Вознесенский
Уходит, уходит поколение моих родителей. Вот теперь Андрей Вознесенский.
Мама любила поэзию, ходила на площадь Маяковского и в Политехнический музей слушать Евтушенко, Вознесенского, Рождественского, Ахмалулину. Говорила, что Евтушенко напоминает ей моего папу. И я как-то с детсква привыкла воспринимать этих поэтов - Евтушеко и Вознесенского - почти как родственников, таких дядюшек. Бардовская песня - это уже следующее поколение - лет на 5-10 попозже, уже 60е годы. Они мне чужие, совсем чужие, несмотря на все уважение. За исключением Высоцкого, который вне границ бардовской субкультуры - выше, больше, мощнее.
Ну что ж. Люди уходят, а память и любовь остаются. Только за "Юнону и Авось" Андрея Вознесенского любят миллионы (думаю, это не преувеличение мое). Светлая память.
Мама любила поэзию, ходила на площадь Маяковского и в Политехнический музей слушать Евтушенко, Вознесенского, Рождественского, Ахмалулину. Говорила, что Евтушенко напоминает ей моего папу. И я как-то с детсква привыкла воспринимать этих поэтов - Евтушеко и Вознесенского - почти как родственников, таких дядюшек. Бардовская песня - это уже следующее поколение - лет на 5-10 попозже, уже 60е годы. Они мне чужие, совсем чужие, несмотря на все уважение. За исключением Высоцкого, который вне границ бардовской субкультуры - выше, больше, мощнее.
Ну что ж. Люди уходят, а память и любовь остаются. Только за "Юнону и Авось" Андрея Вознесенского любят миллионы (думаю, это не преувеличение мое). Светлая память.