Diary of Dreams.
..А я сижу и не верю..
Казалось бы, что мне в этой группе, давно уже слушаю совершенно другую музыку, но как же я была рада, узнав, что они, кроме столиц, Тюмени и Еката едут к нам! Могла ли я не пойти? Нет! Может быть, я просто очень люблю Хейтса за эту его сдержанную страсть, которая проявляется даже больше, когда он не на сцене, а когда разговаривает. Эта мягкость движений, чуть печальный, глубокий взгляд, светлое лицо.. Он похож на последнего единорога, который бредёт один, аккуратно, чуть склонив кудлатую голову. Я не могу говорить о нём пока. У меня НЕТ слов, только сердце бьётся в горле, когда я думаю, какой он! Только голова кружится, когда я думаю: какой он! Только дневной свет меркнет перед глазами, когда я понимаю, что настоящий свет - это такой, как он.
Вчера с самого утра я ничего не могла делать. Едва принявшись за что-то, бросала, потому что все мысли были о предстоящем концерте. Радость и дрожь в руках, Боже, как дожить до вечера?! Выйти из дома, медленно, купить розу для Эдриана, о, святое, автобус, Рокс.. Факинщит, какое, надо сказать, позорище, этот маленький клуб с низкими потолками и недосценой - для них, рвавших в мясо такие площадки, что Уфе и не снились! Очень стыдно. ОЧЕНЬ стыдно за наш город. В который, блять раз. Но речь пока не о том. Приехала я чуть раньше Махи, пока ждала её, выпила виски со знакомым фотографом (хоть и стараюсь перед концертами не пить, чтобы не портить впечатление), поздоровалась с Алексом и Денисом. Заказанный нами столик оказался одним из самых удобных, вид на сцену открывался прекрасный, но я понимала, что сидеть уж точно не буду. Преодолевая накатывающую дрожь, пыталась говорить о чём-то, но тут.. Интро. К сцене тут же сбежались латексно-корсетные девочки и непонятного вида мальчики лет 17 (а вам тут какого хера надо, валите домой, всё равно мозгов у вас пока нет!), я ждала. И вот - появился Гауна. Милый, хороший Гауна с неизменным ирокезом и чуть поджатыми в полуулыбке губами. Вылетела из-за столика и встала позади готья, чтобы было место танцевать. Я не помню, как прожила первые вещи - помню лишь, что дрожали руки и ноги подгибались, будто я очень пьяна. Не помню за собой, чтобы мне так переживалось в последнее время, но я реально не могла устоять на своих каблуках.. Дышалось тяжело, я словно до сих пор не могла поверить, что вот этот милый, чуть манерный на сцене, интеллигентный человек стоит в трёх метрах от меня, и - поёт. Поёт своим огромным сердцем, смотрит своими глубокими глазами, взмахивает большими и, наверное, тёплыми руками.. О, Эдриан..! Я танцевала, изредка косясь на унылое гавно вокруг и немного стыдясь за них всех, стоящих столбом, впрочем, это их проблема, а не моя - но лишь до тех пор, пока я не захочу задуматься о репутации города, впрочем.. её и так нет, труп нельзя сделать ещё более мёртвым, так. Когда Хейтс запел Amok, я предприняла первую попытку попрыгать, но поняла, что на каблуках это нереально, пела, махала поднятыми руками.. Но на Butterfly: Dance!, это, кстати, моя любимая песня у Дайров, давно и навеки, я не выдержала. Скинула ботильоны, швырнула на колонку очки и принялась прыгать, едва не задевая руками потолок. Думала, что не выдержу и умру прямо там - от счастья. Именно на этой вещи я заметила некоторые изменения в аранжировке, которые сделали её ещё, ещё, ещё более шикарной и проникновенной.. Сейчас она играет в моих колонках, а я даже не верю, что вчера слышала её вживую, слушала эти слова из уст самого.. Нет! Я не могу в это поверить! Конец концерта тоже утоп для меня в молоке, потому что после любимой песни со мной творилось что-то невозможное, к тому же после неё была The Curse, как тут сохранить