A Soldier's Daughter Never Cries / James Ivory / 1998
Один из тех фильмов, которые способны с равным успехом как очаровать, так и вызвать сильнейшее раздражение. Джеймсу Айвори прекрасно удаются костюмированные драмы, но когда он обращается к современности, результат уже не столь бесспорен. Более того, иногда кажется, что по сути смотришь тот же костюмированный фильм, только герои отчего-то облачены в современную одежду. Некоторые склонны вносить современность в классику, Айвори явно предпочитает обратный вариант. Когда на экраны вышел «Развод», многие сочли фильм банальным и неоригинальным, мне же он понравился потому что там была одна из любимых тем режиссера, разделяя любовь к которой и зритель способен получить немалое удовольствие от просмотра - столкновение разных культур и мировоззрений, только в данном случае речь не об очередной экранизации викторианского романа, а о современных американцах в современной Европе. Генри Джеймс для бедных? Я так не считаю. Ну и дополнительный бонус - Джеймс Айвори всегда крайне трепетно относится к выбору актеров и они у него всегда на высоте, даже если общий результат оказывается не самым лучшим (увы, «Золотая чаша» наглядный пример).
«Дочь солдата никогда не плачет» в каком-то смысле снова следует излюбленным традициям режиссера, ведь это история американской семьи в Европе. При этом семья крайне оригинальная и далекая от всякого рода мещанства, но для европейцев слишком «американская», а для американцев слишком «европейская» - космополиты, которым неплохо в чужой Европе, но тесновато в родной Америке. Само собой, столкновение с особенностями столь разных культур на примере отдельных персоналий - зрелище крайне увлекательное. При этом ничего нового своим фильмом Айвори не открывает, а порой даже слишком дидактичен (что практически неизбежно, когда речь идет о семье, центральная фигура которой - отец , являющийся моральным ориентиром всех своих домочадцев), но та любовь, которой полны друг к другу герои фильма, оправдывает легкий пафос нет-нет, да дающий о себе знать. Точнее, излучаемое героями тепло и очарование куда сильнее пафоса темы «отец-бог», а это как раз то немногое, что меня и могло оттолкнуть.
На дворе 70-е годы 20 века, Париж. Крис Кристоферсон и Барбара Херши играют интернациональную супружескую пару, он - американский писатель-гуманист (а заодно некая вольная интерпретация писателя Джеймса Джонса, перу дочери которого, Кайли Джонс, и принадлежит полуавтобиографический роман, который лег в основу фильма), немножко пьяница и либерал, она - импульсивная домохозяйка с итальянскими корнями, в одной руке стакан виски, в другой - сигарета! Эдакая вольность в обращении с алкоголем и легкая богемность не мешают обоим быть прекрасными родителями родной дочери Шарлотте, которые все ласково называют «Шанни», и приемному сыну Биллу.
Фильм состоит из трех частей, разделенных между собой определенным промежутком времени. Уже из названия ясно, что как бы монументальна ни была фигура отца, речь все же о его дочери, которую нам предстоит лицезреть в трех различных ипостасях - маленькая девочка, девушка-подросток и «распустившийся цветок». При этом экранного времени у героини ничуть не больше, чем у остальных персонажей, скорее речь о проживании Шарлоттой вместе с остальными героями фильма определенного этапа, значимого для каждого из них.
Первая часть озаглавлена «Билли», именно такое имя выбирает себе французский мальчик, усыновленный американской четой. Внебрачный отпрыск 15-летней девушки (недолгое появление на экране Виржини Ледуайен) деловит и практичен, не расстается с чемоданчиком, где хранятся важные для него вещи - привычка сиротского воспитанника, который все свое носит с собой из боязни, что каждый может у него стащить то, что ненадежно припрятано. Избалованная всеобщим обожанием белокурая Шарлотта и одинокий мальчик с чемоданчиком не намерены изображать милых детишек, готовых моментально сдружиться, вот они и присматриваются друг к другу некоторое время пока не понимают, что дружить интереснее, чем игнорировать друг друга. Айвори не разводит особой сентиментальности на эту тему, но с помощью отдельных нюансов дает понять, что теперь они не чужие друг другу и возникшая между детьми связь куда теснее, чем всего лишь следствие проживания под одной крышей.
Как и с приемными родителями. Есть что-то немножко вульгарное в том, как активно из маленького француза делают маленького американца - мальчик носит ковбойские шляпы, увлеченно ест хот-доги и смотрит вестерны. С другой стороны, в этом и есть то настоящее, что отличает безразличие или приспособленчество от искренности: мальчик отказывается от французского имени и просит называть его «Билли» именно потому, что такое же имя носит его приемный отец и раз он американец, то перенимать у любимого человека проще то, что ярко выражено - любовь к тем же вестернам. Шарлотта, к слову, и хот-доги ест и вестерны сморит весьма с индифферентным видом, скорее за компанию, чем из большой потребности.
Не обошел стороной Айвори и аспект детской сексуальности, которая в его фильме ни в коей мере не провокация, а некий намек еще маленькой Шарлоте, что отношения с мужчинами в жизни ей предстоят непростые: познакомившись во время загородной поездки с маленьким мачо, у которого есть домик на дереве, девочка решительно соглашается на свидание во время которого и состоялся эпохальный обмен фразами: «Ты красивая! Хочешь покажу тебе письку?» - «Нет, я уже у брата видела» - «Ха, это СОВСЕМ ДРУГОЕ!». Вот это «совсем другое» еще не раз возникнет на пути героини и к большой ее печали столь бескорыстно как брат и отец ее уже редко кто будет любить…
Вторая часть - моя любимая - называется «Фрэнсис», снова именем мальчика (вернее, юноши), появившегося в жизни подросшей героини, которую в этой и следующей части играет уже Лили Собески, год спустя после фильма Айвори блеснувшая в «Широко закрытых глазах» Кубрика. На мой взгляд Собески довольно посредственная актриса, но Айвори удалось ловко ухватить ту прелесть юности, которой та была полна, и в окружении ярких актеров она смотрится вполне органично. Возможно, прошедшие огонь и воду не только в кинематографическом смысле Барбара Херши или Джейн Биркин, сыгравшая мать ее школьного друга Фрэнсиса, отнеслись к начинающей актрисе с пониманием, а может быть дело в умении режиссера работать с актерами, но среди ярких звезд Собески не теряется и мерцает как скромная звездочка.
