ПАРКОВКА ЗАДОМ
[нечто страшное]
«Доктор Фауст, однако же, вскоре отправился дальше и недолго здесь промешкал, только совершил кражу - наведался в погреб к хозяину «Высокого куста», после чего повернул и прибыл в Мюнхен, что в Баварии, поистине княжеский край. Город выглядит совсем новым, с красивыми широкими улицами и разукрашенными домами.»
«История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике.»
Иоганн Шпис. MDLXXXVII
Pre
Коротышечный маршрут Регенсбург-Мюнхен Катька Джипиэс рожала долго.
Во-первых, Мейнингеров в Мюнхене вовсе не один.
Во-вторых, Ксан Иваныч не смог озвучить написание: то ли Мейнингер, то ли Менинген, то ли ещё как.
То ли Байерштрассе, то ли Байернштрассе: буквёшка «н» в серёдке, а в другом слове её нет, всего-то, ядрёна вошь! а, глядь-ка ж ты, какие две разницы! … То ли вместе, то ли врозь со «штрассой» писать?
Русские же не пишут «Крестьяноулица»! А в Германии слова сливают без разбору… По крайней мере так нашему брульонщику кажется.
У русского языка, считает сочинитель брульонов Кирьян Егорыч, особенно мощны суффиксы. Суффиксы придают дополнительные смыслы, меняют окрас. А в сочетании с окончаниями это вообще лингвобомбы!
- брульонщик - создатель брульонов;
- брульончик - миленький брульон;
- брульонище - брульон огромный, гадский, нелепый;
- брульонец - брульон так себе, сделанный наспех;
- брульонский - имеющий отношение к брульону, схожий с брульоном;
- брульондонский (патент К.Е.) - сырой, черновой, гаденький, отдающий неприятным Лондоном (вспом. «англичанка всегда гадит»), и изв. резиновым изделием.
Русский ребёнок с малолетства понимает суффиксы. И, жонглируя суффиксами, меняет тональность слова в нужном ему направлении, ничуть не парясь орфографией и синтаксисом, придуманным научными дядями, и не знакомым ему ни с ними, ни с их трудами, от слова «отродясь».
Русский ребёнок с трёх лет уже лингвист и экспериментатор! Ну или так: «коренной носитель естественного языка, впитавший его с молоком матери», мастер родной речи в отрочестве, а далее как получится.
Алиса из Зазеркалья со своим коренным английским языком позавидовала бы сверстнику из Руси с его естественным русским, пожалуй, самым универсальным в мире .
***
Нам-то, ну, современникам, с высоты… цивилизации… всё ясно: мы люди сверхопытные, у цивильных людей даже в железные танки встроен компьютер: хоть в русский марки «Т» с циферками, модифицированный для непогоды, хоть в «Леопард» производства немчуры, а то и в грёбаный «Абрамс», чего им в Европе надо? - комп-то поди не четыре гига OS, не просто тепловизор, а симки их не из стиральной машины, а половчее будут; и ценой не в сто тыщ…, гривен или деревянных наших почтенных рублей, положим, а начни с мульона баксов…
Но не понять этих лит-географических тонкостей Интеллекту ранней версии, вживлённому в нежное катькино думкопфволокно.
Его и Интеллектом-то стыдно называть: так себе, детская игрушка, гугел-мугел, миттер-твиттер, жестянка консервная, болванка чугунная, для огурцов деревянных, оловянных, стеклянных… вместо разума…
Сам-то понял Кирьян Егорыч что нацарапал в дневничке своём брульонном?
И спутники-то для этого джипиэса деревянные, движок на пару, энергия на исходе, и сквозь облака не видят… в общем, фуфло то ещё. Архаика.
Не видит Катька адреса, хоть ты лопни.
Не желает довести орк-фест-шественников из мордорной Руси до тёплой евросоюзной постельки.
***
«…Запутались мы поначалу. Нам надо в хостел, а едём чёрт знает куда, - пишет брульонист, - по запаху приключений, а мы не звери лесные, чтобы дичь учуять: летим по наитию, торопимся, а дорог там уймища, по всемирной пословице куда глаза глядят».
