Steel Dawn / Lance Hool / 1987
Постапокалипсис таит в себе красоту мрачную и пугающую, в полной мере удовлетворяя тягу человечества к саморазрушению, позволяя нарушить главное табу - не посягать на выживание вида, к которому принадлежишь. Человек изначально существо стадное, целиком и полностью зависящее от своих собратьев по пещере - вместе мамонта пошли завалили, вместе сожрали, под одной шкурой зиму перезимовали. В каком-то смысле идиллия. Быть самостоятельной личностью с неповторимой индивидуальностью - роскошь более поздних времен, подаренная цивилизацией, а всякая цивилизация имеет свойство рано или поздно исчезать. Не всегда из-за глобальных природных катаклизмов, а просто устав от самой себя. И когда это случается, происходит что-то, что запускает механизм самоуничтожения человечества, ранее озабоченного только вопросом совместного выживания, но научившись мыслить и перестав быть стаей, оно приобретает такое огромное количество несовпадений в вариантах существования, что предпочитает нажать на условную красную кнопку и «сначала у них света не будет, потом у нас» и мир погружается во тьму, после которой постепенно, очень нескоро, но все же приходит свет, освещая тот срач, что оставило после себя человечество. Говорят, после атомной войны с наибольшей вероятностью выжить смогут только тараканы и крысы, но фантазии о постапокалипсисе на то и даны, чтобы к их компании приплюсовать еще и горстку людей. Лишившись цивилизации, в большинстве своем эти люди объединяются в стаи, что сближает их с далекими предками, но тысячелетия эволюции бесследно не исчезают, поэтому выживание им видится не в объединении сил в совместном противостоянии обрушившемуся на них хаосу, а в отвоевывании друг у друга остатков ресурсов, позволяющих просуществовать еще некоторое время. Однако, поскольку постапокалипсис в мейнстриме призван лишь слегка вывести из зоны комфорта, а не погружать в пучину мизантропической депрессии, то в историях этих всегда обнаруживается положительная часть общества, сохранившая идеалы гуманизма и стремящаяся возродить мир из пепла, хоть порой это и выглядит так, будто «победа добра - это когда пришли добрые люди и убили всех плохих» (из последнего запомнившегося - «Безумный Макс: Дорога ярости» Дж.Миллера). А вот когда у добра нет сил, тогда получите нечто вроде «Дороги» Дж.Хиллкоута и откажитесь от всякой надежды на лучшее.
Впрочем, есть постапокалипсис и менее радикальный, там человечество не сметено с лица земли, а вяло доживает оставшееся время, деградируя и путаясь в отголосках отступающей цивилизации («Посетитель музея» К.Лопушанского - идеальный пример), но постепенное умирание не оставляет иных вариантов, кроме как медленно ползти в сторону кладбища, поэтому страшно не меньше.
Разумеется, большая часть фильмов постапокалипсиса не имеет ничего общего с убийственно реалистичными «Письмами мертвого человека» того же Лопушанского, не говоря уже о британских «Нитях», снятых аж в 1984 году Миком Джексоном всего лишь для телевидения ( с мизерным бюджетом, подозреваю), но даже сейчас легко повергающими в состояние шока от увиденного, т.к. с клинической точностью демонстрируют что и как будет происходить до, во время и после ядерного взрыва и глядя на это, понимаешь, что не дай бог выжить, а «живые позавидуют мертвым» отнюдь не пустые слова в иных ситуациях.
Усредненный постапокалипсис - это нечто почти фэнтезийное, праздник непослушания, когда можно гонять на автомобилях без соблюдения ПДД, рубиться на мечах как в средневековье, но и автоматы еще не все перевелись, ну а все остальное уже от бюджета зависит.
В выпавшем мне фильме «Стальной рассвет» Лэнса Хула он явно был скромен
, но режиссер благоразумно поместил действие в пустыню, где «ничего нет», и даже облачив актеров в старое тряпье, тоже не прогадал, как и с концепцией поселения, в котором происходит большая часть действия - палатки, заборчики, железяки ржавые, но на этом креатив иссяк, а чувство вкуса отказало, иначе чем еще объяснить, что героиня, отвечающая за романтическую линию, выглядит так, словно она только что с дискотеки 80-х. Нет, я понимаю, что фильм снят в восьмидесятые, но почему тогда у других «постапокалипсис» и холщовые тряпицы,а у нее «красота, чтоб издалека было видно» и химическая завивка? Впрочем, задаваться риторическими вопросами в данном случае неуместно. «Стальной рассвет» представляет собой странный гибрид из скучного боевика и не менее скучной мелодрамы, причем на удивление целомудренный. Но есть и приятный момент - главного героя играет молодой Патрик Свейзи, который в том же 1987 году научил всех грязным танцам, но тут он играет бесстрашного воина, который защищает социально ответственную красавицу Кейшу (Лиза Ниеми, супруга актера в реальности на тот момент) от бандитов, терроризирующих поселение, в котором она живет. Кейша планирует протянуть трубу из под земли и даровать людям водопровод, а нехорошие люди хотят этого недопустить и быть единственными монополистами на общественный ресурс, в том и конфликт истории.
Воин и Кейша разговаривают друг с другом абсолютно дебильными фразами, но со значительными паузами и волнением в голосе, Патрик Свейзи старательно изображает суровость, но у него слишком добрые глаза и улыбка, которую он явно пытается сдерживать. В сцене «драматического прощания» («Теперь у тебя есть будущее. Мне здесь больше нечего делать» - «Я почему-то знала, что ты не останешься, но все же надеялась») я таки расхохотался.
Небольшим бонусом один из любимых клипов на тему постапокалипсиса, который вполне можно было бы назвать короткометражным фильмом
Click to view