Чувствовать себя в человечестве, торжествующем сошествие Духа... Сергей Фудель. Из писем к сыну
* * *
Человек имеет в себе самом две судьбы: одиночество и общение. Первое - как бы самое «естественное» для него, и поэтому второго он не должен добиваться насильно, во что бы то ни стало и как нечто им заслуженное. Но он всегда должен радоваться, когда, как незаслуженный дар, ему открывается общение. Если руководствоваться этим правилом, не придешь в уныние, когда одиноко, когда слишком долго одиноко, и не будет «головокружения от успехов», когда придет общение. Так, в частности, и в семейной жизни.
Человек должен пройти какую-то пустыню и только временами, тогда когда нужно, из камня начинает течь вода и воспаленные уста приникнут к ней.
Поэтому-то нельзя насильно требовать единства. «Встречи» с другим (с другом) - это чудо с камнем в пустыне, а чудес нельзя требовать, о них можно только вздыхать.
Мне кажется, что мы с тобой по-одинаковому относимся к книгам: мы их любим, но помним, что люди самые драгоценные книги, что можно ничего не читать и быть для других самой нужной книгой...
* * *
Люди в браке - это что-то вроде двух связанных и брошенных в воду: каждый может утянуть другого в смерть и в то же время каждый может спасти, несмотря на «связанность».
Конечно, как сказал апостол: «лучше человеку быть одному», но если он уже не один, то он или спасается, или погибает через другого. Долготерпение, т<о> е<сть> твердость в надежде, в уповании, здесь нужно больше всего. В долготерпении уступай, там где нужно, и в долготерпении же не уступай, там где это нужно, сохраняя и в неуступчивости благость, т<о> е<сть> доброжелательство и смирение. Всегда - и уступая и не уступая - считай себя искренно ниже ее. Тогда все будешь делать не ради тлена, а ради Христа, и он сам научит тебя всякому деланию.
* * *
…«многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие». Против этого закона ничего не сделаешь. Ищи только всегда и неустанно духовного утешения, чтобы ум и сердце были не сухими, а точно напоены вином. Пути к этому давно указаны. Вот - пережить в церкви Троицын день, - пройти по дороге цветов, когда в окна видна уже летняя лазурь, когда кругом тепло от свеч и людей, когда чувствуешь себя в человечестве, уже обретшем свое торжество, в человечестве, торжествующем сошествие Духа.
Церковь и есть это торжествующее человечество, и если идти последовательно дорогой любви к человечеству, то обязательно придешь к Церкви.
Апостол говорит, что Церковь есть «полнота Наполняющего все во всем» - т<о> е<сть> полнота всенаполняющей бессмертной жизни, о которой догадываешься, когда среди тепла церковной молитвы вдруг увидишь в окно голубое небо.
Ищи Церковь! Ищи счастливое человечество. Оно начинается в духовном общении между двумя-тремя: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Вот почему так драгоценна пчелиная ячейка семьи, если только она собирает мед вечности.
Как только из сытости материи человек начинает вырываться в простор духовности, его сейчас же ожидают духовные встречи с людьми, он начинает вступать в человечество, торжествующее в Церкви.
* * *
Синяками и кровоподтеками я дознался, что мира семьи нет вне мира Божия, а он дается как милость и дар ни за что, после того как непрестанно ищешь его. «Стучите и отворят вам», но если не стучать, то и не отворяют...
* * *
…не к 19-му и не к 18-му веку зовет нас Бог, а сразу к 1-му: к первохристианству, к первоначальному теплу Богообщения.
Если оно есть - то какое значение имеют века? Но все дело-то в том, что его у нас бесконечно мало и только поэтому для нас и встает проблема «отцов и детей». Если христианство-Евангелие - станет в центре сознания, начнет как-то определять мысли и дела человека, то для того человека всякий другой искренний христианин никогда не будет ни в «отцах», ни в «детях», а он будет только братом. Я лично знал многих совсем молодых (моложе тебя) христиан и между нами не было этой проблемы. Священники в один из наиболее священных моментов литургии целуют друг друга и говорят: «Христос посреди нас». Так и мы, встречаясь и глядя в глаза друг другу, можем (быть может) сказать это и ответить: «И есть и будет», - чтобы радость нескончаемой жизни опять коснулась сердца.
Человек сам по себе, оставленный на самого себя, т<о> е<сть> человек без Христа, видит вокруг себя одних врагов или создает их себе, с ними борется и от них изнемогает. Христос снимает это наваждение, у человека открываются глаза на мир и на людей, как на детей Божиих, в темноту сердца падает луч Пасхи. И проблема «отцов и детей» забывается начисто.
* * *
Краткость жизни нашей иногда вступает в голову. Давно ли это было, когда я переживал себя 30-летним, тоже писал стихи и прозу, тоже думал, что я «Несмертельный Голован»? Но ты не прав, что юность проходит. Проходят наши ноги какой-то путь, но сердце может все так же пить от того же источника юности. Стареет душа от собственного хлама. Конечно, к концу дороги ноги могут быть сбиты и в сердце будет склероз, но и об этом мы предупреждены: «дух бодр, плоть же немощна».
Не надо думать ни о старости, ни о молодости, а только о том, чтобы до последнего своего издыхания «искать в себе Бога». Может, и найдем!..
Из писем Усманско-Лебедянского периода. 1951-1952