Тут Русь в одном фольк-строю с Европой, пошла бы она куд-куда-нибудь… Европа эта… подальше…, но не в сию же минуту, а по команде. И не сверху, а изнутри, из народа, с галёрки машинки ксаниной, звать Reno.
И видят пассажиры славянской нации, кроме знатного асфальта немецкого производства - а то добрый опознавательный знак автобана, синие попутные значки: «Мюнхен вроде бы там». Ёпть-ты-блин: рядом ещё один: «Можно ехать тут, выбирай». А если мудрой птицей фениксом взмыть над немецкой землёй и оборотить взгляд направо, то обнаружится дорога третья, из Нюрнберга. Город первопечатников ити ж ихъ мать!
И снова она ничуть не хуже остальных. Сеть, бля! Абсолютная радость. Свобода выбора, толерастия, цивиль, и прочая муть.
Вот неумные люди: наплодили автобанов, загубили посевные площади. Куда смотрит дурочка Грета Тумб… ой, ой, ой, в том году её не было… ну, во взрослом виде!
***
Гадания на кофейной гуще истину пути не открыли.
Едем пока что прямо, не сворачивая и не ища дорожных удобств. Туалет не актуален: опросталися перед Регенсбургом на растплатце. Ну, где Николай Петрович мельканул. И где Ксан Иваныч разделался с Мойдодыром московскаго происхожденияим.
Вот сдался же Клиновым несчастный Мойдодыр! Пошто Чуковский виноват?
Вопрос точного маршрута решился лишь, когда Малёха, ожесточась гораздо, прошерстил папины бумаги и нашёл в них правильные названия с адресами. То есть: хостел Мейнингер, Байернштрассе (то есть баварская улица, или улица баварцев).
Таким образом угадай-троянский конь линейки Reno с четырьмя ездоками внутри (он же Росинант; он же рыжая кляча д'Артаньяна, безымянная - Александр Дюма не удостоил её имени, откормленная до черноты; он же Буцефал барона Мюнхгаузена, трижды умерщвлённый и трижды оживший) таки был направлен, о варвары: по трассе, о тигры-крокодилы-жирафы: по A93, блин.
О, змеи, лягушки, ящерки, простите: переехали таки парочку милейших созданий. И не помогли звериные виадуки: не так уж их много в Баварии.
А тут челюсть чья-то. Красивая, розовая, с никелем: по полям, по лесам мчалась, помовая листвия дерев.
Вот же фантазия чья-то в деле!
- Симплиций, брат крампусов, твоя работа?
- Нет, - сказал Симплиций.
- Бим, это не твоя ли была Дамба Днепрогэса ?
- Неа, не моя, - сказал Бим, - моя, что с порогами, в салфетке, а салфетка в коробочке от гринфилда.
Хренов! Никто не видел эту коробочку. А кто видел, тот молчит рыбой угорь и на пластмассовых червячков не клюёт.
- О господи, какое счастье! Неужто нашлась?
Вёрст через полста коняжку фамилии Reno поворотили на автобан А9.
Ещё полста кэмэ и мы попали в столицу Баварии. Зовут её, само собой, Мюнхеном .
Детали
Проехали мимо хмарочёса «Insida bi Melia hotel» между крохотульными Мис-ван-дер-Роэ-штрассе и Вальтер-Гропиус-штрассе . Повеяло учебником архитектурной истории.
Повернули на Шенкендорфштрассе, далее на кольцо Петюэльринг и там пронзили Петуэльтуннель.
Die Deutschen sind reisefreudig. Да здравствует поэзия вагантов и зингеров разных.
Вдалеке маячили четыре цилиндра BMW. Красавчик!
Свернули на Шлайссхаммерштрассе. Свободу письму! Блокнот доставай. Фоткай. Запоминай. Расскажем ощущения.
Sie geben allem gern Namen. Плохая каллиграфия: кисточку наточи'те! Волоски поправьте: серый волк из белой козы вылез.
«Снимай больше, Малёха», - велел сыну Ксан Иваныч.
