ПОЛИНА БАРСКОВА Ровесники
РОВЕСНИКИ
очухивается ото сна - продирает глаза -
открывает книгу стихов -
отталкивается ото дна безмыслия интеллектуальным шестом -
стихотворение быстро кончается - она глазеет на дату.
Это произошло в 1976-м:
Блаженная дикая Муза
Отдалась солдату
Прекрасного фронта. И поплыло дитя
В корзинке из листьев лавровых по знаменитой речке,
То есть по Лете, подрагивая, пыхтя,
Как делают все обиженные человечки.
Потом - спасенье чудесное, подвиги, сотни глаз,
Ковыряющих эти буквы, как зуб дырявый
Ради канальца, который связал бы нас,
Изнеможённых читателей, с пульсирующей славой.
Стих отдавался всякому, корчась, тряся хвостом,
Словно рюмочный чертик, дрожа, маня.
Голым субботним утром он приобрел меня,
Тоже родившуюся в тысяча девятьсот семьдесят шестом.
Так явно и оскорбительно были мы неравны,
Как вертолет - и бабочка, тюльпан - и луковый суп.
Стих - как пузырь, поднявшийся с глубины,
Из выпустивших на волю последнее слово губ.
Стих был священной горою, и я сидела внизу,
Наслаждалась пейзажем, тяжелые сняв ботинки,
А он, размером с лавину, катил на меня слезу,
Обрекая на гибель почетно-сладкую в поединке
С равнодушной стихией расставленных кем-то слов
Той, что стирает жизни персон и наций,
Чтобы всегда стояли точка и апостроф,
Чтобы орал Шекспир и молчал Гораций.