Днепр-Домбай 2005. Воспоминания новичка. Часть 2
Начало
Второй выход
Силы у всех были уже не те, что в начале выезда, и Василич еще не совсем отошел от болезни, поэтому мы наняли в Алибеке машину, и на ней доехали до Домбая. Там, после продолжительных поисков, нашли еще один “уазик”, который доставил нас в конец Русской поляны. Выйдя из машины, мы почапали по тропе, прорезавшей высокую траву. Шел небольшой дождик, потому трава была мокрая, штаны быстро намокли, а вот ботинки оставались внутри сухими. Мои ботинки на протяжении всего выезда все время меня радовали. Это была модель Makalu от LaSportiva. Когда я их покупал, меня сильно смущала цена, но уже после первого восхождения этот вопрос меня уже не волновал. У большинства моих напарников от многочасовой ходьбы по раскисшему снегу промокли ботинки, мои же остались сухими. Кроме того, они хорошо подходили и нигде не давили и не натирали, подошва обеспечивала отличное трение со скалой, а благодаря внушительным рантам кошки на них сидели намертво.
Мы прошли совсем немного, когда дождь усилился. Стало ясно, что скоро промокнем насквозь, и завтра на гору не будет сухой одежды. Поэтому на ветках растущего у тропы дерева был растянут тент, под которым мы и укрылись. Сидеть без движения было холодно, кто-то высказывал сомнения в целесообразности этого пережидания. Но Василич сказал, что такие циклоны обычно долго не длятся. Он оказался прав - через несколько часов дождь стих и мы пошли, а вскоре уже ласково светило солнышко.
Водопадики по дороге к Птышским ночевкам
Когда пришли на Птышские ночевки, обнаружили там лагерь наших разрядников. Переговорив с ними, мы продолжили наш путь. Идти нам нужно было круто вверх, по лугам, до морены Западно-Домбайского ледника. Подниматься мне было совсем тяжело, видимо давала о себе знать накопившаяся усталость. Примерно через полтора часа я, наконец, долез до места ночевки. Это были несколько расположенных рядом с речкой площадок под палатки, которые были расчищены среди камней. По нашим подсчетам высота этого места была около 3000м. В отличие от Медвежьих ночевок растительность здесь отсутствовала, а снующие везде туры были намного больше и рогатей тех, за которыми мы там гонялись, но тратить на этих пленку уже не хотелось. При подъеме я так устал, что когда ставили палатки и обустраивали лагерь, я еле волочил ноги. Но, несмотря на усталость, я смог оценить красоту природы, окружавшей наш лагерь. Напротив, на противоположной стороне ущелья к небу устремлялись стены массива Джугутурлючат, левей него высился Птыш, справа в закатной дымке терялись какие-то неизвестные мне вершины, на крутых склонах возле лагеря, устраивая камнепады, носились туры, а над пиком Митникова висел тоненький молодой месяц.
Утро, как всегда, наступило быстро - не успел я застегнуть спальник, как услышал толчки будящего меня дежурного. Снаружи оказалось холодней, чем было перед другими восхождениями. С трудом затолкав в себя быстро остывшую кашу, я собрал снаряжение и сел в тамбуре палатки. Пока остальные собирались, я сидел и думал о том, почему некоторые представители Homo Sapiens лезут в горы, и на ум почему-то приходили только диагнозы из психиатрии. Услышав, что все собрались, я вздохнул и, с трудом передвигая измученные нижние конечности, побрел вслед за остальными.
Мы вышли около шести утра, было уже светло. Восходящее солнце освещало вершины гор, особенно живописно смотрелся Птыш. Я, наконец-то, проснулся, по жилам заструилась кровь и во всем теле появилась бодрость. Пройдя бараньи лбы и поднявшись по кулуару, мы вышли на осыпь. Тут вдруг мое самочувствие ухудшилось, я это связывал со съеденной вчера не очень свежей колбасой (как потом оказалось, не только мне не пошла эта колбаса). Чтобы было легче идти, я отдал Мише веревку (спасибо ему за это). Когда прошли осыпь, связались. Самочувствие мое уже улучшилось, и я резво передвигался к цели.
Птыш утром
Подъем сложностей ни у кого не вызывал и мы быстро дошли до снежного гребня, пересекли его и по разрушенному пологому гребню уже в 10,00 вышли на вершину. Я поднялся первый и сразу начал искать записку. Она была в баночке из-под витаминов, которая лежала в сложенном из камней турике. Это была записка какой-то группы, поднимавшейся сюда по четверке.
Мы на вершине Малого Домбая
Меня удивила простота маршрута, я бы сказал, что это, скорее, «единичка», а не «двойка». А вот открывающийся с вершины вид превзошел все ожидания. Погода было прекрасная и ни одно облачко не мешало обзору. Казалось, совсем рядом был Джугутурлючат, вершина Птыша была ниже нас, а с другой стороны взгляд невольно останавливался на белоснежной громадине Эльбруса, правей его была видна Безенгийская стена. Полюбовавшись красотами и перекусив, мы пошли вниз, и около двух были уже в лагере. Еще было полдня, чтобы отдохнуть перед завтрашней 2Б.