«Что тут снимать?» - огрызнулся Малёха. И тут ему подвернулся «Ambulanter Pflegedienst Jasmin».
Erstens, Wissenschaftler haben Egos, und Wissenschaftler geben Sauriern gern Namen.
Унд цветикам: такие добрячки.
Под мелодии валькирий - все знают этот ужас Вагнера?
Я, Егорыч Кирьян, свидетельствую как на духу, будучи уже дома, в полном здравии и спокойствии тож, по фотке уточнил адрес. Это Шлайссхаймерштрассе 157. И потому смог абсолютно точно восстановить маршрут, на предмет которого были значительные сомнения, о чём заткнув рот волшебной тряпочкой «молчун», докладываю своим товарищам. Ну, пока они живы и способны воспринимать разные ретро-впечатлялки от коллеги на полном пенсионе.
Населению Руси детали эти, конечно, по барабану. По барабану и моим драгоценным товарищам: им интересней другие мелочи: скабрезы там, эротические картины из прошлого и другие литературные достоинства… затеваемой глававтором великой Книги Экономных Путешествий. Звать Однавторым Актовым, когда же он успел всё это?
А вот потомки будут проверять географию: потомки, надеюсь, будут любознательными и дотошными. Лет через сто будут проверять и немцы. Особенно долгожители: клиенты указанной выездной клиники на Шлайссхаймер 157. Дайте же им, наконец, фотку главврача! Разверните его биографию что ли пока он в здравии и волонтёрит вовсю.
Свернули на Дахаузерштрассе.
Nun, Menschen lieben es, Dingen ihren Namen zu geben, wie Mondkratern oder neuen Tierarten.
За перекрёстком с Бриеннер-штрассе влились в Зайдль-штрассе.
Как надоели эти штрассы! То через дефис, то в раздельности, грамотеи!
(А кому из читателей нужны, нахрен, эти топонимии?
А никому! Нужны они Кирьян Егорычу, для мемуаров. Возможно с художестывенным результатом.)
По автовиадуку пересекли ж/д пути (это рядом с Hauptbahnhof Sud) и въехали на Байернштрассе .
Нужны! Нужны точные топонимы, метки! Такая чистая лингвокрасота и ни грамма политики.
Also, gütiger Gott, Juhu!!! Йохо!!!
Наша якорная точка - хостел Мейнингер - в двухстах метрах отсюда.
«Есть ли в нём бабы?»
Шины шелестели, испуская лучезар… нет, лукавые звуки международной дружбы.
Погодите, мол, знаем мы ваши кукиши в кармане, у нас свои есть, только проявитесь, мы вам ещё покажем, и в 14-м году, и в 22-м, взаимно, хотите поиметь ответ - как в 45-ом того века, или крепше? Ну, чтобы лучше запомнилось.
Смилуется ли Господь, и станет ли железо гореть, если вновь по нему тарарахнуть? Это не призыв, это ласковое предупреждение, это если станете действовать по своему недоразуму. Правильно выбирайте чиновников, которые вам пишут законы и направляют в джунгли невесть какой русскости.
Нет, Господь даже не заметит шевеления вашего: ни в семейных постельках, ни на улицах с транспарантами о мигрантах, излишне зелёной экономике, о дружбе с врагами и вражде с адекватными. «Сами, - говорит, - разбирайтесь».
Так получите тогда по кумполу, дайте вот токмо славянам передыху. А как перекурим сидьмя, то и на ноги встанем. Слабым поможем, предателям всыплем.
Взаимно, взаимно, спасибо, благодарим премного. Готовьтесь к преисподней, короче.
А вы, глупые, шлите леопардов, а то у вас нынче кыски, мышки, енотики - мелочь какую-то клепаете на ваших именитых когда-то Круппах. Не стыдно?
***
Mont Blant, который их бин чемодан на крыше, ты не забыл этого достопочтенный читатель? Милость божья с вами, любезные и не очень, теперь вы кинулись на блогеров… а мы теперешние не таковские, мы теперешние транслируем патриота Егорыча… Короче, запускаем сорнячков, уподобляемся У-ким, Д-вым, С-ным… Так и напишем: мол, чемодан сверкал боками, носиком и жопкой - радостно, как хихи милого бычка листовой бронзы с Уолл Стрита .
