Осенний парадокс
Утомительная тежесть ожидания сгибается над усталыми мечтами о будущем без страхов, сумятицы, борбы с собственным я. Какое прекрасное видение можно пережить на дне размышлений или на худой конец бокала. В этот поздний час, в дыму сигареты, в пьяном мареве, в сонном бодорствовании. По другую, лучшую сторону окна мягко расползлась осень. С детских времен, богатых на чудеса и веру в необыкновенное, не приходилось так чувственно и открыто переживать падающие листья и мерзлые дожди, первое простуженное дыхание и дрему листопада. Клены дарят прчудливые шелковые линии. Каждый листик укладывается в узор безнадежной для беспокойной гармонии романтики. Звучит, звучит мелодия золота, огня, и контрастом слипаются глаза. Ответами на испуганные вопросы, запятыми после неизвестных рядов. Те, кто способны полюбить эту пору еще не ровня наслаждающимся величаваостью простого факта скольжения опадающего кленового листа. По той самой спирали, что все, мы и они, люди, идем вперед, только подчиняясь честной логике, печальной механике жалости к самим себе.
Подобные часы созданы для рома или кальвадоса. Для жаркого, убаюкивающего тепла Мартиники или терпеливого, душистого покоя Нормандии. Только в этот раз получается проще. Незатейливый вкус канадского виски сжимается и с каждым неторопливым глотком проталкивает сознание все дальше. Пространство вокруг растягивается, липнет, тягуче расплывается. Забирает непривычная лекгость. В раскрытый балкон набиваются запахи серого города. Почему-то контраст между огнем внутри и сыростью снаружи еще добавляет особенного, сугубого уюта. Дождь начинает крапать заново, оставляя слегка уловимое эхо за каждой упавшей каплей. Табачный дымок вылетает во двор и, сталкиваясь с нелетными условиями, прощается легким пируэтом, этакой петлей, похожей на тот самый знак продолжение, памяти, бесконечности.
С подоконника открывается вид на сплошной поток зонтиков. Черные, серые, бурые пятна ползут, перебивая друг друга. Тоска. Canadian club больше не приносит облегчения. Он появляется ниоткуда. Даже не возникает, а расцветает. Пламенно оранжевый кружок, под которым с уверенностью можно подозревать нечто прекрасное. Он движется вопреки течению, не замечает его. За спиной ревет пустота. Перед глазами скачет лучший в мироздании образ. Модель, набросок. Лучшего видения не придумать. Как чудесно сидеть вот так, сжавшись в эпицентр собственного сердцебиения, когда на дне спокойно движется кусочек света и уверенности. По краю проходят панические мысли. Веселый зонтик скрывается за поворотом, но больше им не испортить этот вечер. Погромче музыку, погуще дымка, покрепче градус. Сам себе спасение. Наедине с осенью.
Подобные часы созданы для рома или кальвадоса. Для жаркого, убаюкивающего тепла Мартиники или терпеливого, душистого покоя Нормандии. Только в этот раз получается проще. Незатейливый вкус канадского виски сжимается и с каждым неторопливым глотком проталкивает сознание все дальше. Пространство вокруг растягивается, липнет, тягуче расплывается. Забирает непривычная лекгость. В раскрытый балкон набиваются запахи серого города. Почему-то контраст между огнем внутри и сыростью снаружи еще добавляет особенного, сугубого уюта. Дождь начинает крапать заново, оставляя слегка уловимое эхо за каждой упавшей каплей. Табачный дымок вылетает во двор и, сталкиваясь с нелетными условиями, прощается легким пируэтом, этакой петлей, похожей на тот самый знак продолжение, памяти, бесконечности.
С подоконника открывается вид на сплошной поток зонтиков. Черные, серые, бурые пятна ползут, перебивая друг друга. Тоска. Canadian club больше не приносит облегчения. Он появляется ниоткуда. Даже не возникает, а расцветает. Пламенно оранжевый кружок, под которым с уверенностью можно подозревать нечто прекрасное. Он движется вопреки течению, не замечает его. За спиной ревет пустота. Перед глазами скачет лучший в мироздании образ. Модель, набросок. Лучшего видения не придумать. Как чудесно сидеть вот так, сжавшись в эпицентр собственного сердцебиения, когда на дне спокойно движется кусочек света и уверенности. По краю проходят панические мысли. Веселый зонтик скрывается за поворотом, но больше им не испортить этот вечер. Погромче музыку, погуще дымка, покрепче градус. Сам себе спасение. Наедине с осенью.