рассудок.. На бис выходили один раз. Мне было, само собой, мало, но сил уже не оставалось. Подхватив обувь, продефилировала за наш столик, залпом осушила бокал пива. Маха спросила меня, почему я не подарила розу на последних песнях, ответствовала, что ОН непременно должен выйти. Должен - и всё. Ждала до последнего, курила, отрешённо болтала с кем-то, почти не слыша собеседников, но, кажется, улыбалась. И вот, когда толпа заметно поредела, я увидела, нет, не увидела не могла я увидеть, потому что обзор загораживала стена - почувствовала, как всколыхнулся воздух.. вот он. Брюки, простая куртка, свитер, футболка, такой он вышел, о, эти глаза, уставшие, но тем не менее такие добрые, такие тёплые, эта бесподобная манера, будто он слегка смущён.. Готьё облепило его со всех сторон, засверкали вспышки, а я стояла, вглядываясь в это лицо, и время для меня остановилось. Никогда, никогда я не встречала таких людей. в прошлый раз мы сидели за одним столом, говорили, а в этот - мне было достаточно одного лишь взгляда, чтобы внутри меня всё перевернулось.. Очнулась я от того, что кто-то рядом со мной проорал: "пропустите её, пусть розу подарит!", и толкнул меня в спину (видимо, осталось ещё какое-то воспитание в этих людях - посовестились, что сами не принесли цветов).. Подошла к нему. Поблагодарила - за всё, что он когда либо делал и продолжает делать, роза - в левой, от сердца. Как я не грохнулась в обморок прямо там - не знаю, попросила фото, Эдриан, кажется, обнял меня, не знаю, не помню, не могу, это невозможно! От него идёт такая энергетика, что я едва смогла удержаться на ногах, ошалевшая, вернулась к Махе, посмотрела на неё.. и заорала, запрыгала, не в силах вынести, удержать в себе тот заряд, который Хейтс вложил мне в душу одним своим жестом.. Села за столик, наблюдая за Эдрианом сквозь фанатские спины, увидела, как он, взмахнув на прощание розой, удалился.. О, этот Ангел! Это лучезарное лицо, это солнце, которое взошло надо мной в октябре! Неизъяснимо, невыносимо, нереально! Мне хочется кричать, петь его песни в голос, бить кулаками по стенам, танцевать на лезвии, но этой остроте, на этом пике эмоций..! Можно ли так? Нет, нельзя, но я чувствую это, я горю, я люблю - безотносительно - его, этого человечного немца с чуть смущённым взором, люблю то, что он чувствует, вот верная формулировка. Мы говорили с Махой, перескакивая с английского на русский, я не могла найти слов, закатывала глаза, толстые тётки за соседним столом аплодировали мне, крича, что я была самая шикарная на концерте. Отвечала им, что самые шикарные были на сцене, а сама думала, немудрено, если все остальные в большинстве стояли, как кули с гавном. Кружилась голова, я боялась упасть от невыносимости бури в душе, но держалась. Фотографировалась с кем-то, болтала с Махой, мы вышли из Рокса и пошли гулять. Я держалась за тёплую махину руку, а перед глазами всё плыло, и в этом мареве светилось лицо Эдриана, его взгляд, в котором светилась воплощенная доброта, человечность, эта humanity, которой так мало осталось в современных людях. Он бесподобен. Мы разъехались на такси, добравшись домой, долго курила в подъезде, пока не почувствовала, что подкрадывается сон. Вошла домой, скинула платье и рухнула на постель.. Мне много и мало этого вечера. Я не могу, не могу выразить того, что чувствую, теперь, я знаю, это останется в моих глазах, они стали ещё на каплю безумнее, потому что безумная эйфория, этот неконтролируемый восторг от встречи с Эдрианом Хейтсом изменили меня. На такт чаще сердцебиение. Этот мир спасают такие, как он. Поэтому мы с вами и живём ещё. Да, потому что есть такие большие и светлые люди. Милый, милый Эдриан.. Бог твой и ты свят.
