Medieval legacy, week 2
Запись 2
Oх, долюшка моя нелегкая. Ходила я к нашему Феодалу, к отродью этому мерзкому, платила дань ему. Не жаль ему было бедных крестьян, ободрал нас, как липку.
->
Да не самым страшным для сердечка моего была дань, напугал еще сильнее меня изверг гадкий. Прознал он, что есть у меня сын, пусть и на человека не похожий, да и сказал мне, что как вырастет он, заберут в армию к королю, да пошлют на царство соседнее войной. Рыдала я долго, в ногах валялась, да все ни в толк, неприступным остался наш господин. Сказал, что закон такой в королевстве, и поделать он ничего не может. Зато подарил он мне голубку белую да пергамента свиток, чтобы могла я всегда связаться с сыном моим, да и не только с ним.
Прибрела домой я, посмотрела на то, как Кларенс с Гиацинтиком играется, да разревелась. Не могу я думать о том, что сына своего должна я буду отдать на войну, что убить его там смогут. Нет сердцу материнскому утешения.
Даже изба моя новая, красивая не радует. Пусть есть у меня лежанка мягкая да печка теплая, а сердечко-то уже разбито, хоть и времени до расставания еще много осталось.
Чтоб не думать о беде скорой, стала размышлять я о том, как бы исцелиться мне от хворей душевных да телесных. Решила я голубку к знахарке отправить, авось, знает она, как меня вылечить.
Пришла ко мне девица в платье голубом, дала снадобье чудодейственное, выпила я его - зелень вся с меня сразу и сошла, и снова показались кожа моя светлая да косы девичьи.
Покуда я в зеркала на красоту свою возвращенную гляделась, муженек мой в огороде урожаи последние снимал, завтра, значит, на зиму огурчики солить будем. А меня-то к огороду не подпускают. Хочет Кларенс чтобы я с сыном нанянчилась вдоволь, чтобы не так грустно было мне отдавать его. Да и другая причина есть - хожу-то я беременная, меня теперь дорогой мой оберегает и жалеет всячески, трудиться не позволяет.
Весь день теперь только и делаю я, что с Гиацинтом нянчусь: то в прятки с ним играю, то песенки пою, то просто на руках качаю да сюсюкаюсь.
Да только больше игр ничего мне не позволяют - даже купать ребенка мне нельзя, мало ли что с дитятком в пузе случиться может. Вот и сижу я без дела, как самая никудышная жена: кушаний не готовлю, избу не мету, шитьем не занимаюсь. Стыдно мне, кабы были у меня соседки, уже б судачили на каждом углу про Ядвигу-лентяйку.
За что только ем я свой кусок хлеба? Что бы ни делала, не вижу я в душе спокойствия, не знаю, что делать мне с жизнью моей. Отнимет Король кровиночку мою, что же мне тогда-то делать придется? Только и останется в монастырь идти, или на реку топиться. Быть может, рожу я ребеночка, полегче на душе станет.
Да не одной мне плохо сейчас. Гиацинтику зимой плохо живется, не хватает цветочку моему солнышка, дом ему, кажется, хуже темницы. А что я поделать могу? Вынесу на улицу - и окоченеет дитятко мое.
Да недолго сыночек мой дитем малым оставался. В одну из ночей вымахал он в мужичонка взрослого, статного. Эх, видели бы его братья мои, позеленели бы от зависти - сын-то мой посильнее да покрасивше их будет.
Да недолго сердце материнское радовалось. В тот же день от короля телега приехала, да забрала сыночка моего. Рыдала я у порога, думала, что все глаза выплачу. Да не велел мне Гиацинт реветь по нему. Говорит, что не должна я мучиться, что будет у меня дитятко малое, о нем я должна буду заботиться. Обещался мне, что вернется с войны целехоньким и невредименьким. Смотри, сынок, сдержи обещание.
Утешает меня и Кларенс. Он-то знает, что в войске бывает, мы и познакомились, оказывается, когда он с войны возвращался. Быть может, и Гиацинт свою любовь отыщет, да придет потом у меня благословения просить.
Балует меня супруг мой прямо как дитятю малую, кормит меня пряниками сладкими, да все без толку.
Силушки у меня совсем не осталось, порой, падаю я лицом в тарелку. Совсем я раскисла.
Да не долго мне хворать да киснуть было, родила на середине зимы я доченьку, Катариной назвала. Ее-то уж никакой король у меня не заберет, даже когда замуж выйдет, не отпущу от себя свою кровиночку. Со мной жить будет, внуков нарожает, буду нянчиться с ними, да радоваться.
Зима, на удивление, пролетела быстро. Наверное, все из-за того, что хлопот было много, скучать да думы думать грустные было некогда. Пришла весна, началась посевная, да в этот раз прошла она без меня, весь огород Кларенс один пахал да засеивал.
Опять понесла я, да что-то нерадостно мне от этого. А вдруг опять сын родится? И что же делать мне? Растить его с самого младенчества на верную погибель по прихоти королевской? Вот уж и думаю, может, мне самой в войско пойти? Хоть буду рядышком с детками своими, не будет так душенька страдать.
Да понарпасну волновалась-то я, родилась у меня доченька, Людвигою назвали. Не спускается малышка с рук отца своего, любит ее Кларенс, наверное, даже больше чем меня.
И о старшей дочери не забывает он, любит Катарину, да только не может уделять внимания столько же, сколько и малышке - та плачет постоянно, то кушать она хочет, то животик у нее болит.
Но больше с Катариной занимаюсь я - учу её всем премудростям жизненным. Болтать девчонка горазда, разговаривать начала рано, а вот ходить долго не хотела - больно любила на ручках сидеть.
По ночам выползала я на огород - работа ночью не особо спорилась, да что делать - днем-то от деток малых не уйдешь, а огород, хочешь-не хочешь, полоть надобно, иначе урожай не соберем, да оброк заплатить нечем будет.
Да на радость мне помощница подросла, сама я не заметила как. Девка славная будет, ух, чует материнское сердце, от женихов отбою не будет.
Мало того, что вся в меня красавица, так еще и работящая. На огороде больше всех работает, чуть солнце выглянет, уже бежит кусточки поливать, да до заката в дом не загонишь - говорит, нельзя лениться, а то Господь жениха хорошего не пошлет.
Побеседовала бы я еще, да некогда мне - пора опять к феодалу идти - мы ж ему еще за зиму оброк не платили, а то разгневается, сам за причитающейся ему долей огурцов придет, да еще и огород потопчет.