Два сценария (1)
Оригинал взят у el_murid в Два сценария (1)
Игорь Стрелков назвал одной из своих задач, с которой я совершенно согласен, противодействие "русскому Майдану", иначе говоря - попытке проведения в России сценария "цветной революции". Однако сразу же возникает вопрос - а каким может быть у нас этот сценарий и, соответственно, чему именно предлагается противодействовать. Вопрос непростой, так как механически переносить события известных нам "цветных переворотов" на российскую почву весьма бесперспективно.
Для того, чтобы уяснить, с чем именно нам придется столкнуться в ближайшие годы, а возможно, и месяцы, нужно коротко, но предельно концентрировано дать определение и выделить общие признаки угрозы «цветных сценариев», который весьма вероятно будет применен против нас.
Цветная революция - это обобщенное название системного сценария государственного переворота и внешнего управления, осуществляемого в условиях искусственно созданной политической нестабильности. Важнейшим инструментом цветной революции является искусственно созданное протестное движение, важнейшим методом - политический шантаж власти и общества.
Объектом цветной революции всегда является власть, предметом - политический режим и его смена на более выгодный в плане управляемости с точки зрения агрессора.
Соответственно, для организации и проведения цветной революции требуется существование двух ключевых условий - политической нестабильности и протестного движения. Как только эти условия возникают, всё остальное становится предметом технологических и во многом шаблонных приемов.
Шаблоны и повторяемость сценариев в разных странах являются отличительным признаком цветной революции и в каком-то смысле ее слабым местом, так как позволяют действовать на опережение в том случае, если структуры сопротивления этим сценариям способны на противодействие. Понимая слабость своей позиции, технологи цветных переворотов уже в событиях Арабской весны ввели в сценарии обратную связь, основанную на итерационных методах. Обратная связь позволяет корректировать ход событий и адаптировать сценарные варианты к особенностям разных стран.
Тем не менее, специфика технологий демонтажа и сборки новых социальных субъектов заключается в том, что они довольно жестко привязаны к общему сценарному плану и фазам развития процесса государственного переворота. Невозможность перескакивания через эти этапы (или фазы развития) позволяет организовывать противодействие им на первых этапах кризиса.
Можно довольно четко выделить несколько этапов развития цветного переворота:
Первый этап. Подготовка
На этом этапе формируется протестное движение по сетевому принципу его организации. Во многом такая организация напоминает террористическую сеть, каковой, собственно, и является. Опыт в создании террористических группировок позволяет Соединенным Штатам формировать такие сети в разных стратах общества и применительно к разным обществам. Протестные сети создаются в националистическом, религиозном, интеллектуальном, управленческом слоях общества. Для каждой группы создаются свои привлекательные образы и формируются искусственные угрозы. Однако все эти образы в конечном итоге персонифицируются на конкретных фигурах руководства страны. Выделяется определенный круг фигур, по отношению к которым ведется негативная пропаганда во всех группах в терминах и образах, понятных и доступных конкретной группе.
К примеру, негативный образ Владимира Путина для исламской среды формируется исходя из его создания картины борьбы против мусульман, исламских ценностей и образа жизни. В среде городской интеллигенции и космополитичных интеллектуалов развивается тема «зажима» демократических ценностей. Националистам вбрасывается идея угнетения русского народа, которую проводит лично Путин.
Другие фигуры руководства шельмуются по иным признакам - премьер Медведев представляется бездарным и никчемным неудачником-инфантом, министру иностранных дел Лаврову вменяется наличие дочери, проживающей за рубежом (как, кстати, и Путину), министр обороны Шойгу в средствах массовой пропаганды, работающих на государственный переворот, представляется коррупционером, за которым тянется «хвост» еще со времен работы в МЧС.
Неважно, какие из этих обвинений являются чистой правдой, какие - передергиванием, а какие - ложью. Важен образ и закрепление его в сознании.
На этапе подготовки к перевороту создаются и периодически отсеиваются лидеры протестного движения, в задачу которых входит поддержание протеста на относительно высоком уровне и создание постоянной угрозы власти и обществу своим существованием.
