ГРЯДУЩИЙ ХАМОСАПИЕНС
Мережковский называл хамство предельной степенью мещанства.
«Нравы, понятия, образ жизни» мещан, по мнению Герцена, - «единственная цель стремления» пролетариата. Он же считал мещанство «окончательной формой западной цивилизации» (1).
Звездный час обывателя пробил, когда массовое производство создало экономическую базу для расцвета мелкобуржуазных настроений. В настоящее время «развитые страны» окончательно погрязли в мещанстве (средний класс), а «развивающиеся» пытаются двигаться к этой вожделенной цели.
Вопреки опасениям Мережковского Англия «по этому пути» не сделалась Китаем. Перед ней маячат совсем другие угрозы. Зато Китай наводнил весь мир дешевым ширпотребом. Готовится к колонизации Луны. В то время как Россия и Америка сворачивают свои космические программы.
Многие сегодня хотели бы стать Китаем, который демонстрирует впечатляющий, на фоне мирового кризиса, экономический рост. И Россия здесь не исключение. Впрочем, между нашими странами и так много общего: конфуцианская идеология, чудовищная коррупция, развитая бюрократия и т.п. Но есть и существенные различия.
Китайцы сдают экзамен на чин, включающий написание сочинения. Получив назначение, они едут в какую-нибудь провинцию на окормление. Но и делом заниматься им тоже приходится. Иначе, можно запросто получить шелковый шнурок в подарок. Наши же бюрократы без устали сочиняют на протяжении всей трудовой деятельности. Но вместо шелкового шнурка получают надбавки к зарплате или, на худой конец, девять лет (священное число) условно.
Одно из таких сочинений недавно было издано в Японии под заголовком «На-но-Моногатари». Не знаю, на какие еще языки оно переведено. Доподлинно известно только то, что в настоящее время ученый менеджер Чу Бай Цзы сочиняет к нему пространные комментарии. В одном из российских издательств готовится к выпуску другое знаковое произведение - «Силиконовые горы и долины». Словосочетание, вызывающее невольные ассоциации с руководством по маммопластике или по фен-шуй.
История, «наука о событиях в их связи и последовательности» (2), имеет еще и мистическую подоплеку. На такие мысли наводят хотя бы «Роза Мира» Даниила Андреева и деятельность таких организаций как «Аненербе» и «Туле». Не говоря уже о том, что СССР создавался и до мартовских календ 1953 года управлялся Магами-Архитекторами (МАРами). Об этом свидетельствуют тщательно разработанная символика, ритуальные практики и магическая реальность, не уступавшая по достоверности обыденной.
ВПК, разумеется, изготавливал не Брахма астры, а традиционное вооружение, но промтоварные магазины были завалены предметами явно не предназначавшимися для бытового использования. Они были символами изобилия и достатка. Более того, любой труд осмыслялся, как ритуал воспроизводящий акт превращения обезьяны в человека. Снабжением населения занимались фарцовщики, книжные жучки и валютные спекулянты. Именно они рулят нынешней отечественной экономикой.
Когда в 1917 году в России завершилась переполюсовка кастовой иерархии, на поверхность социума всплыли хамы - презирающие созидательный труд и ограничения, налагаемые культурой, но имеющие вкус к мещанскому достатку. Пришло время разгула грабежей и насилия. Не знаю, все ли они штудировали переписку Энгельса с Каутским, но часть из них стали рядовыми живодерами, как Шариков. Другие пали в междоусобных распрях и стали былинными героями. Третьи нашли себя на руководящих постах - т.н. «Слуги народа». В дальнейшем они образовали привилегированный слой высшей касты шудр и закрепились в новейшей истории как «неприкасаемые».
Оказавшиеся на социальном дне брахманы (деятели церкви, ученые), кшатрии (служилый люд) и частично вайшьи (обладатели промышленного, торгового и прочих капиталов, зажиточные крестьяне) стали изгоями. Хотя бывали и исключения.
Власть находилась в руках МАР - духовных наследников тайных обществ XVIII-XIX веков. Их убеждения представляли собой причудливую смесь МАРксизма, франкмасонства, теософии, египетской книги мертвых и других учений находившихся в русле исканий того времени. Достаточно вспомнить приказ командующего Юго-Восточным фронтом Красной Армии В. И. Шорина № 213, тибетскую экспедицию Н. К. Рериха, участие в которой принимал Я. Г. Блюмкин и Культ Махатмы Ленина, который, даже находясь в хрустальном саркофаге, оставался «живее всех живых».
