прошение будет отклонено, то ему останется только ВЕРИТЬ. Верить в то, что у него бессмертная душа. Что прилетит волшебник в голубом вертолёте и его увезёт. Что объявят мораторий на смертную казнь.
Если же взять ребёнка не годовалого, а скажем двухдневного, то он будет плакать вообще на любой раздражитель. И он ни на что не надеется и ни во что не верит. Он выдернут из лона, в котором было хорошо и тепло. И орёт он просто выполняя свою нативную программу.
Reply
Reply
- А ты веришь в то, что это действительно произойдет?
Я бы сказал, что нет. И любой другой бы сказал, что нет. Но надежда была. Надежда, что это все же возьмет и случится само собой.
Reply
Всё же несмотря на мухлёж в военкоматах с тестами, людей мыслящих стремяться взять в те части, где мозги отнюдь вещь не лишняя. (Про мухлёж -- психиатр спросил меня -- посмотри, это твои тесты? Я отвечаю -- нет. Я вот это и вот это сделал до конца. Врач -- ну вам ещё хорошие тесты попались :))
Ну я то понимаю, почему стал радиотелеграфистом. Потому, что, в ДОСААФ ходил, и по сути, на момент призыва, обладал военной специальностью.
Reply
Но дело было устроено так, что сначала укомплектовывают "элитные" войска (ВДВ, ВМФ, ПВО и так далее), а "маргинальные" - в последнюю очередь. Вот я в последнюю очередь и попал :)
Reply
Reply
Leave a comment