Зачем полтора часа стоять в очереди на выставку о Романовых
Авторы экспозиции «Православная Русь. Романовы» не без помощи президента Путина осмыслили историю России
взято тут http://m.vedomosti.ru/newsline/news/19075291
Алексей Яблоков, "Ведомости".
К 300-летию династии Романовых россиянам дарили новые храмы, городские торжества и нагрудные знаки. 400-летие царского дома страна отметила выставкой «Православная Русь. Романовы», которую преподнесли согражданам РПЦ и Министерство культуры РФ. Судя по тому что выставку продлевали уже дважды, москвичи и гости столицы подарок оценили.
Я тоже решил навестить Романовых. Приехал в середине рабочего дня, понадеявшись, что час пик прошел. Ничего подобного: очередь растянулась по всей Манежной площади. Было холодно, от ветра отвратительно скрипели железные щиты, которыми полиция заботливо отгородила любителей православной Руси от остального населения. Пропускали группами по 40-50 человек. Очередь с тоской смотрела то на здание Манежа, до которого стоять часа полтора, то на Вечный огонь, в который хотелось сунуть окоченевшие ноги. Девочка лет двенадцати спросила у мамы:
- Зачем мы здесь?
- Да ладно, Дашок, - ответила та, - стоять-то осталось полчаса. Жалко уходить. Все лучше, чем уроки дома делать. У тебя вон румянец появился, белок очистился.
В Манеже меня встретили два указателя: «На выставку» - прямо, «К иконе» - налево. Имелась в виду Феодоровская икона Божией Матери XIII века, которой якобы благословляли на царство Михаила Романова. Самой иконы, почерневшей от времени, не было видно за сверкающим окладом. К ней тоже стояла очередь, но поменьше, чем на площади, человек сто. Остальные бодро проходили в первый зал, посвященный Смуте.
Стены здесь освещались багровым светом, с потолков свисали полотнища с цитатами из Карамзина, Ключевского и Пушкина. На интерактивных экранах разворачивались драматические события XVII века: поляки, Лжедмитрий, Семибоярщина. Половину зала занимала крупная композиция «Смутное время», состоящая, как мне показалось, из кусков марли и картонных контуров кремлевских башен. Внутри объекта что-то угрожающе трещало и вспыхивало.
Становилось тревожно. Но скоро я понял, что в этом и заключался смысл выставки. Экспозиция устроена так, чтобы посетитель ощутил свою вину перед каждым Романовым лично. В залах царила полутьма, из колонок неслись суровые хоралы, биографии самодержцев были полны трагических подробностей их ухода с престола. Побродив по выставке минут сорок, я уже был готов публично признаться в том, что задушил Павла Первого, заразил оспой Петра Второго, довел Екатерину Вторую до удара и недрогнувшей рукой расстрелял цесаревича Алексея. Несколько раз мне попадался стенд «Воры и предатели». Там можно было узнать, что Стенька Разин грабил и убивал чиновников, чем чуть не подорвал основы российской экономики. Емельян Пугачев открыто призывал к перевороту и в конце концов оказался на Болотной площади отнюдь не в роли вождя оппозиции. Анархист Бакунин, как было сказано в текстовке, умер в полном одиночестве, все от него отвернулись.
Восстание декабристов оказалось заговором масонов, который поддержала кучка гвардейцев. Те же масоны в феврале 1917 года уничтожили власть Романовых, читай - Россию. Впрочем, не все посетители были согласны с такой трактовкой. Среди них были те, кто еще помнил, что им рассказывали о декабристах, а заодно и о царях. Они впрямую называли выставку «цирком». Детей же привлекали только иллюстрированные таблицы. Они демонстрировали открытия и изобретения каждой из романовских эпох. Таким образом, вся суть правления выражалась в двух-трех символах. Например, Михаил Романов: утюг, розы, водопровод. Софья и Федор Романовы: нефть, балалайка. Петр Первый: кактусы, ордена. Екатерина Вторая: арахис, Зимний дворец. Николай Первый: помидоры, свадебный марш. Александр Третий: подстаканники, гладиолусы. Николай Второй: вытрезвитель, фигурное катание.
Недалеко от выхода я обнаружил гигантскую диораму: на ней в полный рост выстроились все члены династии. Они стояли плечом к плечу, вперив укоризненный взгляд в посетителей. Вопреки хронологии и здравому смыслу, Николая Второго почему-то поместили в центр, очевидно, за принятые муки. А Петр Первый ухмылялся откуда-то сбоку. Впрочем, посетители не обращали на это внимания, с удовольствием фотографировались на фоне Романовых и обсуждали, кто из них уродливее. Две студентки пришли к выводу, что хуже всех - Михаил Федорович. Похож на беременную, да еще в каком-то дурацком платье.
Ответ на сакраментальный вопрос, который задавала Дашок в очереди, поджидал меня в последнем зале, посвященном свержению царской власти. Как и полагается, ответ явился в образе президента Путина. Его спокойный портрет сопровождала цитата: «Слишком часто в нашей истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России. И мы знаем, чем это заканчивается. Сносом государства как такового».