Целью МАР было строительство Рая земного. Мещанское благополучие, как заветный идеал трудящихся-вайшьев, противоречило их этической сверхзадаче. Укоренение мелкобуржуазных настроений пресекалось решительно и беспощадно. Чрезвычайка, коммуналки, диктатура городских низов, коллективизация, индустриализация, лагеря и шарашки, товарный голод, конспирология - звенья одной цепи. Но даже в самый разгул нестяжательства отдельные элементы стремились обзавестись шелковым абажуром, караваном фарфоровых слоников и ficus religiosa.
Вместе с тем, на протяжении нескольких десятилетий МАРы успешно сдерживали распространение мещанского влияния Запада за пределы относительно узкого круга «Слуг народа». Для их положительной мотивации учредили «спецраспределители». Однако, каждые пять лет проводилась ротация кадров, в ходе которой «Слуги народа» превращались в его врагов. Таким образом, МАРы не давали мещанской идеологии пустить корни в общественном сознании.
Для вставших на Путь строительства Рая земного вайшьев существовали посвящения в 18-ый и 40-ой градусы. В результате этих инициаций неофиты утрачивали интерес к скопидомству, думали только о Зеленой Таре и выходили на астральную связь с тотемом «Белка».
Когда брахманы устали служить Небу, они обратили свои взоры к земле. Освободившись от сакральных обязанностей, а заодно и от моральных обязательств - переложив их на плечи общества и государства - брахманы превратились в ученых. С тех пор хлеб насущный они зарабатывали игрой на человеческих слабостях. Другим, главным стимулом для них всегда являлось удовлетворение любопытства относительно тайн Вселенной. Надуманный в результате, случайно возникший из ничего, механический Космос, абсолютно не нуждался в духовном начале. Человек естественным образом стал единственным мерилом всех вещей.
МАРы хотя и возглавили движение шудр, но принадлежали к той же касте, что клерикалы и ученые. Другое дело, что в силу психологических особенностей, они не могли, да и не хотели интегрироваться в социум православной России. Подобно Вишвамитре они вынуждены были наколдовать собственную реальность, в которой заняли господствующие позиции. Как раз одним из признаков магического воздействия является переполюсовка оппозиций (верх - низ, истинное - ложное и т.п.). Именно об этом поется в одном из священных гимнов: «Кто был ничем - тот станет всем» (3).
Населившие и осваивавшие этот антимир люди не должны были догадываться о его природе. В связи с этим конфронтация МАР и брахманов носила кратковременный характер, поскольку устойчивость Магической Реальности в немалой степени зависела от институтов, которые должны оказывать психотерапевтическое и идеологическое воздействие на социум, формировать господствующее мировоззрение. Обе парадигмы - религиозная и научная - отвечали задачам сокрытия истины.
Интересная деталь. По мере становления Магической Реальности оформилась выходящая за ее границы транскастовая духовная общность. Вот что писал о ней В. Пелевин: «Совок… это попросту человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни» (4).
Овладев властью МАРы, как это часто случается, ее то, как раз и не смогли поделить. Начавшаяся еще в двадцатые годы и закончившаяся в следующем десятилетии ХХ века магическая склока имела катастрофические последствия. Большинство Архитекторов подверглись уничтожению. Выжившие не годились Сталину и в подметки. С его внезапной смертью линия преемственности МАР оборвалась. Последовавшие за этим несколько десятилетий Россией управляли бесцветные выдвиженцы из «Слуг народа», которые ничего не знали о магической природе социалистической действительности и, являясь «научными атеистами», исповедовали вульгарный позитивизм. Они искренне не понимали, что окружающий мир, хотя и был дан им в ощущениях, но являлся не материализацией «коммунистических идей», а театрально-художественной композицией об их воплощении. Не знали, что имеют дело не с экономикой, а с ее ритуально-символической интерпретацией.
