МЕТАФИЗИКА. часть 7 глава 7
(предыдущая статья)
Послушаем дальше анализ общепризнанного в мире марксистского философа Ильенкова Э.:
«Прежде чем говорить о третьем «ките», хотелось бы обратить внимание на те приемы, на ту логику, при помощи которых строятся основополагающие принципы («киты») русского махизма.
Механизм этот весьма прост, и богдановская Нэтти очень ясно и популярно разъяснила его нехитрое устройство. «Конечно, - сказала Нэтти, - всякая философия есть выражение слабости и разрозненности познания, недостаточности научного развития; это - попытка дать единую картину бытия, заполняя предположениями пробелы научного опыта; поэтому философия будет устранена на Земле, как она устранена у нас монизмом науки». И как же достигается такая цель? А просто-напросто путем нагромождения «научных сведений», натасканных отовсюду и объединенных в одно целое при помощи разговоров о том, что эти «научные сведения» имеют между собой общего, одинакового. Вот и все. В этом и заключается весь эмпириомонизм.»
Здесь хочется прервать текст Ильенкова, и проанализировать текст Нэтти. В СССР, да и в сегодняшней России часто слышно, что философия, в отличие от религии, полностью зависит от сведений, которые она почерпнула из науки, что философ опирается на современное ему научное знание и он это знание доосмысливает, то есть использует его как фундамент, на котором может возводиться мировоззренческая конструкция. Ильенков анализируя философию Богданова четко показал откуда берется эта точка зрения, где её истоки, и к чему такая точка зрения приводит. Ленин же споря по этому поводу с Богдановым написал:
«Богданов, делая вид, что он спорит только с Бельтовым, и трусливо обходя Энгельса, возмущается подобными определениями, которые, видите ли, «оказываются простыми повторениями» («Эмпириомонизм», III, XVI стр.) той «формулы» (Энгельса, забывает добавить наш «марксист»), что для одного направления в философии материя есть первичное, дух - вторичное, для другого направления - наоборот. Все российские махисты в восторге повторяют богдановское «опровержение»! А между тем самое небольшое размышление могло бы показать этим людям, что нельзя, по сути дела нельзя дать иного определения двух последних понятий гносеологии, кроме как указания на то, которое из них берется за первичное. Что значит дать «определение»? Это значит, прежде всего, подвести данное понятие под другое, более широкое. Например, когда я определяю: осел есть животное, я подвожу понятие «осел» под более широкое понятие. Спрашивается теперь, есть ли более широкие понятия, с которыми могла бы оперировать теория познания, чем понятия: бытие и мышление, материя и ощущение, физическое и психическое? Нет. Это - предельно широкие, самые широкие понятия, дальше которых по сути дела (если не иметь в виду всегда возможных изменений номенклатуры) не пошла до сих пор гносеология. Только шарлатанство или крайнее скудоумие может требовать такого «определения» этих двух «рядов» предельно широких понятий, которое бы не состояло в «простом повторении»: то или другое берется за первичное.»
Здесь лишь только можно сказать, что любая точка зрения есть относительная истина. И настоящий исследователь никогда не боится в своих исследованиях шагнуть в неизведанное, подвергнуть себя опасности не только физической, но и интеллектуальной и трансформационной. Для того чтобы познать радикально ту или иную объективную истину, такой исследователь в том числе может, при этом оставаясь субъектом, сменить на время исследования и свой подход к мировоззрению. При таких опасных трансформациях сознания, возможны ошибки, причем если ты являешься неполноценным субъектом, такая трансформация сознания может стать фатальной, смертельной - исследователь может не вернуться, подвергнув себя, через метаморфозу, трансформации. И здесь исследователю может помочь самокритика, самоанализ через призму критики. Ошибиться или принимать неадекватные решения может каждый человек, но вот признать свои ошибки, и совершив обратную трансформацию, исправить их, дано далеко не всем, и здесь пригодится и метафизика и конечно мужество человека, проявляющееся в самокритике. Поэтому постоянная самокритика может спасти исследователя не только в его реальных физических исследованиях (познание природы), но и в не менее опасных интеллектуальных и духовных исследованиях. Также научный, философский, метафизический подход, дадут путеводную нить в различных опасных исследованиях.
Читаем дальше статью Ильенкова, где он говорит о «третьем ките»:
«Словечко «эмпирио» означает попросту «опыт», «опытный». Это словечко ключевое, лозунговое. Оно как бы оповещает: в философской системе под такой вывеской нет ничего выдуманного, ничего умозрительного- один опыт, одни данные опыта, «критически очищенные» от всего наносного, от всего, что в этом опыте не дано, от всяких «вещей в себе», от всего «трансцендентного», от всего «сверхопытного».
«Монизм науки» и значит, что в сочинении под таким названием речь будет идти исключительно о том, что твердо установила наука - физика, химия, физиология, психофизиология, политэкономия. Здесь речь будет идти только о том, за что ручается наука, а все «сомнительное» будет тщательно - «критически» - устранено и подвергнуто осмеянию.
А-лучи, энергия, в которую превращается вещество, математически доказанная относительность, условные рефлексы и т. д. и т. п. Из этих опытных данных, из данных науки, и будет тут составлена, как из мозаики, картина мира в целом - единая картина бытия, каким оно рисуется «с точки зрения успехов и достижений современного естествознания».
Но чтобы такая картина не рассыпалась на составные кусочки, на отдельные и разрозненные «опытные данные», эти кусочки надо как-то и чем-то связать, сцементировать. Как и чем? А надо найти то общее, то одинаковое, чем обладают все эти кусочки, взятые порознь. Надо найти «общий закон», «общий принцип», которому одинаково подчинены все «опытные данные». То общее, что можно при старании усмотреть между такими несхожими вещами и событиями, как полет Блерио через Ламанш, - и условными рефлексами; между энергетическим представлением о веществе - и законом роста производительности труда. Откроем такое общее, - значит, и откроем тот всеобщий закон, которому подчинен «весь мировой процесс». Значит, и создадим единую («монистическую») и «до конца научную» картину мира в целом, «единую картину бытия»...
«Суворов пишет: «В градации законов, регулирующих мировой процесс, частные и сложные сводятся к общим и простым - и все они подчиняются универсальному закону развития, - закону экономии сил. Сущность этого закона состоит в том, что всякая система сил тем более способна к сохранению и развитию, чем меньше в ней трата, чем больше накопление и чем лучше трата служит накоплению. Формы подвижного равновесия, издавна вызывавшие идею объективной целесообразности (солнечная система, круговорот земных явлений, процесс жизни), образуются и развиваются именно в силу сбережения и накопления присущей им энергии, - в силу их внутренней экономии. Закон экономии сил является объединяющим и регулирующим началом всякого развития, - неорганического, биологического и социального»...Замечательно легко пекут «универсальные законы» наши «позитивисты» и «реалисты»!».
Последняя фраза - ироническая оценка вышеприведенного рассуждения Суворова - принадлежит уже Ленину.
Да, такие «универсальные законы» пекутся действительно быстро и просто. Для этого требуется только одно - умение увидеть то общее, что имеют между собою такие, казалось бы, далекие друг от друга вещи, как, например, лучеиспускание радия и трудовые усилия. Вот так и получаются «киты» русского махизма.»
Продолжение следует …