Казалось бы, что мне в этой группе, давно уже слушаю совершенно другую музыку, но как же я была рада, узнав, что они, кроме столиц, Тюмени и Еката едут к нам! Могла ли я не пойти? Нет! Может быть, я просто очень люблю Хейтса за эту его сдержанную страсть, которая проявляется даже больше, когда он не на сцене, а когда разговаривает. Эта мягкость движений, чуть печальный, глубокий взгляд, светлое лицо.. Он похож на последнего единорога, который бредёт один, аккуратно, чуть склонив кудлатую голову. Я не могу говорить о нём пока. У меня НЕТ слов, только сердце бьётся в горле, когда я думаю, какой он! Только голова кружится, когда я думаю: какой он! Только дневной свет меркнет перед глазами, когда я понимаю, что настоящий свет - это такой, как он.
Вчера с самого утра я ничего не могла делать. Едва принявшись за что-то, бросала, потому что все мысли были о предстоящем концерте. Радость и дрожь в руках, Боже, как дожить до вечера?! Выйти из дома, медленно, купить розу для Эдриана, о, святое, автобус, Рокс.. Факинщит, какое, надо сказать, позорище, этот маленький клуб с низкими потолками и недосценой - для них, рвавших в мясо такие площадки, что Уфе и не снились! Очень стыдно. ОЧЕНЬ стыдно за наш город. В который, блять раз. Но речь пока не о том. Приехала я чуть раньше Махи, пока ждала её, выпила виски со знакомым фотографом (хоть и стараюсь перед концертами не пить, чтобы не портить впечатление), поздоровалась с Алексом и Денисом. Заказанный нами столик оказался одним из самых удобных, вид на сцену открывался прекрасный, но я понимала, что сидеть уж точно не буду. Преодолевая накатывающую дрожь, пыталась говорить о чём-то, но тут.. Интро. К сцене тут же сбежались латексно-корсетные девочки и непонятного вида мальчики лет 17 (а вам тут какого хера надо, валите домой, всё равно мозгов у вас пока нет!), я ждала. И вот - появился Гауна. Милый, хороший Гауна с неизменным ирокезом и чуть поджатыми в полуулыбке губами. Вылетела из-за столика и встала позади готья, чтобы было место танцевать. Я не помню, как прожила первые вещи - помню лишь, что дрожали руки и ноги подгибались, будто я очень пьяна. Не помню за собой, чтобы мне так переживалось в последнее время, но я реально не могла устоять на своих каблуках.. Дышалось тяжело, я словно до сих пор не могла поверить, что вот этот милый, чуть манерный на сцене, интеллигентный человек стоит в трёх метрах от меня, и - поёт. Поёт своим огромным сердцем, смотрит своими глубокими глазами, взмахивает большими и, наверное, тёплыми руками.. О, Эдриан..! Я танцевала, изредка косясь на унылое гавно вокруг и немного стыдясь за них всех, стоящих столбом, впрочем, это их проблема, а не моя - но лишь до тех пор, пока я не захочу задуматься о репутации города, впрочем.. её и так нет, труп нельзя сделать ещё более мёртвым, так. Когда Хейтс запел Amok, я предприняла первую попытку попрыгать, но поняла, что на каблуках это нереально, пела, махала поднятыми руками.. Но на Butterfly: Dance!, это, кстати, моя любимая песня у Дайров, давно и навеки, я не выдержала. Скинула ботильоны, швырнула на колонку очки и принялась прыгать, едва не задевая руками потолок. Думала, что не выдержу и умру прямо там - от счастья. Именно на этой вещи я заметила некоторые изменения в аранжировке, которые сделали её ещё, ещё, ещё более шикарной и проникновенной.. Сейчас она играет в моих колонках, а я даже не верю, что вчера слышала её вживую, слушала эти слова из уст самого.. Нет! Я не могу в это поверить! Конец концерта тоже утоп для меня в молоке, потому что после любимой песни со мной творилось что-то невозможное, к тому же после неё была The Curse, как тут сохранить рассудок.. На бис