Из коллективной галлюцинации выпадали только ВПК, создававшийся в условиях начавшейся в «объективной реальности» войны, и МАРальный Кодекс, являвшийся копией внефеноменальных этических установок. Тандем военной и нравственной мощи создавал энергетическое поле, в котором расцвели идеи богоборческого мессианства, политической эсхатологии и окончательной победы категорического императива над Мировым Злом. Отсюда амбивалентность «Слуг народа», мелкобуржуазная сущность которых сочеталась с ритуальным аскетизмом и функциональной обязанностью творить благие деяния и восстанавливать попранную справедливость. По этой же причине они развенчивали мифы, втаптывали в грязь вчерашних кумиров, затевали бессистемные и нелепые «реформы». Например: «осуждение культа личности», «продовольственная программа», упразднение 18-ти и 40-ка градусной инициаций. В конце концов, Магическая Реальность была ими полностью дискредитирована и уничтожена.
На завершающей стадии этого процесса выяснилось, что ВПК и МАРальный Кодекс стоят на недосягаемой для начинавшейся эры дикого капитализма эволюционной высоте. В сложившихся в 90-е годы ХХ века первобытных условиях они оказались бесполезны и даже вредны. ВПК конверсировали, а МАРальный Кодекс, как предмет невещественный, испарился сам собой.
Убедившись, что экономическая мощь существует только в сухих цифрах отчетности, программных документах и в произведениях других жанров литературы и искусства, «Слуги народа» замерли в оцепенении. Это породило в обществе надежды, как оказалось утопические, что период увлечения графоманией закончился, и каждый может заняться своим делом (6). Именно тогда был услышан глас вопиющих в пустыне Совков. Они заглядывали в зеркало и видели там «социализм с человеческим лицом». Благовествовали о пришествии эры равных возможностей и бескорыстных рыцарях капитала. Рассуждали о путях и светлом будущем демократии. Искали «Грааль КПСС». Добивались роспуска ордена «Культ Гегемонии Бюрократов» - потомка тамплиеров и т. п. Их ошибка заключалась в том, что коммунистов они боялись больше чем Князя мира сего. Может быть от того, что были атеистами или верили в Бога, но в своего - «интеллигентского» - литературного, а не живого. Естественно, что и Дьявола они понимали в художественном ключе. Этаким крылатым жандармским полковником. Так или иначе, не смотря на бесконечные компромиссы и сделки с совестью, «народное достояние», а стало быть, и власть, поделили без них. Собственно, на власть они и не претендовали. Совки хотели быть ее учителями, мудрыми наставниками, инженерами российской государственности. Увы, этим «амбициозным» планам не суждено было осуществиться. Такими наставниками стали «темные уголовные пупки, которых можно принять за средний класс только после пятого стакана водки» (4), то есть все те же хамы. Но, если в 1917 году эти хулиганы, босяки, черная сотня - определение Мережковского - исполнители грязной работы, то к исходу ХХ века они уже авангард капиталистического строительства.
С одной стороны, вопреки точке зрения Мережковского (5), хам, энергично присваивающий себе все, что плохо лежит - это только зародыш мещанина. В отличие от хама, мещанину уже есть что терять. Ему незачем расшатывать основы. Наоборот, он кровно заинтересован в стабильности и правопорядке. С другой - он изменился только внешне и его конформизм, при каждом удобном случае, легко переходит в разнузданность. Только страх удерживает его в рамках дозволенного (7). Все это давно известно и, в силу обыденности, никого не может напугать. Кто же тогда грядет, если не хам?
Если мы рассмотрим «экономику в наиболее широком смысле этого слова как дистрибуцию вещей, то есть как способ их круговорота, производства и обмена». Примем во внимание, что «чем более новой является вещь, тем она легче, тем она быстрее возобновляется, и, соответственно, сама товарная форма становится неким транспортом, который во имя фетишизма скорости ускоряет этот круговорот, этот вихрь производительной экономики» (8). Нам придется констатировать, что вещь, как таковая, сегодня уже не является ценностью. В массовом, гламурном сознании ценность представляет только ее новизна.
Появился новый вид людей, назовем его Hamo sapiens (9), для которых предметная среда, теряет значение не только в смысле рецитации (культура), но и как ареал их обитания (цивилизация). Как еще раньше потерял его вмещающий ландшафт (природа). Мещанин, апологет сберегающей экономики, «которая основана на коллекторах стяжательства»(8), безнадежно устарел, как когда-то устарел старик Верховенский (10). У новых людей нет долговременной памяти, их внимание ни на чем не задерживается. Как лягушки они видят только то, что движется мимо или к ним. Движение товаров и услуг - это их жизнь, трагикомедия которой овеществляется в стенах развлекательного гипермаркета неряшливо построенного на элементной базе Тварного Мира.
