Правила бегства
"Молчал и я. Я закурил, перехватив взгляд, каким парень-эвенк смотрел на мои сигареты, и протянул ему пачку. Он смотрел на сигареты, на меня, на старика и не протягивал руки. Я положил пачку перед ним. Парень взял ее. Руки у него были маленькие, женственные и очень правильной формы, как это бывает у эвенков. Он взял пачку, покрутил ее и вдруг улыбнулся. И тут мне захотелось плакать. Это была дикая, больная и беззащитная улыбка ненормального человека. Он вынул сигарету, взял от костра прутик и стал прикуривать ее с обратного конца, с желтого фильтра. Сигарета не разгоралась.
- Нет, - сказал я. Взял пачку и продемонстрировал, что фильтр надо брать в зубы, и снова положил пачку перед ним. Парень глянул на меня, и в темных узких глазах его мелькнула благодарность, понимание, жажда общения и черт его знает, что там еще было, в этих темных блестящих глазах, глазах больного зверя, которого вы палкой загнали в угол, но почему-то не бьете. А! Говорю - плакать хотелось."
Олег Куваев, "Правила бегства".
Лично я не курю, и никому не советую. Но сколько человечности в строках, приведенных выше!
Видно, и у Писателя были такие моменты, когда от приязни к кому-то плакать хотелось.
И... Я когда-нибудь доберусь до дома-музея Олега Куваева?
- Нет, - сказал я. Взял пачку и продемонстрировал, что фильтр надо брать в зубы, и снова положил пачку перед ним. Парень глянул на меня, и в темных узких глазах его мелькнула благодарность, понимание, жажда общения и черт его знает, что там еще было, в этих темных блестящих глазах, глазах больного зверя, которого вы палкой загнали в угол, но почему-то не бьете. А! Говорю - плакать хотелось."
Олег Куваев, "Правила бегства".
Лично я не курю, и никому не советую. Но сколько человечности в строках, приведенных выше!
Видно, и у Писателя были такие моменты, когда от приязни к кому-то плакать хотелось.
И... Я когда-нибудь доберусь до дома-музея Олега Куваева?