выходили один раз. Мне было, само собой, мало, но сил уже не оставалось. Подхватив обувь, продефилировала за наш столик, залпом осушила бокал пива. Маха спросила меня, почему я не подарила розу на последних песнях, ответствовала, что ОН непременно должен выйти. Должен - и всё. Ждала до последнего, курила, отрешённо болтала с кем-то, почти не слыша собеседников, но, кажется, улыбалась. И вот, когда толпа заметно поредела, я увидела, нет, не увидела не могла я увидеть, потому что обзор загораживала стена - почувствовала, как всколыхнулся воздух.. вот он. Брюки, простая куртка, свитер, футболка, такой он вышел, о, эти глаза, уставшие, но тем не менее такие добрые, такие тёплые, эта бесподобная манера, будто он слегка смущён.. Готьё облепило его со всех сторон, засверкали вспышки, а я стояла, вглядываясь в это лицо, и время для меня остановилось. Никогда, никогда я не встречала таких людей. в прошлый раз мы сидели за одним столом, говорили, а в этот - мне было достаточно одного лишь взгляда, чтобы внутри меня всё перевернулось.. Очнулась я от того, что кто-то рядом со мной проорал: "пропустите её, пусть розу подарит!", и толкнул меня в спину (видимо, осталось ещё какое-то воспитание в этих людях - посовестились, что сами не принесли цветов).. Подошла к нему. Поблагодарила - за всё, что он когда либо делал и продолжает делать, роза - в левой, от сердца. Как я не грохнулась в обморок прямо там - не знаю, попросила фото, Эдриан, кажется, обнял меня, не знаю, не помню, не могу, это невозможно! От него идёт такая энергетика, что я едва смогла удержаться на ногах, ошалевшая, вернулась к Махе, посмотрела на неё.. и заорала, запрыгала, не в силах вынести, удержать в себе тот заряд, который Хейтс вложил мне в душу одним своим жестом.. Села за столик, наблюдая за Эдрианом сквозь фанатские спины, увидела, как он, взмахнув на прощание розой, удалился.. О, этот Ангел! Это лучезарное лицо, это солнце, которое взошло надо мной в октябре! Неизъяснимо, невыносимо, нереально! Мне хочется кричать, петь его песни в голос, бить кулаками по стенам, танцевать на лезвии, но этой остроте, на этом пике эмоций..! Можно ли так? Нет, нельзя, но я чувствую это, я горю, я люблю - безотносительно - его, этого человечного немца с чуть смущённым взором, люблю то, что он чувствует, вот верная формулировка. Мы говорили с Махой, перескакивая с английского на русский, я не могла найти слов, закатывала глаза, толстые тётки за соседним столом аплодировали мне, крича, что я была самая шикарная на концерте. Отвечала им, что самые шикарные были на сцене, а сама думала, немудрено, если все остальные в большинстве стояли, как кули с гавном. Кружилась голова, я боялась упасть от невыносимости бури в душе, но держалась. Фотографировалась с кем-то, болтала с Махой, мы вышли из Рокса и пошли гулять. Я держалась за тёплую махину руку, а перед глазами всё плыло, и в этом мареве светилось лицо Эдриана, его взгляд, в котором светилась воплощенная доброта, человечность, эта humanity, которой так мало осталось в современных людях. Он бесподобен. Мы разъехались на такси, добравшись домой, долго курила в подъезде, пока не почувствовала, что подкрадывается сон. Вошла домой, скинула платье и рухнула на постель.. Мне много и мало этого вечера. Я не могу, не могу выразить того, что чувствую, теперь, я знаю, это останется в моих глазах, они стали ещё на каплю безумнее, потому что безумная эйфория, этот неконтролируемый восторг от встречи с Эдрианом Хейтсом изменили меня. На такт чаще сердцебиение. Этот мир спасают такие, как он. Поэтому мы с вами и живём ещё. Да, потому что есть такие большие и светлые люди. Милый, милый Эдриан.. Бог твой и ты свят.