Хамосапиенсы уже пожирают его несущие конструкции. Самое интересное начнется, когда рухнет крыша.
__________________________________________
1. Далее: «Мещанство, - это та самодержавная толпа сплоченной посредственности (conglomerated mediocrity) С. Милля, которая всем владеет, - толпа без невежества, но и без образования… Милль видит, что все около него пошлеет, мельчает… Он вовсе не преувеличивал, говоря о суживании ума, энергии, о стертости личностей, о постоянном мельчании жизни,… о сведении ее на интересы торговой конторы и мещанского благосостояния. Милль прямо говорит, что по этому пути Англия сделается Китаем, - мы к этому прибавим: и не одна Англия». (Мережковский Д. С. «Грядущий Хам». Изд-во М. В. Пирожкова. СПб. 1906. Отдельные главы печатались в 1905 году в “Полярной звезде”(№ 3).
2. Л.Н. Гумилев. «Этногенез и биосфера Земли».
3. Еще более категорично и обобщенно: «Мысль изреченная есть ложь». Ф. Тютчев, «Silentium».
4. И далее: «большинство нынешних антагонистов совка никак не в силах понять, что мелкобуржуазность - особенно восторженная - не стала менее пошлой из-за краха марксизма». В. Пелевин, эссе «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма».
5. «Одного бойтесь - рабства и худшего из всех рабств - мещанства и худшего из всех мещанств - хамства, ибо воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт… - грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам».
6. После короткого перерыва, в начале ХХI века в политике и экономике вновь стали практиковаться магические приемы, но чисто внешне - без понимания смысла и сути, на уровне профанации (так называемый МАРазм).
7. Г. Уэллс. «Остров доктора Моро».
8. А. Секацкий. «Деньги, как плод воображения: происхождение сберегающей экономики».
9. Хамосапиенс (от имени библ. персонажа Хама (ивр. חָם), сына Ноя и лат. Sapiens - разумный).
10. Ф.М. Достоевский. «Бесы».
«Нравы, понятия, образ жизни» мещан, по мнению Герцена, - «единственная цель стремления» пролетариата. Он же считал мещанство «окончательной формой западной цивилизации» (1).
Звездный час обывателя пробил, когда массовое производство создало экономическую базу для расцвета мелкобуржуазных настроений. В настоящее время «развитые страны» окончательно погрязли в мещанстве (средний класс), а «развивающиеся» пытаются двигаться к этой вожделенной цели.
Вопреки опасениям Мережковского Англия «по этому пути» не сделалась Китаем. Перед ней маячат совсем другие угрозы. Зато Китай наводнил весь мир дешевым ширпотребом. Готовится к колонизации Луны. В то время как Россия и Америка сворачивают свои космические программы.
Многие сегодня хотели бы стать Китаем, который демонстрирует впечатляющий, на фоне мирового кризиса, экономический рост. И Россия здесь не исключение. Впрочем, между нашими странами и так много общего: конфуцианская идеология, чудовищная коррупция, развитая бюрократия и т.п. Но есть и существенные различия.
Китайцы сдают экзамен на чин, включающий написание сочинения. Получив назначение, они едут в какую-нибудь провинцию на окормление. Но и делом заниматься им тоже приходится. Иначе, можно запросто получить шелковый шнурок в подарок. Наши же бюрократы без устали сочиняют на протяжении всей трудовой деятельности. Но вместо шелкового шнурка получают надбавки к зарплате или, на худой конец, девять лет (священное число) условно.
Одно из таких сочинений недавно было издано в Японии под заголовком «На-но-Моногатари». Не знаю, на какие еще языки оно переведено. Доподлинно известно только то, что в настоящее время ученый менеджер Чу Бай Цзы сочиняет к нему пространные комментарии. В одном из российских издательств готовится к выпуску другое знаковое произведение - «Силиконовые горы и долины». Словосочетание, вызывающее невольные ассоциации с руководством по маммопластике или по фен-шуй.
