(no subject)
Когда я по знакомству, как это принято в Израиле, через Митю, устраивался ложкомоем в элитный ресторан "Чакалака", меня интервьюировал мертдотель Зик.
Это был невысокий, живой, в берете и кашне, с испаньолкой вокруг рта, с немного грустными влажными глазами и неуловимой улыбкой в краешках губ, 28-30-летний человек.
Он походил на богемного художника какого-нибудь Парижа 30-х годов, как их рисуют в книжках. По-настоящему это был эммигрант из Аргентины.
Мы сидели в фойе ресторана, в креслах из крокодиловой кожи, в свете загадочной оранжевой люстры, похожей на робота, вылезающего из стены.
Зик спросил меня, что я хочу пить.
Я сказал, что хочу пить апельсиновый сок.
Зик понимающе кивнул и заказал мне сока, а себе кипиринию.
Он предложил мне сигарету и сделал
знак официантке, чтобы та принесла пепельницу.
Перед нами был невысокий столик с модным в тель-авиве выдвижным горизонтальным зеркалом в белых разводах.
Кресла, люстра, столик - работы очень-очень модного тель-авивского дизайнера Бен-Шимшона, известного своими связями в мире крупных политиков, банкиров, их водителей, их адвокатов, их телеведущих, шефов самых вкусных ресторанов (как, например, шеф Чакалаки - 27-летний гений кулинар Чако).
Там, за неторопливой беседой, Зик называл мне имена клиетнов ресторана - именя людей, в которых знает вся страна, посвящал меня в тонкости, условности, негласные правила, запретные зоны, хлебные места, минные поля сферы обслуживания израильских селебрити.
Когда же, пожимая ему руку в конце беседы, я услышал сумму, которую они (ресторан) готовы мне платить за 4-6 часов ложкомойства в день, я почувствовал приобщение (пусть очень отдаленное) к одной из слабостей сынов Израиля.
По поводу слова "ложкомой" я немного привираю.
Ложкомоями были негры в резиновых сапогах и длинных белых фартуках и работали они на посудомоечной машине.
Моя же должность называлась пикколо, или полишмэн.
Пикколо по итальянски значит "мальчик".
Я поделился своей радостью по поводу устройства на работу в Чакалаку с Йони.
Йони сказал:
- Слышал я про этого Зика. В этой Чакалаке как-то драка была. Хозяин этот, Чако, избил клиента. Ну там, знаешь, попался проблемный клиент, курил гашиш днем (до заказа), просил поменять место, просил поменять стул, а получив еду стал требовать поменять еду, стал кричать, что ему невкусно, бросил тарелку с едой на пол... Чако, как был в своем поварском мундире, подошел и ударил его головой в переносицу. Клиент упал. Повара выволокли клиента в вестибюль. Чако сопровождал выволакивание клиента тумаками, а когда того бросили в фойе, на полу, возле лифта, - вернулся на кухню к своим ракушкам. Тут же в фойе появился Зик, врезал пару раз клиенту ногами а потом, воспользовавшись помощью русского сторожа, выкинул клиента на улицу. И вернулся в зал.
- А ты откуда знаешь? - спросил я Йони.
- Мне Митя рассказывал. Когда же Митя спросил у Зика, зачем он сделал то что сделал, Зик сказал - "У нас в Аргентине всегда так делают".
"Странно", - подумал я, - "Мне Митя про это не рассказывал".
Зика же уволили через неделю моего устройства ложкомоем в Чакалаку. Не за побои, что характерно. За одну из слабостей сынов Израиля. За коррупцию.
Это был невысокий, живой, в берете и кашне, с испаньолкой вокруг рта, с немного грустными влажными глазами и неуловимой улыбкой в краешках губ, 28-30-летний человек.
Он походил на богемного художника какого-нибудь Парижа 30-х годов, как их рисуют в книжках. По-настоящему это был эммигрант из Аргентины.
Мы сидели в фойе ресторана, в креслах из крокодиловой кожи, в свете загадочной оранжевой люстры, похожей на робота, вылезающего из стены.
Зик спросил меня, что я хочу пить.
Я сказал, что хочу пить апельсиновый сок.
Зик понимающе кивнул и заказал мне сока, а себе кипиринию.
Он предложил мне сигарету и сделал
знак официантке, чтобы та принесла пепельницу.
Перед нами был невысокий столик с модным в тель-авиве выдвижным горизонтальным зеркалом в белых разводах.
Кресла, люстра, столик - работы очень-очень модного тель-авивского дизайнера Бен-Шимшона, известного своими связями в мире крупных политиков, банкиров, их водителей, их адвокатов, их телеведущих, шефов самых вкусных ресторанов (как, например, шеф Чакалаки - 27-летний гений кулинар Чако).
Там, за неторопливой беседой, Зик называл мне имена клиетнов ресторана - именя людей, в которых знает вся страна, посвящал меня в тонкости, условности, негласные правила, запретные зоны, хлебные места, минные поля сферы обслуживания израильских селебрити.
Когда же, пожимая ему руку в конце беседы, я услышал сумму, которую они (ресторан) готовы мне платить за 4-6 часов ложкомойства в день, я почувствовал приобщение (пусть очень отдаленное) к одной из слабостей сынов Израиля.
По поводу слова "ложкомой" я немного привираю.
Ложкомоями были негры в резиновых сапогах и длинных белых фартуках и работали они на посудомоечной машине.
Моя же должность называлась пикколо, или полишмэн.
Пикколо по итальянски значит "мальчик".
Я поделился своей радостью по поводу устройства на работу в Чакалаку с Йони.
Йони сказал:
- Слышал я про этого Зика. В этой Чакалаке как-то драка была. Хозяин этот, Чако, избил клиента. Ну там, знаешь, попался проблемный клиент, курил гашиш днем (до заказа), просил поменять место, просил поменять стул, а получив еду стал требовать поменять еду, стал кричать, что ему невкусно, бросил тарелку с едой на пол... Чако, как был в своем поварском мундире, подошел и ударил его головой в переносицу. Клиент упал. Повара выволокли клиента в вестибюль. Чако сопровождал выволакивание клиента тумаками, а когда того бросили в фойе, на полу, возле лифта, - вернулся на кухню к своим ракушкам. Тут же в фойе появился Зик, врезал пару раз клиенту ногами а потом, воспользовавшись помощью русского сторожа, выкинул клиента на улицу. И вернулся в зал.
- А ты откуда знаешь? - спросил я Йони.
- Мне Митя рассказывал. Когда же Митя спросил у Зика, зачем он сделал то что сделал, Зик сказал - "У нас в Аргентине всегда так делают".
"Странно", - подумал я, - "Мне Митя про это не рассказывал".
Зика же уволили через неделю моего устройства ложкомоем в Чакалаку. Не за побои, что характерно. За одну из слабостей сынов Израиля. За коррупцию.