Посмеёмся мы над вами, почтенные и достохвальные, вместе с вашими чадами-хейтерами и домочадцами тихушниками. И Еронима Недоскрёбыша не забыть.
Другими словами: плевал Кирьян Егорыч со своими милыми дружками на соседский Европе долларовый курс, да и евры ваши - чисто раскрашенные бумажки.
Стикеры из Беларуси, Чехии и города Праги… да что там, куцеватый орденский набор, приклеенный к аэрочемодану Монт Блант, гора «Блант» значит, выглядел убого.
На то наплевать вояжёрам, лиха беда, как говорит Кирьян Егорыч устный наш знаменосец и чертёжник букофф. И подтвердили бы, кабы живы были Бернгард Герцог, Ганс Киргхоф, и особливо Йорг Викрам - любит он разные дорожные книжицы со враньём и без оных, с завитушками и тяжеловесными скабрезами: всё-таки не в конце путешествия, а ближе к началу.
Задворки старого пивоваренного Мюнхена выглядят примерно так же, как заглавный проспект Угадая, если его для смеху вдвое сузить (сузи, напиток) и встроить две линии рельсов игрушечного трамвая.
Этот ремесленный участок Байернштрассе, если его продлить на восток, приведёт в самый центр Мюнхена - на Карсплатц, в народе Штахус (есть такой легендарный алкаш) к Карловым воротам, за которыми начинается… Ладно, об этом когда-нибудь после.
Снова это «после». Достал завтраками!
А пока сообщаем читателю: да, Ксан Иваныч знает толк в туристическом планировании.
- Милый першпектик! - восхитился Бим.
- Крестьянская улица! - перевёл Кирьян Егорыч.
- Баварская, а не Крестьянская - сумничал Ксан Иваныч.
- Деревня с трамваем! - фыркнул Малёха. - Бийск, бля.
- Мальчик видел Бийск! Какая прелесть! - подумал Кирьян Егорыч.
Ну не фигос.
Многое из выплеснутого сгоряча Кирьян Егорычем - будущим писателем, а пока что обыкновенным летописцем, до каллиграфа не дотянувшего, но уже дотошничающего в пустячках (как если бы раз и в глаз… топором), и приукрашивающим убийственные по хлесткости диалоги не хуже Иогана Шписа печатника из Франкфурта-на-Майне, описавшего вояж доктора Фауста по Европеюшке и Египет зацепив, извлекши из посмертных сочинений самого доктора, успевшего совершить сей печатный подвиг в понедельник 4 сентября, то есть не так расхоже, зато честно и походя зацепляя иногда чертей и самого дьявола, но не Бога, милые государи, ибо договор был состряпан мастерски, по цене души. Значит тебе всё можно до окончания срока договора.
А там и Бог простит, ибо сделано всё это чернокнижным манером, тушью, пером и мозгом, если малость грубовато, так учебников фолиантописания на то не составлено.
Так то ради запечатления самоуверенности сделано, ради дерзости и любопытства человеческаго, которые обратить надо как пример дьявольского соблазна на пагубу тела и души. А также чтоб исповедаться после, и чтобы успеть испросить у Бога прощения.
Ну, если обладать трезвым взглядом: если ты не кроха Малёха, а Бим по трезвяку. Если ты не говённая немецкая оппозиция, которая наговорит на Хаймат-Муттер ничуть не хуже сбежалых русских артистов с иноагентами на русскую родину, лет через десять примерно.
Если ты порядочный Кирьян Егорыч, а не тот странный Нект, который мелькнул в самом начале и тут же неужто навсегда исчез, или проявится…, то всё изложенное тут, списано с черновичка Егорыча по имени «Брульон путевой» поштишто один к одному за исключением разве что самой пошлой нецензурщины, а также всяких поправок, касабельных военного времени или чего-то похожего на оное.