История, «наука о событиях в их связи и последовательности» (2), имеет еще и мистическую подоплеку. На такие мысли наводят хотя бы «Роза Мира» Даниила Андреева и деятельность таких организаций как «Аненербе» и «Туле». Не говоря уже о том, что СССР создавался и до мартовских календ 1953 года управлялся Магами-Архитекторами (МАРами). Об этом свидетельствуют тщательно разработанная символика, ритуальные практики и магическая реальность, не уступавшая по достоверности обыденной.
ВПК, разумеется, изготавливал не Брахма астры, а традиционное вооружение, но промтоварные магазины были завалены предметами явно не предназначавшимися для бытового использования. Они были символами изобилия и достатка. Более того, любой труд осмыслялся, как ритуал воспроизводящий акт превращения обезьяны в человека. Снабжением населения занимались фарцовщики, книжные жучки и валютные спекулянты. Именно они рулят нынешней отечественной экономикой.
Когда в 1917 году в России завершилась переполюсовка кастовой иерархии, на поверхность социума всплыли хамы - презирающие созидательный труд и ограничения, налагаемые культурой, но имеющие вкус к мещанскому достатку. Пришло время разгула грабежей и насилия. Не знаю, все ли они штудировали переписку Энгельса с Каутским, но часть из них стали рядовыми живодерами, как Шариков. Другие пали в междоусобных распрях и стали былинными героями. Третьи нашли себя на руководящих постах - т.н. «Слуги народа». В дальнейшем они образовали привилегированный слой высшей касты шудр и закрепились в новейшей истории как «неприкасаемые».
Оказавшиеся на социальном дне брахманы (деятели церкви, ученые), кшатрии (служилый люд) и частично вайшьи (обладатели промышленного, торгового и прочих капиталов, зажиточные крестьяне) стали изгоями. Хотя бывали и исключения.
Власть находилась в руках МАР - духовных наследников тайных обществ XVIII-XIX веков. Их убеждения представляли собой причудливую смесь МАРксизма, франкмасонства, теософии, египетской книги мертвых и других учений находившихся в русле исканий того времени. Достаточно вспомнить приказ командующего Юго-Восточным фронтом Красной Армии В. И. Шорина № 213, тибетскую экспедицию Н. К. Рериха, участие в которой принимал Я. Г. Блюмкин и Культ Махатмы Ленина, который, даже находясь в хрустальном саркофаге, оставался «живее всех живых».
Целью МАР было строительство Рая земного. Мещанское благополучие, как заветный идеал трудящихся-вайшьев, противоречило их этической сверхзадаче. Укоренение мелкобуржуазных настроений пресекалось решительно и беспощадно. Чрезвычайка, коммуналки, диктатура городских низов, коллективизация, индустриализация, лагеря и шарашки, товарный голод, конспирология - звенья одной цепи. Но даже в самый разгул нестяжательства отдельные элементы стремились обзавестись шелковым абажуром, караваном фарфоровых слоников и ficus religiosa.
Вместе с тем, на протяжении нескольких десятилетий МАРы успешно сдерживали распространение мещанского влияния Запада за пределы относительно узкого круга «Слуг народа». Для их положительной мотивации учредили «спецраспределители». Однако, каждые пять лет проводилась ротация кадров, в ходе которой «Слуги народа» превращались в его врагов. Таким образом, МАРы не давали мещанской идеологии пустить корни в общественном сознании.
Для вставших на Путь строительства Рая земного вайшьев существовали посвящения в 18-ый и 40-ой градусы. В результате этих инициаций неофиты утрачивали интерес к скопидомству, думали только о Зеленой Таре и выходили на астральную связь с тотемом «Белка».
Когда брахманы устали служить Небу, они обратили свои взоры к земле. Освободившись от сакральных обязанностей, а заодно и от моральных обязательств - переложив их на плечи общества и государства - брахманы превратились в ученых. С тех пор хлеб насущный они зарабатывали игрой на человеческих слабостях. Другим, главным стимулом для них всегда являлось удовлетворение любопытства относительно тайн Вселенной. Надуманный в результате, случайно возникший из ничего, механический Космос, абсолютно не нуждался в духовном начале. Человек естественным образом стал единственным мерилом всех вещей.
