Весна не помнит осени дождливой...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
Здесь лист плетет, там гонит из зерна
Веселый стебель... Звонка, говорлива,
В полях, лесах раскинулась она...
Весна не знает осени дождливой...
Что ей до бурь, до серого томленья,
До серых дум осенней влажной тьмы,
До белых вихрей пляшущей зимы?!
Среди цветов, средь радостного пенья
Проворен шаг, щедра ее рука...
О яркий миг, поверивший в века!
Покидая Литву, хочется поставить что-нибудь литовское, поэтому - Юргис Балтрушайтис. Один из старших символистов и с 1922 года - посол Литовской республики в СССР. Первая же строчка приведенного выше сонета плотно застревает в сознании подобно навязчивому мотиву. Источник радости заключается в беспамятстве, и именно этому учит нас весенняя природа. Не случайно Троцкий объяснял символизм «желанием забыться, оказаться по ту сторону добра и зла» - ключевым здесь является разница между беспамятством и незнанием - если последнее бесплодно, то первое исключительно плодотворно