ХАНОХ ЛЕВИН - «ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА?»
ХАНОХ ЛЕВИН - «ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА?»
Слабее все больше и больше, она позволила доктору Барзилаю поднять мизинцем ее подбородок, и его палец поигрывал вокруг ее рта...
Когда он не спеша поцеловал ее - она промолчала, но скрестила руки на груди, как бы определяя границу между ними...
Но когда его губы начали требовательно мять ее губы, она закрыла глаза, из ее горла вырвалась струйка воздуха, и руки ее опали...
Внезапно он прижал ее к себе, его руки проникли ей под блузку и лихорадочно ощупывали ее...
Ее тело порылось гусиной кожей и затвердело...
Но когда он, склонив голову на бок, облизал ее ухо, и кончики его усов пробежали по ее шее - снова размякла...
Маленькие повторяющиеся волны сомнения пробежали по ней, когда она пыталась отстраниться от него...
Чего же на самом деле она хочет?
Хочет она его, доктора Барзилая, или не хочет?
Приятен ли ей вкус его поцелуев?
Был ли он (вкус) похож на холодный огурец?
Откликнется ли она на его предложение выйти за него?
Ответит отказом?
Ах, если бы она знала это сама!
Что же она хочет?
Хочет, чтобы ей было хорошо, просто хорошо, хочет чтобы не ее обманывали, чтобы ей дарили, чтобы для нее делали, чтобы во рту было приятно, сладко, после мяса и вина и шоколада, чтобы не слишком полная, сытая, но энергичная, не сонливая, наоборот, танцующая, наоборот, сонливая, готова ко сну, каким не спала с девяти лет, просыпается свежая утром, и уже вечер, и бал, и доктор Барзилай - он Боб Ричмонд, и она в кровати, слушает музыку, и кровать - это уютный плавательный бассейн на солнце, под звездами, но и на солнце, в Испании и в Швейцарии вместе, и приятно и мило, и сладко и душевно, и у нее есть мальчик и девочка, и они уже выросли, врач и виолончелистка, и им все еще по три года, они не здесь, не мешают, они на экскурсии с австрийской художницей, обняла и отправила на экскурсию, потому что Боб в ванной, готовится заняться с ней любовью, и все это в их имении, в французской Ривьере, на склоне Альп, в пентхаузе в сердце Манхеттена, и все еще у нее впереди и все у нее позади, так-то, так она хочет, чтобы вся ее жизнь сосредоточилась в одной особо сладкой точке, ёмкой и насыщенной, вроде малюсенькой капсулы Блага, которую кладут под язык и которая заключает в себе всевозможную сладость, концентрат концентратов, сконцентрированная квитнэссенция мощности, сравнимой с лазерным лучом, которая пронзит язык, и нутро, и весь земной шар, и Вселенная взорвется, и она упадет без сознания, и сразу же встанет, и будет танцевать, принцесса Монако, аппетит как у бегемота, и смеется, смеется, будет писать от смеха, писать - тоже благо, и кстати о бегемотах - очень хорошо зевать, и все вместе, и нести чепуху тоже, вроде большой неразрывной смеси, и какать тоже благо, и все навечно, не меньше, все она хочет...
И лишь оттенок кисловатой горечи исказил ее лицо, горечи по тому, что у нее нет того, что она хочет, что у нее есть потребности, а она не удовлетворена, мир обманул ее, а сейчас вот и доктор Барзилай, он и его усы...
А покамест доктор Барзилай издал короткий стон и внезапно прекратил двигаться, и открыл удивленные и печальные глаза, и кончики усов щекотят ее подбородок, и все было так глупо, что невольно из нее вырвался смешок, сопровождающий несвежее дуновение из глубины ее рта.
* * *
перевод с иврита - pochtam
оригинал - здесь
Слабее все больше и больше, она позволила доктору Барзилаю поднять мизинцем ее подбородок, и его палец поигрывал вокруг ее рта...
Когда он не спеша поцеловал ее - она промолчала, но скрестила руки на груди, как бы определяя границу между ними...
Но когда его губы начали требовательно мять ее губы, она закрыла глаза, из ее горла вырвалась струйка воздуха, и руки ее опали...
Внезапно он прижал ее к себе, его руки проникли ей под блузку и лихорадочно ощупывали ее...
Ее тело порылось гусиной кожей и затвердело...
Но когда он, склонив голову на бок, облизал ее ухо, и кончики его усов пробежали по ее шее - снова размякла...
Маленькие повторяющиеся волны сомнения пробежали по ней, когда она пыталась отстраниться от него...
Чего же на самом деле она хочет?
Хочет она его, доктора Барзилая, или не хочет?
Приятен ли ей вкус его поцелуев?
Был ли он (вкус) похож на холодный огурец?
Откликнется ли она на его предложение выйти за него?
Ответит отказом?
Ах, если бы она знала это сама!
Что же она хочет?
Хочет, чтобы ей было хорошо, просто хорошо, хочет чтобы не ее обманывали, чтобы ей дарили, чтобы для нее делали, чтобы во рту было приятно, сладко, после мяса и вина и шоколада, чтобы не слишком полная, сытая, но энергичная, не сонливая, наоборот, танцующая, наоборот, сонливая, готова ко сну, каким не спала с девяти лет, просыпается свежая утром, и уже вечер, и бал, и доктор Барзилай - он Боб Ричмонд, и она в кровати, слушает музыку, и кровать - это уютный плавательный бассейн на солнце, под звездами, но и на солнце, в Испании и в Швейцарии вместе, и приятно и мило, и сладко и душевно, и у нее есть мальчик и девочка, и они уже выросли, врач и виолончелистка, и им все еще по три года, они не здесь, не мешают, они на экскурсии с австрийской художницей, обняла и отправила на экскурсию, потому что Боб в ванной, готовится заняться с ней любовью, и все это в их имении, в французской Ривьере, на склоне Альп, в пентхаузе в сердце Манхеттена, и все еще у нее впереди и все у нее позади, так-то, так она хочет, чтобы вся ее жизнь сосредоточилась в одной особо сладкой точке, ёмкой и насыщенной, вроде малюсенькой капсулы Блага, которую кладут под язык и которая заключает в себе всевозможную сладость, концентрат концентратов, сконцентрированная квитнэссенция мощности, сравнимой с лазерным лучом, которая пронзит язык, и нутро, и весь земной шар, и Вселенная взорвется, и она упадет без сознания, и сразу же встанет, и будет танцевать, принцесса Монако, аппетит как у бегемота, и смеется, смеется, будет писать от смеха, писать - тоже благо, и кстати о бегемотах - очень хорошо зевать, и все вместе, и нести чепуху тоже, вроде большой неразрывной смеси, и какать тоже благо, и все навечно, не меньше, все она хочет...
И лишь оттенок кисловатой горечи исказил ее лицо, горечи по тому, что у нее нет того, что она хочет, что у нее есть потребности, а она не удовлетворена, мир обманул ее, а сейчас вот и доктор Барзилай, он и его усы...
А покамест доктор Барзилай издал короткий стон и внезапно прекратил двигаться, и открыл удивленные и печальные глаза, и кончики усов щекотят ее подбородок, и все было так глупо, что невольно из нее вырвался смешок, сопровождающий несвежее дуновение из глубины ее рта.
* * *
перевод с иврита - pochtam
оригинал - здесь