(no subject)
Бог всемогущ. Но как, скажите, нам,
чья суть - разлад, пройти стезею бога -
сквозь лиру? В сердцевине кровотока
не предначертан Аполлона храм.
Напев - не страсть, ты учишь, не закон
условный, не алчба конечной цели;
петь - значит быть. Для бога - в самом деле.
Но что напев для нас, коль движет он
над нашим быть светил небесных сферы?
Не то, что мнят им юноши, чьи рты
раскрыты стоном страсти: все химеры
земные канут. Истинное пенье -
иное: оболочка немоты,
дыханье в боге, ветер, дуновенье.
Перевод с немецкого А. Пурина
Третий из «Сонетов к Орфею» Райнера Марии Рильке - фантастического уровня книги, написанной в феврале 1922 году в замке Мюзот. Певец, сумевший договориться с Аидом о возврате жены из царства мертвых в царство живых, должен был хорошо разбираться в своем искусстве. И он, устами поэта, утверждает, что пение является не симптомом бытия, а самим бытием. Канут «все земные химеры» и немота рано или поздно разорвет свою оболочку. И тогда не останется ничего, кроме «дыханья в боге» - и только Рильке, медиум от поэзии в большей степени, чем любой поэт - по определению являющийся медиумом, - мог воплотить в слове такую степень отдаленности от земного.