Ленивая записка №6: "А теперь я еще и Erasmusовец"
«Через 15 минут граница. Подготовьте документы». И ребенок плачет в соседнем купе.
Спустя 1,5 месяца я снова пересекаю границу. Только еду по маршруту Варшава-Смоленск. Т.е обратно. Не могу поверить. 1,5 месяца в другой стране. В той самой, из которой папа настоятельно просил привезти яблок и бейсболку. В той самой, где не евро, а злотые. В той самой, где толерантность на расстоянии вытянутой руки.
Писать не хочется, когда не можется. Или наоборот. А нет, именно так. Да. Не можется. Я попала в эпицентр всего: образования, отношений, языка, выживания, одиночества, обжорства и...классической музыки. Я теперь кулинар на общественной кухне, на соседней конфорке француз регулярно готовит овощи. Я готовлю под классику и джаз. Брокколи. Часто я и он готовим брокколи. Не общаемся. Максимальное "Hi" и "See you" разбавляет пятую симфонию Бетховена. Я не спрашиваю, нравится ему (французу) или нет. Я просто так живу здесь. Живу с Дианой, которая из России, которая из Смоленска, которая носочки вязаные мне подтягивает, когда пяточки сползают. Я кино про нее артхаусное сниму. Живу с Настей, которая из Белоруссии, но из Смоленска, которую я целую по утрам, а она мне доску разделочную дает. И Наташа есть. Кофта у нее в кактусах, как и ее шутки. Но эго у нее доброе. А это главное. Она дает мне частичку моей сестры. Мне хочется контролировать ее расходы и пытаться обнять, когда та брыкается. Я ей цветок комнатный подарила. Света хорошая. Она нас бумагой туалетной снабжает постоянно. Это в общежитии на вес золота. Она хорошо польский язык схватывает. Какой человек, так он и хватает.
Мне twentysomething, и я дочь, сестра, аспирант, преподаватель. А теперь я еще и Erasmusовец. Мы приехали учить свои и их науки в Польшу. Мы. 78 человек. Торунь. Университет Николая Коперника. Тудум. Это звук из знакомого всем фильма "Джентельмены удачи". Он здесь, в нашем обществе, часто звучит. Ситуаций много подходящих.
Так вот приехали мы 13-го февраля незнакомые друг другу, подозряще смотрящие на всех, кто рядом, и на все, что происходит. Зашла я в комнату своего общежития , села на не застеленную кровать и подумала: "А зачем оно мне все сдалось? Домой хочу". Думала, что вот папе бейсболку-то куплю и поеду домой. Желание папы - закон. Так оно и вышло. Только еду уже с пониманием, что все это мне все-таки сдалось, и домой хочу, но не так истерично, как хотелось в первую неделю. Чужие стали мне родными, незнакомое знакомым, неочевидное очевидным. Здесь все другое. 15 часов на поезде, и все другое. Не хорошее оно и не плохое. Оно просто другое. В Торуни, например, молоко невкусное, зато улицы мощеные с пряничными домиками. А в Смоленске, например, современная архитектура отстой, зато мама рядом. Как вообще может быть хорошо там, где мамы нет?
Здесь не учиться хочется, а внимать, заглатывать прекрасное. Культуру, образование, общение, манеры, темперамент. Я никогда не думала, что я такая жадная до поглощения "другого". Это другое нас и учит. Здесь собак бездомных нет вообще! И борщ подают как напиток. Здесь у профессоров для личных консультаций 2 часа выделено по пятницам. Здесь практически у каждого встреченного мной поляка есть связь с Россией. Здесь пожилой таксист обиделся на меня, узнав в конце поездки, что я русская. Ведь он очень хорошо знает мой родной язык. А мы молчали всю дорогу. И стоимость за проезд он мне по-английски назвал даже. Здесь принято стоять на расстоянии вытянутой руки. А мне иногда так хочется обнять кого-то. Здесь те, кому заведомо до тебя нет никакого дела, заинтересовываются тобой больше. Я учусь здесь. Учусь бороться со стереотипами и соглашаться с реальностью, учусь жить самостоятельно, учусь видеть прекрасное в том, что раньше отвергала. Я учусь здесь думать и слушать себя. Я учусь любить всех. У меня начинает получаться. Я слышала хорватский мат, узнала, что по-украински части речи называются по-другому как-то (только существительное, это существительное), что турки очень любят учиться и чувство юмора у них, как у русских.
А еще я тут Veleriia, Veleriya, Valeriia Oleshevich. В общем кто угодно, только не Валерия Олешкевич. А еще здесь много тех, для кого Лера - это практически невыговариваемое имя. А Валерия - выговариваемое. В общем, "я узнал, что у меня есть огромная семья". Спокойно. Спокойно от того, что еще вернешься к ней, обнимешь ее. Когда-то скажешь "прощай". И вот тогда будет трудно. Когда не любя приобретаешь, а потом как от сердца отрываешь. Вот тогда будет трудно.