Фрэнсис (Anthony Roth Costanzo) - дитя декадентки со стажем, с именем отца не знаком, а сам хоть и оказывает активные знаки внимания красивой однокласснице, производит тем не менее впечатление юноши, которому на роду написано влюбляться только в юношей. Прямо об этом в фильме не говорится, но вся логика персонажа вопиет об этом. Эксцентричный подросток со склонностью к артистизму находит моментальный отклик в душе юной девы, но это и близко не первая любовь с ее стороны, а ни чем не замутненная дружба и в каком-то смысле родство душ. Тихая девочка-отличница и шумный мальчик-аутсайдер не словом, а делом продемонстрировали, что такое «не разлей вода».
Самое приятное в истории их отношений для меня как зрителя то, какими глупыми они порой предстают на экране, но эта глупость не от природной ограниченности, что было бы комично, а от невинности и слишком малого жизненного опыта, а это уже трогательно. Иногда создается впечатление, что юные актеры порой не столько играли, сколько дурачились перед камерой, отдельные нюансы ничего не дают для сюжета, но создают радостную и узнаваемую атмосферу той поры, когда взрослея, иногда еще позволительно «впадать в детство»: например, Фрэнсис и Шарлотта по дороге из школы уныло бредут домой, но при этом на два голоса «дрожащими голосами» подвывают что-то, изображая пение (в кадр попадает несколько человек, со смехом оглядывающихся на парочку - может быть случайные люди в кадре, а может быть «стилизация под естественность»). Но тема пения не единожды обыгрывается в фильме не просто так, поскольку актер, сыгравший Фрэнсиса, помимо прочего еще и участник музыкальных конкурсов, причем не всяких там фабрик звезд, а самой что ни на есть классической оперы и маленький звездный час именно в качестве певца ему представлен со всем причитающимся блеском.
Click to viewЗаодно в сцене пения Фрэнсиса на уроке зритель впервые видит его безумную мамашу в блестящем исполнении Джейн Биркин, которая не смотря на эксцентричность и неизбежный шлейф ассоциаций с Je t’aime… moi non plus и прочими нонконформистскими веселостями одновременно умудряется производить впечатление самой обычной доброй тетки, которая мать-одиночка по совместительству. Ах да, еще ей хватит и 2-х минут что бы поставить любимого сына в неловкое положение сразу перед всем классом и даже не заметить этого - классика жанра!
Не знаю, вкладывал ли Джеймс Айвори смысл в выбор актрисы на роль матери Фрэнсиса, но свое ироничное отношение к декадентской и провокационной субкультуре он выразил в полной мере в эпизоде, когда Шарлотта вместе с другом и его матерью отправляются на модерновую постановку «Саломеи», оперные арии в которой все те же, а вот антураж фееричный: космические кресла и целлофановые одеяния на лицедеях, которые не только поют, но заодно изображают акты некрофилии, мастурбации и употребления наркотиков (шприц при этом огромный - что бы и с галерки было видно). Само собой, героиня Биркин в восторге, ее лицо светится неподдельным счастьем и она кричит «браво!!!» (Фрэнсис не менее счастлив), а вот лицо Лили Собески в этот момент довольно забавно выглядит…
Вообще, отсылки и к опере и к сложившемуся имиджу актеров играют довольно заметную роль во второй части фильма. Совершенно бесподобно появление на экране Маши Мерил в роли директрисы французской школы, цель которой- прилюдно унизить Фрэнсиса. Она не просто входит в класс, а медленно парит над полом как колдунья из сказки, или злодейка из оперы (одеяние на ней подчеркнуто театральное, как и прическа). То есть одного имени актрисы достаточно что бы содрогнуться и вспомнить ее красочную смерть в Profondo Rosso Ардженто, в столь же избыточно барочном антураже, а роль впавшей в кровавый раж буржуазной нимфоманки из «Убийств в ночном поезде» Альдо Ладо навсегда закрепляет на актрису рефлекторную реакцию «сука!». То есть даже красивое появление уже немолодой Маши Мерил на экране изначально ничего доброго не предполагает для Фрэнсиса, кто бы сомневался…
Завершающая часть фильма - «Папа». Самая грустная и реалистичная, совпадающая с переездом всего семейства из Франции в Америку, где родители оказываются лицом к лицу с проблемой быстротечности жизни, а дети - с первыми серьезными разочарованиями и трудностями. Стремившийся быть американцем Билли (Джесс Бредфорд) среди американских сверстников оказался «лягушатником» без малейшего шанса стать своим, а «изысканная парижанка» Шарлотта в силу неосторожности и отсутствия опыта умудрилась прослыть «французской шлюхой». Как трудно изменить такое положение вещей?..
Но не смотря на грустную интонацию финальной части, от фильма остается очень светлое впечатление, как бывает после длинного летнего дня, когда произошла масса событий и не все из них были приятными, но именно в этот момент солнце такое нежное, а воздух ароматный и ты понимаешь, что жив.
ТРЕЙЛЕР