Как правило, власть всегда совершает одну и ту же ошибку, пытаясь играть в контртехнологии с такой «оппозицией». К примеру, создав дуальную пару «Болотная против Поклонной», кремлевские политтехнологи сыграли на руку будущему государственному перевороту, выведя абсолютно маргинальную оппозицию, собиравшую от силы несколько сот человек на свои мероприятия, в ранг серьезной и влиятельной политической силы.
Понятно, к чему стремились эти политтехнологи - к попытке на контрасте между угрозой переворота и широкой народной поддержкой лично Путина создать искусственный конфликт и создать на его основе иллюзию кредита доверия президенту, которая и выразилась в результатах голосования в 2012 году. Однако ценой такой иллюзии стало выведение маргиналов в политическое поле, что вполне устраивает Запад, который делает ставку на недовольство «рассерженных горожан» в крупных городах. Неважно, что поддержка этих движений минимальна даже в мегаполисах - Запад играет на контрасте образов - никчемные оппозиционеры и ужасный режим. Создается предпосылка для конфликта на персонифицированном уровне. На украинском Майдане она выражалась в лозунгах против лично Януковича в противовес «Бандера прийде - порядок наведе».
Вывод маргиналов в политический оборот продолжает набирать обороты. К ним присоединяются представители культуры, которые в обществе, лишенном настоящих авторитетов, заняли пустующую нишу и превратились в их эрзац-заменитель. Личная позиция Андрея Макаревича, занятая им по поводу конфликта на Украине, вызвала столь неоднозначную и бурную реакцию в обществе именно потому, что современные СМИ, культивируя искусственные образы кумиров из представителей поп-культуры и откровенного кича, в итоге сделали их политически значимыми фигурами.
Все это происходит на фоне реального проседания экономической и социальной обстановки в стране. Здесь играет роль целая совокупность факторов: либеральная и во многом полуколониальная экономика динамично стагнирует, однако темпы стагнации для Запада уже недостаточны, и он вводит санкции, переводящие негативные экономические тенденции в острую фазу. Не нужно представлять, что только позиция России по Украине стала источником санкций. И до Майдана Запад и Россия уже вели войну санкций, поводом для которых стало вначале негативное отношение к якобы дискриминации сексуальных меньшинств в России, а затем в качестве ответных мер - пресловутый «закон Димы Яковлева».
Вполне очевидно, что целью всех санкций является обострение экономической ситуации в стране и конструирование конфликта в наиболее важной социальной группе - управляющей элите против руководства страны. Как только по мнению технологов государственного переворота, санкции достигнут своих целей, время для скрытой фазы подготовки к государственному перевороту закончится, и будет запущена следующая стадия - открытая.
Второй этап. Конфликт выходит на поверхность
Инициирующим моментом, который запускает видимые процессы государственного переворота, становится конфликт - либо спровоцированный, либо случайный, но ставший поводом для начала беспорядков.
В Тунисе рядовой случай самосожжения молодого человека, протестующего против невыносимых условий жизни и бесперспективности, вызвал протест, который не имел никаких шансов на распространение - однако был использован как инициатор запуска подготовленной заранее технологии. В Москве события на Манежной носили столь же стихийный характер, но условия для перехвата протеста не были созданы, что и позволило при довольно высокой степени растерянности властей все-таки относительно быстро разрешить проблему. Последующие протестные мероприятия уже не имели сколь-либо серьезного продолжения.
В Ливии же цветная революция стартовала после неудачной попытки государственного переворота в Триполи 17 февраля 2011 года, после которого неудачники-заговорщики бежали в Бенгази. Поначалу власти даже не обратили внимания на нее, полагая выступления в Бенгази инспирированными самими заговорщиками. Однако оказалось, что они сами были практически не в курсе происходящего и их поставили перед фактом. Скорость, с которой Запад отреагировал на события в Ливии, а также очень короткое время между запуском событий и проведением через Совет безопасности ООН резолюции 1970 и 1973, запустившие агрессию НАТО, говорит лишь о том, что вариант неудачи мятежа был предусмотрен в планах «цветного переворота», причем на уровне, недоступном для ближайшего круга Каддафи, составившего ядро заговора.
