"Признания и проклятия" Эмиля Чорана
"В борьбе с листом белой бумаги - какое меня ожидает Ватерлоо!"
Дьявольское Ватерлоо сводит меня с ума. Я сижу с авторучкой над тетрадью и - ничего не могу написать. Ни одной строчки - хотя уже скоро февраль. Ярость. Гнев громом ворочается внутри меня. Я бросаю всё - все свои убогие мысли - и возвращаюсь в тишину. В покой. Зачем думать? Бесполезное занятие...
"Какое облегчение - бросить в мусорную корзину рукопись - свидетельницу уже остывшей лихорадки, буйства, от которого осталась лишь подавленность".
...Февраль... достать чернил и - плакать...
"Чтобы разглядеть главное, не нужно заниматься никаким делом. Просто лежать целый день и вздыхать..."
"Всё, отчего я прихожу в разлад с миром, органически неотделимо от меня. Из опыта я вынес очень немногое. Меня всегда опережало разочарование".
Как всё разочаровывает! За что бы я не взялся. На что бы я ни взглянул. К чему бы не прикоснулся... Где же объект моего восхищения? Субъект моего вожделения? Прав... прав Артур Шопенгауэр... прочь от мира!.. прочь от соблазнов!.. от них - боль и разочарование... И кто ещё мой союзник - в отношении к этому миру нескончаемых грёз?.. Конечно, Эмиль Чоран. Радикальнейший пессимист из Румынии, ставший французом.
"Порвать со своими богами, со своими предками, со своим языком и страной, порвать со всем - разумеется, это ужасное испытание: но в то же время это восхитительный опыт, пережить который так жадно стремятся перебежчики и, ещё больше, предатели".
"На его лице теперь ни тени насмешки. Это потому, что он испытывал к жизни почти мелочную привязанность. У тех, кто не цеплялся за неё, на лице играет насмешливая улыбка - признак освобождения и победы. Они не уходят в небытие, они выходят из него".
Любить жизнь?.. Любим ли мы жизнь?.. Может быть, мы любим иллюзии, которые нам дарит жизнь, а не само наше существование?
"Напыщенность несовместима с физической болью. Как только наши телеса подают нам сигнал, мы снова оказываемся сведены к своим нормальным размерам, к самой унизительной, самой опустошительной очевидности".
"Какой повод для веселья - услышать слово "цель", когда идёшь в похоронной процессии".
Моё любимейшее занятие в обыденной жизни, особенно в гостях, осмеивать всячески всё то, что я слышу. В конце концов я становлюсь для всех невыносим. Меня не приглашают больше в гости. Меня всячески избегают. И - даже желают самой жестокой казни...
"Устал от всех. Но люблю посмеяться. Не могу же я смеяться один".
"Зачем ещё нужно это тело, как не для того, чтобы дать нам понять значение слова "палач"?"
Я сижу над белым листом бумаги, - всё ещё в надежде услышать шёпот призраков...
Если не можешь разговаривать с людьми - почему бы не поговорить с ангелами?
"Не иметь больше с людьми ничего общего, кроме того, что я - человек!"
"Не знаю, какая дьявольская жажда мешает мне расторгнуть договор с жизнью".
"Здоровые люди лишены реальности. У них есть всё, кроме бытия - которое даётся только сомнительным здоровьем".
"В жизни единственно значимыми событиями являются разрывы. Именно они последними стираются из нашей памяти".
"Сам факт, что жизнь лишена всякого смысла, - уже причина для того, чтобы жить... и к тому же единственная".
Я сижу над белым листом бумаги... потом откладываю лист в сторону. С авторучкой... И - начинаю смеяться... и смеюсь долго... я почти счастлив... хотя бы в эту минуту.
"Письма, письма, которые надо написать. Например, это... но не могу: я вдруг чувствую, что не в состоянии лгать".
"Эти ночи, когда убеждаешь себя, будто все - даже мертвецы - покинули этот мир и будто ты здесь последний живой человек, последний призрак".
"Вы говорите - обрывки, мимолётные мысли. Разве можно назвать их МИМОЛЁТНЫМИ, если речь идёт о мыслях навязчивых, то есть о мыслях, сущность которых в том и состоит, что они не хотят улетать?"
"Человек свободен во всём и, однако зависит от того, что в нём подспудно таится. Со стороны кажется, будто он волен в своих поступках, но в потёмках его души "воля" - это звук, лишённый смысла".
"Каждый цепляется как может за свою несчастную звезду".