Но это потом. А сейчас паспорт, контроль и смена колес. Бейсболка в сумке, мне ничего не страшно, ведь папа будет рад.
Спустя 1,5 месяца я снова пересекаю границу. Только еду по маршруту Варшава-Смоленск. Т.е обратно. Не могу поверить. 1,5 месяца в другой стране. В той самой, из которой папа настоятельно просил привезти яблок и бейсболку. В той самой, где не евро, а злотые. В той самой, где толерантность на расстоянии вытянутой руки.
Писать не хочется, когда не можется. Или наоборот. А нет, именно так. Да. Не можется. Я попала в эпицентр всего: образования, отношений, языка, выживания, одиночества, обжорства и...классической музыки. Я теперь кулинар на общественной кухне, на соседней конфорке француз регулярно готовит овощи. Я готовлю под классику и джаз. Брокколи. Часто я и он готовим брокколи. Не общаемся. Максимальное "Hi" и "See you" разбавляет пятую симфонию Бетховена. Я не спрашиваю, нравится ему (французу) или нет. Я просто так живу здесь. Живу с Дианой, которая из России, которая из Смоленска, которая носочки вязаные мне подтягивает, когда пяточки сползают. Я кино про нее артхаусное сниму. Живу с Настей, которая из Белоруссии, но из Смоленска, которую я целую по утрам, а она мне доску разделочную дает. И Наташа есть. Кофта у нее в кактусах, как и ее шутки. Но эго у нее доброе. А это главное. Она дает мне частичку моей сестры. Мне хочется контролировать ее расходы и пытаться обнять, когда та брыкается. Я ей цветок комнатный подарила. Света хорошая. Она нас бумагой туалетной снабжает постоянно. Это в общежитии на вес золота. Она хорошо польский язык схватывает. Какой человек, так он и хватает.
Мне twentysomething, и я дочь, сестра, аспирант, преподаватель. А теперь я еще и Erasmusовец. Мы приехали учить свои и их науки в Польшу. Мы. 78 человек. Торунь. Университет Николая Коперника. Тудум. Это звук из знакомого всем фильма "Джентельмены удачи". Он здесь, в нашем обществе, часто звучит. Ситуаций много подходящих.
Так вот приехали мы 13-го февраля незнакомые друг другу, подозряще смотрящие на всех, кто рядом, и на все, что происходит. Зашла я в комнату своего общежития , села на не застеленную кровать и подумала: "А зачем оно мне все сдалось? Домой хочу". Думала, что вот папе бейсболку-то куплю и поеду домой. Желание папы - закон. Так оно и вышло. Только еду уже с пониманием, что все это мне все-таки сдалось, и домой хочу, но не так истерично, как хотелось в первую неделю. Чужие стали мне родными, незнакомое знакомым, неочевидное очевидным. Здесь все другое. 15 часов на поезде, и все другое. Не хорошее оно и не плохое. Оно просто другое. В Торуни, например, молоко невкусное, зато улицы мощеные с пряничными домиками. А в Смоленске, например, современная архитектура отстой, зато мама рядом. Как вообще может быть хорошо там, где мамы нет?
Здесь не учиться хочется, а внимать, заглатывать прекрасное. Культуру, образование, общение, манеры, темперамент. Я никогда не думала, что я такая жадная до поглощения "другого". Это другое нас и учит. Здесь собак бездомных нет вообще! И борщ подают как напиток. Здесь у профессоров для личных консультаций 2 часа выделено по пятницам. Здесь практически у каждого встреченного мной поляка есть связь с Россией. Здесь пожилой таксист обиделся на меня, узнав в конце поездки, что я русская. Ведь он очень хорошо знает мой родной язык. А мы молчали всю дорогу. И стоимость за проезд он мне по-английски назвал даже. Здесь принято стоять на расстоянии вытянутой руки. А мне иногда так хочется обнять кого-то. Здесь те, кому заведомо до тебя нет никакого дела, заинтересовываются тобой больше. Я учусь здесь. Учусь бороться со стереотипами и соглашаться с реальностью, учусь жить самостоятельно, учусь видеть прекрасное в том, что раньше отвергала. Я учусь здесь думать и слушать себя. Я учусь любить всех. У меня начинает получаться. Я слышала хорватский мат, узнала, что по-украински части речи называются по-другому как-то (только существительное, это существительное), что турки очень любят учиться и чувство юмора у них, как у русских.
А еще я тут Veleriia, Veleriya, Valeriia Oleshevich. В общем кто угодно, только не Валерия Олешкевич. А еще здесь много тех, для кого Лера - это практически невыговариваемое имя. А Валерия - выговариваемое. В общем, "я узнал, что у меня есть огромная семья". Спокойно. Спокойно от того, что еще вернешься к ней, обнимешь ее. Когда-то скажешь "прощай". И вот тогда будет трудно. Когда не любя приобретаешь, а потом как от сердца отрываешь. Вот тогда будет трудно.
Но это потом. А сейчас паспорт, контроль и смена колес. Бейсболка в сумке, мне ничего не страшно, ведь папа будет рад.