Уже на этой начальной стадии «цветные революции» запускают в том или ином виде механизмы обратной связи, позволяющие технологам и планировщикам «держать руку на пульсе», постоянно повышая уровень насилия в случае, если власть оказывает сопротивление шантажу «революционеров».
В случае, если власть поддается на шантаж улицы, революция завершается на стадии «бархатной». В случае сопротивления начинается давление и силовой шантаж, за которым следуют прямой терроризм, и как высшая стадия - запуск чисто военного сценария.
В странах Арабской весны мы могли видеть все варианты применения таких методов: от наиболее мягких в Тунисе до кровавого сценария четырехлетней сирийской войны, который получает теперь второе дыхание через новое изобретение США, позволяющее им манипулировать международным правом - борьбу с терроризмом.
При всей разнице между странами Арабской весны и Украиной можно видеть все ту же жесткую структурную линию, которую проводят технологи «цветной революции» - от тайной стадии до выхода ее на поверхность с эскалацией насилия как инструмента давления на власть. При этом Запад легко идет на возрождение фашизма в его наиболее агрессивных формах. Ваххабизм, который по своей сути является исламофашизмом, имеет свое зеркальное отображение на Украине в лице националистических группировок, которые буквально за год событий с начала Майдана приобрели свой законченный вид в качестве территориальных и специальных карательных батальонов.
Нужно отметить, что Запад не просто отслеживает текущие тенденции проведения государственных переворотов и корректирует их сценарии по ходу проведения. Он вносит и серьезные изменения в само планирование событий. Если исламисты практически сразу вышли из-под контроля США и арабских монархий, которые с трудом влияют лишь на общий вектор использования взращенных ими исламофашистов, то уже на Украине процесс сразу же был поставлен под весьма жесткий контроль, и истребление нацистов из зондеркоманд на Востоке Украины приобрело индустриальные масштабы. Свою задачу они выполнили, вскрыли власть и демонтировали хлипкую украинскую государственность, после чего их цинично и безжалостно истребили на Донбассе, попутно решив задачу истребления идейных противников фашизма с противоположной стороны, в некотором роде оказав услугу уже российским коллегам-олигархам. В данном вопросе классовая солидарность оказалась сильнее клановых противоречий.
Третий этап. Обратная связь и предательство элиты
В связи с применением механизмов обратной связи довольно сложно выделить и оценить технологии, применяемые на третьем этапе «цветной революции» - после того, как инициация протестов запускает видимые события. В каждой стране специфика «революций» своя, что вынуждает искать нетривиальные методы и тактику проведения протестных мероприятий, однако общая цель и задача третьего этапа - парализовать власть одновременными действиями улицы и предателей в правящей верхушке.
Украина продемонстрировала слаженные действия улицы и властных кабинетов, пожалуй, наиболее выпукло. Затухшие протесты на Майдане были принудительно инициированы жестким разгоном, после которого СМИ максимально грубо мобилизовали новые выступления, работая в режиме оголтелой пропаганды. Полная беспомощность сил правопорядка во время событий января-февраля 2014 года, а главное - прямой приказ на прекращение подавления беспорядков в последнюю ночь существования режима, когда Майдан был уже практически зачищен, не могли происходить без высокопоставленных предателей на самом верху.
Кстати, примерно по такому же сценарию победила и «революция» в Египте. Затихшая и почти разогнанная площадь Тахрир вспыхнула вновь после того, как Мубарак, который сумел «пересидеть» наиболее острый момент противостояния, все-таки вынужден был подать в отставку, после чего волнения получили новый импульс.
Говоря иначе, везде «цветные революции» опираются на предательскую часть властной управляющей прослойки, прикрывая ее действия по захвату власти уличными протестами. Подобную слаженность невозможно организовать по ходу развития событий, поэтому наиболее логично предположить, что «цветная революция» всегда является заговором части элиты под вывеской народных волнений. Эти волнения позволяют парализовать работающую государственную машину, способную еще на первой стадии ликвидировать слабые и еще не запущенные на полные обороты структуры «революционеров».
