Лечу некрасивым самолетом в Израиль. Перспективы - 50/50. Хотелось бы обозначить соотношение более благоприятно или хотя бы точно. Но я пролетаю над облаками в маленьком, беленьком боинге и не хочу ничего.. Похоже поэтому и лечу. Лечу, чтобы захотеть.
Последние восемь месяцев работы было много. Почти по-настоящему, до предела. Только каждый тяжелый день как в тумане. Его будто бы нет, и вспомнить его также трудно, как сон, что был вот только что, еще минутку назад цеплялся за сознание, а теперь оставил только налет, пыль, которую сдует время.
Джоди Фостер, дай ей бог здоровья, умной женщине, сказала, что не хотела бы вернуться в свои 20 лет. Потому что это время страха и смятения, и никто не должен жить в постоянном страхе и смятении. Увы моим 23-м полным, по паспорту. Не ощущаю я ни смятения, ни страха. А может и ощущаю? Только боюсь в этом отдать себе отчет. А почему? Наверное, мерзко, вот так, без плана Б посмотреть на свою цыплячью шейку, свиную тушку, глазки кроличьи. Увидеть старые вопросы. И ответы.
Хочется быть человеком из нержавейки. А хрен с ним, хоть бы из алюминия. Нет, еще лучше - человеком из пенопласта, чтобы быть легким и приятным на ощупь. Упругим и потому, мгновенно улавливающим и усваивающим любое давление.
Не знаю, что веселого в пенопласте, но хочется быть веселым и неунывающим. И искренне, по полной, до самого последнего в очереди, конца, счастливым.