Оно также по большей части есть правда с ничтожной долей вымысла развлекательной природы в детсадовской степени для повзрослевших тинейджеров и жуликов разных, которые не полностью потерялись в магазинах, обворовываемых ими исподтишка, и гопконторах лохотронных, жульничающих под крышами сами знаете кого.
Да вы и сами всё понимаете, и не хуже упомянутого брульониста, потому как не первый раз замужем, и потому что знаете мужиков насквозь, пусть бы они были наипервейшими звездатостями вроде сволочей, бытовых паразитов и политических предателей - артистов и писателей, блогеров и прочих лицемеров и двуличностей, о которых тошно говорить, включая, увы, нечестивых администраторов уровня «мэр», «губернатор», «олигарх», «министр», после слушания которых порой и увы приходится мыть уши с мылом, на три раза причём, а сначала макароны с них снять.
Таковые проявятся лет эдак через десять-одиннадцать сразу же после… а пока что их не особенно видно, потому как в мире преимущественно воюющем…, а в мирном мире подлых людей не шибко рассмотришь - так плотно они сливаются с выглаженной государственной поверхностью…
А кто разглаживает и подстилает - тоже известно, и какой размер у них взяток. И с какой цифры начинать, чтобы на нужной закончить… и самому остаться живым, ибо небезопасны все их предположения…
Тут ставим много троеточий, потому как никому не положено макетировать прогнозов, согласно правила бабочки господ Стругацких, или Айзека Азимова, равно Оруэллов и Толкинов - мастеров фантастик, некогда мне тут мотиваторства вычислять.
Но! Сегодня Кирьян Егорыч не о грязи, какое! И не о шершаляфавинках, и не о гладкостях, и, тем более, в иностранном государстве, которое на хорошем счету у заморской Америки, которая есьмь всем белолицым тварям сапиенсным вроде доброго полицейского, что на самом деле ist единственная редкость указанного вида.
Тут сегодня чистота и порядок: всё, как обещано было Кирьян Егорычу интернетом, и как было завещано немецкому народу фюрер-архитектором - когда он ещё не был открытым душегубом евреев, и пока что стеснялся называть рабами русский народ, а то бы мы ему раньше наподдали!
Ох ты!
Какой же классный городишко! Какая тут образцовая мэрия! Будто в боссах у Мюниха собственной персоной Швидко Шиббкофф!
Наблюдательный Бим запел песню победителей, прорвавшихся в Берлин. Только на свой мирный лад и с поправкой на географию:
Баварская улица
по солнышку идёт
и па-па-па-па-па-папам
и па-па-па-па-па-папам
на запад, на за-апад
нас в хостел приведёт... Эй!
- Классная песенка! - восхитился Кирьян Егорыч.
- Откуда эта ерунда? - сморщился Малёха.
- Трещотку закрой, - скомандовал генерал персонально Биму Порфирию Сергеичу, и добавил овежливляюще-договорное: «те».
Хостел снаружи
Hадпись «Hostel» приляпана на козырёк серого четырёхэтажного кирпича, и замаскирована кроной молодого деревца.
Кирпич прорезан квадратами окон.
Немецкий ГОСТ, звать DINом. Модуль. Стандарт. Примитив.
- Квадратно-гнездовой способ черчения окон, - предположил Порфирий, мастер провинц-оркитектуры Мордора. - Кирюха, глянь на их прожект: какая дешёвка. Ума-то не приложили…
- Торопились.
- Неа, тупо говно.
- Что так?
- Ну, ни золотой пропорции, ни те Греции, ни те Корбюзье: бумага в клетку. По ней и чертили. Как китайцы без линейки. Детский сад! Архитектора в упор не вижу.
- Бывает.
- Моя Дунька от руки лучше нарисует!
- Что за Дунька?
Чья задунька? Любовница что ли, официально не объявленная? Вместо линейки и лекала у неё острый глаз, попа с сисями, четверо по циркулю… и твёрдая рука, ну?
«Сидела бы лучше дома, рожала б киндеров и не лезла бы в мужские ВУЗы», - думает Кирьян Егорыч.
Так и не объяснил Порфирий Сергеевич дунькину тайну.
***