Сruchon a l'unisson
Шелковые струи прохлады, льющиеся как музыка и запахи. О, горные запахи. Как не хватает вас, когда город оборачивается беспокойным пеклом. Когда в липком мареве подрагивают дороги. Когда миражами становится и пение птиц, и лихой августовский ветерок. А над головами несется полубредовое, детское «сушь пришла в джунгли».
Веера и кондиционеры. Паноптикум нашего слабого века. Вдвоем с тобой, мы найдем спасение в свежих созвучиях, рожденных вольной Флоренцией. В сладкой легкости крюшона.
К чертям собачьим каноны, пусть будет ледяной. Со всеми сливами, ликерами, консервированными ананасами. С дольками, кусочками, ароматами и коньяком в качестве страховки. Французская мечта о тропическом рае, охлажденная прелестями розового шампанского. Кто сказал, что только плоско на шезлонге, только мягко на песке? Можно жить и в окружении асфальтов, кабинетов, воды из крана. Можно, если где-то нас ждет огромный, запотевший, пенный кувшин. А звон бокалов путается в звуках банджо и контрабаса.
Утро в Айове. Вечер в Айове. Видимо, эта Айова славное местечко, раз Кастельнуово сделал для нее такое музыкальное оформление. Относительно, конечно. Молодой композитор, бегущий от манифестов Муссоллини в Новый Свет… Любой штат покажется землей обетованной. Марио Кастельнуово-Тэдеско. И имя, как мелодия. Судьба как выжимка XX-го века. Выплюнутый родиной, переполненный звуками наследий двух народов. Классика, которую не преподают на уроках музыкальной литературы. Слишком незатейливо и понятно? Светящиеся трели флейты и родниковые аккорды гитары. Бесценный подарок в жаркий воскресный полдень.
Веера и кондиционеры. Паноптикум нашего слабого века. Вдвоем с тобой, мы найдем спасение в свежих созвучиях, рожденных вольной Флоренцией. В сладкой легкости крюшона.
К чертям собачьим каноны, пусть будет ледяной. Со всеми сливами, ликерами, консервированными ананасами. С дольками, кусочками, ароматами и коньяком в качестве страховки. Французская мечта о тропическом рае, охлажденная прелестями розового шампанского. Кто сказал, что только плоско на шезлонге, только мягко на песке? Можно жить и в окружении асфальтов, кабинетов, воды из крана. Можно, если где-то нас ждет огромный, запотевший, пенный кувшин. А звон бокалов путается в звуках банджо и контрабаса.
Утро в Айове. Вечер в Айове. Видимо, эта Айова славное местечко, раз Кастельнуово сделал для нее такое музыкальное оформление. Относительно, конечно. Молодой композитор, бегущий от манифестов Муссоллини в Новый Свет… Любой штат покажется землей обетованной. Марио Кастельнуово-Тэдеско. И имя, как мелодия. Судьба как выжимка XX-го века. Выплюнутый родиной, переполненный звуками наследий двух народов. Классика, которую не преподают на уроках музыкальной литературы. Слишком незатейливо и понятно? Светящиеся трели флейты и родниковые аккорды гитары. Бесценный подарок в жаркий воскресный полдень.