МАРы хотя и возглавили движение шудр, но принадлежали к той же касте, что клерикалы и ученые. Другое дело, что в силу психологических особенностей, они не могли, да и не хотели интегрироваться в социум православной России. Подобно Вишвамитре они вынуждены были наколдовать собственную реальность, в которой заняли господствующие позиции. Как раз одним из признаков магического воздействия является переполюсовка оппозиций (верх - низ, истинное - ложное и т.п.). Именно об этом поется в одном из священных гимнов: «Кто был ничем - тот станет всем» (3).
Населившие и осваивавшие этот антимир люди не должны были догадываться о его природе. В связи с этим конфронтация МАР и брахманов носила кратковременный характер, поскольку устойчивость Магической Реальности в немалой степени зависела от институтов, которые должны оказывать психотерапевтическое и идеологическое воздействие на социум, формировать господствующее мировоззрение. Обе парадигмы - религиозная и научная - отвечали задачам сокрытия истины.
Интересная деталь. По мере становления Магической Реальности оформилась выходящая за ее границы транскастовая духовная общность. Вот что писал о ней В. Пелевин: «Совок… это попросту человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни» (4).
Овладев властью МАРы, как это часто случается, ее то, как раз и не смогли поделить. Начавшаяся еще в двадцатые годы и закончившаяся в следующем десятилетии ХХ века магическая склока имела катастрофические последствия. Большинство Архитекторов подверглись уничтожению. Выжившие не годились Сталину и в подметки. С его внезапной смертью линия преемственности МАР оборвалась. Последовавшие за этим несколько десятилетий Россией управляли бесцветные выдвиженцы из «Слуг народа», которые ничего не знали о магической природе социалистической действительности и, являясь «научными атеистами», исповедовали вульгарный позитивизм. Они искренне не понимали, что окружающий мир, хотя и был дан им в ощущениях, но являлся не материализацией «коммунистических идей», а театрально-художественной композицией об их воплощении. Не знали, что имеют дело не с экономикой, а с ее ритуально-символической интерпретацией.
Из коллективной галлюцинации выпадали только ВПК, создававшийся в условиях начавшейся в «объективной реальности» войны, и МАРальный Кодекс, являвшийся копией внефеноменальных этических установок. Тандем военной и нравственной мощи создавал энергетическое поле, в котором расцвели идеи богоборческого мессианства, политической эсхатологии и окончательной победы категорического императива над Мировым Злом. Отсюда амбивалентность «Слуг народа», мелкобуржуазная сущность которых сочеталась с ритуальным аскетизмом и функциональной обязанностью творить благие деяния и восстанавливать попранную справедливость. По этой же причине они развенчивали мифы, втаптывали в грязь вчерашних кумиров, затевали бессистемные и нелепые «реформы». Например: «осуждение культа личности», «продовольственная программа», упразднение 18-ти и 40-ка градусной инициаций. В конце концов, Магическая Реальность была ими полностью дискредитирована и уничтожена.
На завершающей стадии этого процесса выяснилось, что ВПК и МАРальный Кодекс стоят на недосягаемой для начинавшейся эры дикого капитализма эволюционной высоте. В сложившихся в 90-е годы ХХ века первобытных условиях они оказались бесполезны и даже вредны. ВПК конверсировали, а МАРальный Кодекс, как предмет невещественный, испарился сам собой.
Убедившись, что экономическая мощь существует только в сухих цифрах отчетности, программных документах и в произведениях других жанров литературы и искусства, «Слуги народа» замерли в оцепенении. Это породило в обществе надежды, как оказалось утопические, что период увлечения графоманией закончился, и каждый может заняться своим делом (6). Именно тогда был услышан глас вопиющих в пустыне Совков. Они заглядывали в зеркало и видели там «социализм с человеческим лицом». Благовествовали о пришествии эры равных возможностей и бескорыстных рыцарях капитала. Рассуждали о путях и светлом будущем демократии. Искали «Грааль КПСС». Добивались роспуска ордена «Культ Гегемонии Бюрократов» - потомка тамплиеров и т. п. Их ошибка заключалась в том, что коммунистов они боялись больше чем Князя мира сего. Может быть от того, что были атеистами или верили в Бога, но в своего - «интеллигентского» - литературного, а не живого. Естественно, что и Дьявола они понимали в художественном ключе. Этаким крылатым жандармским полковником. Так или иначе, не смотря на бесконечные компромиссы и сделки с совестью, «народное достояние», а стало быть, и власть, поделили без них. Собственно, на власть они и не претендовали. Совки хотели быть ее учителями, мудрыми наставниками, инженерами российской государственности. Увы, этим «амбициозным» планам не суждено было осуществиться. Такими наставниками стали «темные уголовные пупки, которых можно принять за средний класс только после пятого стакана водки» (4), то есть все те же хамы. Но, если в 1917 году эти хулиганы, босяки, черная сотня - определение Мережковского - исполнители грязной работы, то к исходу ХХ века они уже авангард капиталистического строительства.
