НУ ОЧЕНЬ ВКУСНО! ПАВЕЛ СЕЛУКОВ. ПЕРМЬ.
НУ ОЧЕНЬ ВКУСНО! ПАВЕЛ СЕЛУКОВ. ПЕРМЬ. Удачна и обложка (это сборник рассказов, которых у него сотни... бриллианты такие): на ней фрагмент из картины ПАВЛА Филонова - если кто знает Павла Филонова. Ну НЭП там, апослясеребряный век... вспомнили историю искусства? Там Павел, и тут Павел. Всё сходится, и манера подходяща! Картинка, правда, в натуре гораздо голубее и чётче, но то происки дьявол-дизайнера, и его понять можно: всё-таки Селуков - парень розовый, до красноты. То бишь наша кровь. Частично советская, а дальше посмотрим.
Не из книжки, но таки нарыл, и демонстрирую пару фрагментов:
1. Из рассказа "Степан":
//...Ждали долго. Таракан жрал свинину, Степан волновался, ерзал на стуле и пил водку. Минут этак через сорок явилась процессия. Впереди - гарсон, с огромадным букетом кровавых роз, за ним, в красной ливрее с золотыми позументами - швейцар. Внушительный такой, правда, без бакенбард. Шли, прямо скажем, хорошо. И вальяжно, и быстро, и со значением.
«Официант в этом деле великий дока», - восхищенно подумал Степа.
- Рожу, рожу-то понадменней сделай! И не глазей на них! Все позабыл с перепугу! - обрушился на гусара таракан.
Степа тут же переменился. Лица стало надменным, таким, знаете, как у Невзорова. В смысле выражения. И давай, значит, головой крутить, важно так, степенно.
- Ну, чего там они? - спросил он у таракана.
- Раскланиваются», - скупо ответил таракан.
Раскланивались недолго.
Вскоре взор «княжны», равно, как и ее спутников устремился на Степу.
- На тебя смотрят, - довольно чуть ли не пропел таракан.
- Все, Степан, дело в шляпе. И цветы приняла, и вино. Записку читает. Смеется. Зубки-то, зубки, чистый жемчуг! - восхищенно окончил таракан.
- Смотреть, смотреть-то можно? - жалобно простонал гусар.
- Рано исчо. Лучше капни мне водочки, на ложку.
Степа удивленно уставился на таракана.
- Чего вылупился, граф? Капни, говорю.
«Граф» капнул.
Таракан тут же погрузил свою морду в водочную лужицу. Напившись изрядно, с жадностью, бросился к семге.
- Ах, помилосердствуйте! Хороша «беленькая! - таракан пребывал на вершине блаженства, даже усы подергивались.
- Идут, Степа, идут! В смысле идет, - проорал таракан.
- Кто идет?» - возглас таракан вырвал гусара из сладких грез. - Ты, натурально, упился. Она, она идет. Прячь меня в карман. Живо!
Степа схватил таракана и сунул в карман. И только он это проделал, подошла Лена.
- Здравствуйте. Розы и вино великолепны. Позвольте поблагодарить вас. Это так неожиданно, - нежным, с хрипотцой, голосом пропела она.
Фраза, видимо была заготовлена, ибо показалась Степану несколько искусственной.
Своей же фразы он не заготовил вовсе. Увидав так близко предмет своих мечтаний, оробел вконец.
«Я... хм оно конечно... да...но», - после этих содержательных слов Степан глянул Лене в глаза, будто ища поддержки, потом на вырез платья.
Тут он понял, что сидеть в присутствии дамы дурной тон.
Резко вскочил.
Стул упал, задев пальму, с противным стуком.
Смутившись еще больше, Степа вдруг протянул руку, которую, впрочем, Лена пожала, и сам не свой отрекомендовался: «Граф Владислав Воронцов, честь имею».
Таракан, слышавший все от начала и до «честь имею» заржал так, что Степан испугался, не услышит ли его гадкий смех Лена. Но обошлось.
После такого представление, она несколько оторопела.
Прищурив свои черные, огромны глаза, и склонив голову набок, будто в задумчивости, она проговорила: «Княжна Елена Шереметьева».
Тут таракана совсем понесло. Сидя в кармане, он ежесекундно приговаривал: «Ай, да девка, ай, да умница! Как она тебя, а, граф?»
Но Степе было не до него.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - проявляя манеры, предложил он...//
- там ещё про сек... то есть про трах... ну очень ловко написано - без толстовщины и сороковщины: вкусно и без пошлостей. Но это уж не для каждого, потому фрагмен выбрал поинтеллигентней что ли.
2.