Джугутурлючат, пик Митникова и Аманауз
Эльбрус
Чтобы подняться на вершину М. Домбая по маршруту 2Б, нужно сначала подняться на Домбайское седло, разделяющее М. Домбай и Домбай-Ульген, обойти большой жандарм «петух» (почему он так называется, я так и не понял) и по гребню выйти на вершину. Но сказать легко, а вот сделать это оказалось не так просто. Мы пресекли бараньи лбы, и Василич почему-то повел нас на ледник, хотя предыдущие группы, ходившие этот маршрут, говорили, что по льду не шли. Когда немного поднялись, стало видно, что путь по скальной гряде, проходившей правее, явно проще, поэтому вернулись и пошли вверх по скалам. Потеряли около часа.
По гряде и осыпям дошли до Домбайского седла. Теперь нам предстояло преодолеть жандарм «петух». Василичу, видимо, показалось, что вариант преодоления «петуха» в лоб будет наиболее приемлем, поэтому, подойдя к нему справа, он полез по желобу наверх, вешать перила.
Северное ребро Домбай-Ульгена
Поднимаясь по этим перилам, я устроил неслабый камнепад: я нагрузил выступ, казавшийся мне монолитным со скалой, и вывалил глыбу размером с голову, я завис на веревке, а эта глыба полетела, по пути собирая другие камни. Ребята, которые остались ниже под защитой выступа были в безопасности, а вот веревки лежали как раз там, куда должны были упасть камни, но к счастью ни один камень не попал по веревке. Вообще этот «петух» оказался конкретной развалюхой - просто куча шатающихся камней, самого разного размера.
Поднявшись на вершину жандарма, нужно было идти немного по эго верху, а потом спустится вниз и пройти по полочке до перемычки. Передвигался я медленно, потому что, помня о камнепаде, прежде чем нагрузить опору, я тщательно проверял ее надежность, да и местами было страшно, хотя лазание было элементарное. Медленно лез не только я, поэтому на преодоление жандарма ушло много времени.
Вдруг налетели тучи, началась гроза, пошел сильный дождь с градом. Лезть дальше было нельзя, поэтому мы поднялись на одну веревку от перемычки до небольшой ровной площадки. Там, плотно прижавшись друг к другу, стали укрываться целлофаном. Закон подлости был как всегда в силе - Вадим забыл большой кусок полиэтиленовой пленки, который носил на все предыдущие восхождения (естественно тогда в нем надобности не было), поэтому укрыться смогли не все. Без крыши осталась Света, т.к. у нее был непромокаемый плащ, и я т.к. у меня была штормовая куртка с мембранной тканью. Я сел на рюкзак, кое-как натянул на колени низ куртки, а на плечи положил сидушку, чтобы меньше мокла спина. Было холодно. Потом стало очень холодно. Сидели мы долго, но сколько - сказать не могу. Я очень сильно дрожал и впервые по настоящему стучал зубами, при этом прерывисто завывая. Василич стал спрашивать как у кого дела, и я сказал, что сильно замерз. Тогда он, произведя какие-то рокировки и плотней всех усадив, нашел мне место под целлофаном.
Под пленкой было теплей, но дрожь я никак не мог унять. Теперь я сидел рядом с Вадимом, и он вдруг, смеясь, сказал, что у него сегодня день рождения. Мы давно потерялись в днях недели и датах, поэтому забыли об этом, да и он сам, по-моему, понял это только что. Я громко сообщил всем об этом знаменательном событии. И все начали скандировать: «С днем рождения, с днем рождения…». Наверно со стороны это забавно смотрелось: среди мокрых скал шевелился засыпанный снегом большой кусок полиэтилена, из-под которого доносились крики «с днем рождения…».
Только Василич, у которого было свое мнение по поводу этого праздника, недовольно ворчал, что, поскольку именинник никакого отношения к своему появлению на свет не имеет, то и поздравлять нужно не его, а его родителей. Вскоре после этого неординарного поздравления дождь прекратился, и мы вылезли из своего хлипкого укрытия. По-прежнему было холодно, и многие начали приседать, чтобы согреться. Я тоже попробовал, но это слабо помогало. Впереди была самая сложная часть маршрута, а скалы были мокрые. Но дувший ветерок быстро высушивал скалы, и мы полезли дальше.
В 19.00 последний участник поднялся на вершину. Оставив записку, мы побежали вниз по уже знакомой дороге, спуск проходил по вчерашнему маршруту 2А. К этому времени тучи развеялись и светило солнце, но с юга быстро приближалась новая черная грозовая туча. Она пришла к нам быстрей, чем хотелось. Видимость пропала и начал моросить дождик.