Сама же выставка заканчивается сувенирной лавкой, где хорошо продаются символы новой эпохи: чехол для айфона, толстовка и магнит на холодильник.
взято тут http://m.vedomosti.ru/newsline/news/19075291
Алексей Яблоков, "Ведомости".
К 300-летию династии Романовых россиянам дарили новые храмы, городские торжества и нагрудные знаки. 400-летие царского дома страна отметила выставкой «Православная Русь. Романовы», которую преподнесли согражданам РПЦ и Министерство культуры РФ. Судя по тому что выставку продлевали уже дважды, москвичи и гости столицы подарок оценили.
Я тоже решил навестить Романовых. Приехал в середине рабочего дня, понадеявшись, что час пик прошел. Ничего подобного: очередь растянулась по всей Манежной площади. Было холодно, от ветра отвратительно скрипели железные щиты, которыми полиция заботливо отгородила любителей православной Руси от остального населения. Пропускали группами по 40-50 человек. Очередь с тоской смотрела то на здание Манежа, до которого стоять часа полтора, то на Вечный огонь, в который хотелось сунуть окоченевшие ноги. Девочка лет двенадцати спросила у мамы:
- Зачем мы здесь?
- Да ладно, Дашок, - ответила та, - стоять-то осталось полчаса. Жалко уходить. Все лучше, чем уроки дома делать. У тебя вон румянец появился, белок очистился.
В Манеже меня встретили два указателя: «На выставку» - прямо, «К иконе» - налево. Имелась в виду Феодоровская икона Божией Матери XIII века, которой якобы благословляли на царство Михаила Романова. Самой иконы, почерневшей от времени, не было видно за сверкающим окладом. К ней тоже стояла очередь, но поменьше, чем на площади, человек сто. Остальные бодро проходили в первый зал, посвященный Смуте.
Стены здесь освещались багровым светом, с потолков свисали полотнища с цитатами из Карамзина, Ключевского и Пушкина. На интерактивных экранах разворачивались драматические события XVII века: поляки, Лжедмитрий, Семибоярщина. Половину зала занимала крупная композиция «Смутное время», состоящая, как мне показалось, из кусков марли и картонных контуров кремлевских башен. Внутри объекта что-то угрожающе трещало и вспыхивало.
Становилось тревожно. Но скоро я понял, что в этом и заключался смысл выставки. Экспозиция устроена так, чтобы посетитель ощутил свою вину перед каждым Романовым лично. В залах царила полутьма, из колонок неслись суровые хоралы, биографии самодержцев были полны трагических подробностей их ухода с престола. Побродив по выставке минут сорок, я уже был готов публично признаться в том, что задушил Павла Первого, заразил оспой Петра Второго, довел Екатерину Вторую до удара и недрогнувшей рукой расстрелял цесаревича Алексея. Несколько раз мне попадался стенд «Воры и предатели». Там можно было узнать, что Стенька Разин грабил и убивал чиновников, чем чуть не подорвал основы российской экономики. Емельян Пугачев открыто призывал к перевороту и в конце концов оказался на Болотной площади отнюдь не в роли вождя оппозиции. Анархист Бакунин, как было сказано в текстовке, умер в полном одиночестве, все от него отвернулись.
Восстание декабристов оказалось заговором масонов, который поддержала кучка гвардейцев. Те же масоны в феврале 1917 года уничтожили власть Романовых, читай - Россию. Впрочем, не все посетители были согласны с такой трактовкой. Среди них были те, кто еще помнил, что им рассказывали о декабристах, а заодно и о царях. Они впрямую называли выставку «цирком». Детей же привлекали только иллюстрированные таблицы. Они демонстрировали открытия и изобретения каждой из романовских эпох. Таким образом, вся суть правления выражалась в двух-трех символах. Например, Михаил Романов: утюг, розы, водопровод. Софья и Федор Романовы: нефть, балалайка. Петр Первый: кактусы, ордена. Екатерина Вторая: арахис, Зимний дворец. Николай Первый: помидоры, свадебный марш. Александр Третий: подстаканники, гладиолусы. Николай Второй: вытрезвитель, фигурное катание.
Недалеко от выхода я обнаружил гигантскую диораму: на ней в полный рост выстроились все члены династии. Они стояли плечом к плечу, вперив укоризненный взгляд в посетителей. Вопреки хронологии и здравому смыслу, Николая Второго почему-то поместили в центр, очевидно, за принятые муки. А Петр Первый ухмылялся откуда-то сбоку. Впрочем, посетители не обращали на это внимания, с удовольствием фотографировались на фоне Романовых и обсуждали, кто из них уродливее. Две студентки пришли к выводу, что хуже всех - Михаил Федорович. Похож на беременную, да еще в каком-то дурацком платье.
Ответ на сакраментальный вопрос, который задавала Дашок в очереди, поджидал меня в последнем зале, посвященном свержению царской власти. Как и полагается, ответ явился в образе президента Путина. Его спокойный портрет сопровождала цитата: «Слишком часто в нашей истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России. И мы знаем, чем это заканчивается. Сносом государства как такового».
Сама же выставка заканчивается сувенирной лавкой, где хорошо продаются символы новой эпохи: чехол для айфона, толстовка и магнит на холодильник.