С одной стороны, вопреки точке зрения Мережковского (5), хам, энергично присваивающий себе все, что плохо лежит - это только зародыш мещанина. В отличие от хама, мещанину уже есть что терять. Ему незачем расшатывать основы. Наоборот, он кровно заинтересован в стабильности и правопорядке. С другой - он изменился только внешне и его конформизм, при каждом удобном случае, легко переходит в разнузданность. Только страх удерживает его в рамках дозволенного (7). Все это давно известно и, в силу обыденности, никого не может напугать. Кто же тогда грядет, если не хам?
Если мы рассмотрим «экономику в наиболее широком смысле этого слова как дистрибуцию вещей, то есть как способ их круговорота, производства и обмена». Примем во внимание, что «чем более новой является вещь, тем она легче, тем она быстрее возобновляется, и, соответственно, сама товарная форма становится неким транспортом, который во имя фетишизма скорости ускоряет этот круговорот, этот вихрь производительной экономики» (8). Нам придется констатировать, что вещь, как таковая, сегодня уже не является ценностью. В массовом, гламурном сознании ценность представляет только ее новизна.
Появился новый вид людей, назовем его Hamo sapiens (9), для которых предметная среда, теряет значение не только в смысле рецитации (культура), но и как ареал их обитания (цивилизация). Как еще раньше потерял его вмещающий ландшафт (природа). Мещанин, апологет сберегающей экономики, «которая основана на коллекторах стяжательства»(8), безнадежно устарел, как когда-то устарел старик Верховенский (10). У новых людей нет долговременной памяти, их внимание ни на чем не задерживается. Как лягушки они видят только то, что движется мимо или к ним. Движение товаров и услуг - это их жизнь, трагикомедия которой овеществляется в стенах развлекательного гипермаркета неряшливо построенного на элементной базе Тварного Мира.
Хамосапиенсы уже пожирают его несущие конструкции. Самое интересное начнется, когда рухнет крыша.
__________________________________________
1. Далее: «Мещанство, - это та самодержавная толпа сплоченной посредственности (conglomerated mediocrity) С. Милля, которая всем владеет, - толпа без невежества, но и без образования… Милль видит, что все около него пошлеет, мельчает… Он вовсе не преувеличивал, говоря о суживании ума, энергии, о стертости личностей, о постоянном мельчании жизни,… о сведении ее на интересы торговой конторы и мещанского благосостояния. Милль прямо говорит, что по этому пути Англия сделается Китаем, - мы к этому прибавим: и не одна Англия». (Мережковский Д. С. «Грядущий Хам». Изд-во М. В. Пирожкова. СПб. 1906. Отдельные главы печатались в 1905 году в “Полярной звезде”(№ 3).
2. Л.Н. Гумилев. «Этногенез и биосфера Земли».
3. Еще более категорично и обобщенно: «Мысль изреченная есть ложь». Ф. Тютчев, «Silentium».
4. И далее: «большинство нынешних антагонистов совка никак не в силах понять, что мелкобуржуазность - особенно восторженная - не стала менее пошлой из-за краха марксизма». В. Пелевин, эссе «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма».
5. «Одного бойтесь - рабства и худшего из всех рабств - мещанства и худшего из всех мещанств - хамства, ибо воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт… - грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам».
6. После короткого перерыва, в начале ХХI века в политике и экономике вновь стали практиковаться магические приемы, но чисто внешне - без понимания смысла и сути, на уровне профанации (так называемый МАРазм).
7. Г. Уэллс. «Остров доктора Моро».
8. А. Секацкий. «Деньги, как плод воображения: происхождение сберегающей экономики».
9. Хамосапиенс (от имени библ. персонажа Хама (ивр. חָם), сына Ноя и лат. Sapiens - разумный).
10. Ф.М. Достоевский. «Бесы».