Я представлял собой отличный громоотвод: над моей головой торчал штычком вверх длиннющий ледоруб, прикрепленный к моему рюкзаку. Когда ледоруб стал жужжать, я решил не испытывать судьбу и засунул его между спиной и рюкзаком штычком вниз. Во время спуска я для чего-то нагнулся, и мой ледоруб стал торчать сзади. Стоявший рядом со мной Макс сказал, чтобы я выпрямился т.к. у меня жужжит ледоруб, но я, не понимая, чего от меня хотят, продолжал оставаться в том же положении. Через секунду я боковым зрением увидел за спиной яркую вспышку и услышал Макса, который громко и не стесняясь в выражениях, объяснял, как я был не прав. Оказалось, произошел разряд, и его шарахнуло.
Мы старались спускаться как можно быстрее, но выше головы не прыгнешь, поэтому ночь нас догнала, когда мы были в паре веревок от сыпухи, по которой можно идти не связываясь. И тогда Василич заявил, что дальше не идем и ночуем здесь. Это заявление вызвало недовольство в группе. Конечно, в темноте и тумане на осыпи будет очень сложно найти дорогу, но местами для обозначения пути были сложены турики, да и вообще до лагеря было около двух часов ходу, правда, если знать, куда идти. Миша начал спорить с Василичем, пытаясь доказать, что нужно идти, но Василич был категоричен. Тогда я тоже думал, что он не прав, а сейчас думаю, что раз все закончилось хорошо, все живы и здоровы, значит, это было верное решение.
Но тогда меня сильно беспокоило то, что у меня, после того как мы пересиживали дождь, заболело горло. Понимая, что оно не могло так быстро заболеть из-за того, что я тогда очень сильно замерз, я связывал заболевание с тем, что вчера сразу после спуска с горы я нахлебался воды из речки.
Место для ночевки было достаточно удачное: довольно большая ровная площадка, а в углу в скале была вместительная ниша. Мы одели на себя всю, имевшуюся одежду, на дно ниши постелили веревки, положили рюкзаки и забились туда как шпроты в банку. Но шпроты обычно в масле, а мы были в воде. Над нами был потолок ниши, из трещин которого постоянно капала вода, т.к. почти всю ночь шел небольшой дождь, да и снизу тоже текла вода. Мои ноги, в связи со значительной длиной, торчали за пределами укрытия и мокли под дождем. Из-за неудобной позы и отсутствия движения все затекало, и от этого было еще холодней. Макс вообще замерзал, и Рома отдал ему свой свитер - есть еще хорошие люди. Мне тоже было холодно, но терпимо. Время остановилось, и казалось, что утро никогда не наступит. Но, когда я начал совсем замерзать, начало сереть и наступило утро.
Мы начали готовиться к дальнейшему спуску. Дождь уже не шел, но было ужасно холодно. Когда я увидел, как Василич выжимает из своего свитера воду, я понял, что еще с комфортом провел ночь. Спустившись до осыпи, мы развязались и побрели вниз. В конце осыпи у кулуара встретили идущего нам навстречу Женю. Он на гору не пошел и остался в лагере, а вот его девушка Света пошла. Женя ужасно волновался из-за нашего невозвращения. Он всю ночь светил фонариком, чтобы мы в темноте смогли найти лагерь.
Когда пришли в лагерь, мы наконец-то поели и решили пару часов поспать, а потом спускаться в Алибек. Я долго не мог заснуть, и два часа отведенные на отдых быстро прошли - мы начали собираться. Горло совсем разболелось, я не мог есть, поднялась температура, и меня морозило. Кроме того, при ходьбе сильно болели колени. Они вообще у меня слабые, и я на спусках всегда заматывал их эластичным бинтом. Но сейчас бинт уже не помогал, видимо, я окончательно раздолбал суставы, поэтому предстоящий пуск не вселял оптимизма. Я принял парацетамол и раздал часть груза ребятам (спасибо им за помощь, особенно Свете). Наконец, когда последний рюкзак был собран, мы пошли вниз. Благодаря помощи друзей рюкзак был не тяжелый, и я не сильно тормозил группу, а когда спустились до Птышских ночевок, тропа пошла по ровному, колени не нагружались, и стало легче. Шли мы быстро и вскоре пришли в Домбай. Когда зашли в поселок, опять пошел дождь. Мы нашли «уазик» и на нем доехали до Алибека.
Наш приезд вызвал в лагере оживление, мы были последней группой вернувшейся с восхождения, кроме того, все знали о нашей холодной. Несмотря на сильный дождь, многие вышли нас встречать, предлагая помощь в переноске рюкзаков и горячий чай. Сильно болело горло, я пошел спать. Мне не верилось, что, несмотря на все трудности и неудачи, я все-таки выполнил норматив для присвоения третьего разряда.
Утром мы всем отделением носились по поляне, на которой стоял наш лагерь, лихорадочно трамбуя в рюкзаки и сумки свое добро, т.к. в 9.00 нужно было уезжать. Остальные вернулись с выходов в Алибек раньше нас и уже упаковали основной груз. Еле успев собраться, мы погрузились в машины и поехали в Домбай. Там последний раз взглянув на вершины гор, мы перегрузились в автобусы, которые увезли нас прочь от места, где мы 19 дней жили жизнью, наполненной ярчайшими впечатлениями и эмоциями, которые никогда не получишь в городе.