Из рассказа... то есть полностью: "В автобусе". Бить на строчки, абзацы - не стал: лень (так достали уже эти "редакторы!" Что ни сайт, то редактируй как в первый день творенья!):
// Пакостный был день. Жаркий-прежаркий, душный-предушный. При том жаркий неожиданно, внезапно, вдруг. Трах-тарарах и плюс двадцать, в середине-то апреля. Совершенно не считалась погода с календарным порядком, никакого пиитету не питала. Свет валялся повсюду, словно мусор, и палил, палил, палил... В автобусе ехал мужик. Даже не мужик, а, что называется, дяденька, благообразный и нервный как-будто. Солнце, усиливаясь посредством стекла, выжимало из дяденьки пот, раздражая его сверх обычного. Автобус же, надо сказать, полон был до чрезвычайности. Потные туловища жались одно к другому и, что характерно, местечко под люком, откуда дул прохладный ветерок, находилось в страшном дефиците. За него шла неугасимая, молчаливая и оттого вечная борьба. Мужичок, положим, Пафнутий, в ту борьбу включился моментально и влёт, ибо опытен был до ветеранства. И все бы ничего, дело продвигалось - до заветного места два туловища оставалось - как откуда ни возмись(хотя ясно, откуда - с другой стороны салона)мужичина. Здоровенный, что твой сарай, и рожа, рожа! Типичный сукин сын. -- Помилосердствуйте, господа! Давление, астма, коклюш. Воздуху! Воздуху! - заорал мужичина, и давай своими ручищами людей тасовать, туды-сюды, что колоду, напористый, подлец. Пафнутий, благодаря этим телодвижениям, оттеснен был от заветного места бесповоротно и, вот подлость так подлость, прижат к стеклу. Мужичина же, бессовестная скотина, встал под люком, укоренился, и давай харю свою ветерку подставлять. И ведь жмурится, наглец! «Не на того напал», - злобно помыслил Пафнутий и прибег к средству последнему, подлому до невозможности. -- Вы не выходите на следующей? Позвольте... Извините... Можно пройти... Коварный Пафнутий двинулся к самому дальнему выходу, якобы, я повторяю - якобы, он на следующей выходит. Все ложь, от начала до конца. Через пяток туловищ он приблизился к мужичине. «Вот щас посторонится, и все - в дамках! Тут уж меня не сдвинешь, из-под ветерка-то! А что не вышел, так передумал. Может человек передумать? Может. То-то». -- Пропустите, пожалуйста... - Пафнутий расплылся в улыбке легкого превосходства. -- Не беспокойтесь, я тоже выхожу, - ответил мужичина, гадко осклабившись. Пафнутий смешался. Но потом лицо его просветлело. «Дилетант», - подумал он, глядя на мужичину снизу вверх. Подкатили к остановке. И что же вы думаете? Эта хитрая гнида, этот шкаф с антресолями, никуда не вышел! Даже намерения подобного не выказал. Пафнутий был настолько обескуражен подобной подлостью, что на время лишился дара речи. Придя же в себя, уставился на мужичину взглядом долгим, сулящим нескончаемые беды и всевозможные проклятия. Тот, в свой черед, глядел ласково, как змея. По всему видать, сошлись профессионалы экстра-класса. Истинные доки. «Тут уж кто кого переможет», - страшно помыслил Пафнутий. Миновали еще остановку. Мужичина и бровью не повел. Затем еще одну и еще. Пафнутий взмок до гадости, липкие струйки пота стекали по спине. Следующей была действительная остановка Пафнутия. «Ну уж нет. Столько терпел и все зря? Бог с ней, с работой. Больным скажусь. Главное до люка добраться. Гниду эту посрамить». И до того ему захотелось посрамить гниду, что не выдержал бедный Пафнутий, прошипел в ненавистное лицо: -- Позвольте встать под люк, господин хороший. Довольно вам здесь... И другим надо постоять. Мужичина расхохотался победно и... не двинулся с места. На Пафнутия жалко было смотреть. «Вот уж срам, так срам», - подумал он. Через две остановки мужичина вышел и Пафнутий, смешав в себе ликование и стыд, занял вожделенное место. И в наши дни, если сесть утром в восьмой маршрут, можно натолкнуться на старичка, который стоит под люком, даже если на улице и без того зябко. Он ловит дряблым лицом ветерок и благостно жмурится. Можете не сомневаться, (и ни в коем случаи не боритесь с ним за место), перед вами тот самый Пафнутий. Поговаривают, он ждет того мужичину, ждет уже много-много лет. Не угомонится, старый, хочет «посрамить гниду».//
Правда, хороши штучки? Вот и я говорю... А, блин, забыл! Ссылочку то! Вот, чтите и наслаждайтесь: https://www.proza.ru/avtor/joseff
Ну и свежачком октябрьским сего года: выйдет в АСТе в секции РЕШ (редакция Елены Шубиной):