Там, где заранее не была создана серьезная властная группировка, готовая к мятежу, или таковая есть, но в последний момент не рискнула поддержать «улицу», там сценарий «цветной революции» немедленно проседает, и Запад вынужден включать сугубо военные механизмы. Примером может служить Сирия, в которой практически не было за все четыре года с момента начала волнений сколь-либо существенных предательств, если не считать бежавшего премьер-министра Рияда Хиджаба и нескольких высокопоставленных военных и чиновников, чьи побеги в основном были вызваны банальной коррупцией и попыткой избежать ответственности.
В такой ситуации Запад, безрезультатно отработав сценарий уличных протестов, постепенно нагнетая ситуацию классическим «снайперским огнем» по толпе, был вынужден перейти к чисто военным мероприятиям, запустив создание вооруженных формирований. «Уличный этап» завершился в конце 2011 года после захвата нескольких кварталов Хомса пришедшей из Ливана группировкой боевиков. С этого момента «цветная революция» в Сирии была переориентирована на полномасштабную иррегулярную войну, продолжающуюся по сей день.
Сложность этого сценария и его плохая отработка привели к тому, что США, Европа и аравийские монархии на этом этапе повели сепаратную политику, зачастую противоречащую друг другу. Следствием этого стала усиливающаяся враждебность полевых командиров, ориентированных на разные источники снабжения и финансирования, после чего к 2014 году боевые действия между разными группировками боевиков окончательно подорвали все первоначальные планы свержения режима Асада, а война пошла по своему собственному сценарию, в котором все игроки стали скорее объектами действия, чем его субъектами.
В какой-то степени подобный хаос можно наблюдать и на Украине. Переворот в Киеве, завершившийся победой прозападного Майдана, предсказуемо привел к обрушению всей властной вертикали, вследствие чего практически весь Юго-Восток, окончательно осознав грозящую ему опасность нацистского реванша на Украине, попытался сделать единственно логичный ход - уйти «под руку» Москвы, однако по совершенно неясной причине покровительство было обещано лишь Крыму. Поездка харьковских руководителей в Москву сразу после съезда представителей депутатского корпуса Юго-Востока в Донецке в конце февраля 2014 года закончилась безрезультатно, после чего региональные элиты Юго-Востока запустили свои проекты спасения, плохо согласующиеся между собой и в конечном итоге лишь Харьков сумел выстроить новые отношения с Киевом, гарантировав свою лояльность в обмен на относительную безопасность.
Образцово-показательное присоединение Крыма к России было единственной осмысленной попыткой российской политики на украинском направлении, которое практически разрушило все планы Запада после захвата власти в Киеве победившей хунтой. В какой-то мере Россия продемонстрировала возможность противостояния сценарию «цветной революции» - причем гораздо более эффективного, чем тот, который реализовали египетские генералы, поддавшись на победу своего Майдана, и постепенно перехвативших все рычаги управления, после чего проблема окончательно была решена летом 2013 года через военный переворот.
Россия после присоединения Крыма доказала, можно сказать, опытным путем, что после победы «цветная революция» всегда попадает в критическую точку безвластия, которую можно использовать для разворота событий в обратном направлении. Существовал шанс не только на возвращение законной власти в Киев, но и переход всех событий на Украине под контроль России. Это могла бы быть блестящая внешнеполитическая операция, которая стала бы настольной книгой для всех противников «цветных переворотов» в мире.
Однако Россия по каким-то неясным причинам не довела процедуру присоединения до конца, оставив под вопросом международное признание изменения границ. Далее Москва отказалась проводить вообще какую-то политику в отношении вспыхнувшего восстания на Юго-Востоке, доведя быстро дело до хаоса и гражданской войны. В подобной ситуации Запад не мог отказаться от такого подарка судьбы и сумел перехватить окончательно инициативу, столь бездарно упущенную кликой чиновников и олигархов в Москве, рулящих украинской политикой. Вполне возможно, что речь идет о том самом предательстве, которое еще сыграет свою роль при попытке проведения «цветного переворота» в Москве.
В результате Юго-Восток погрузился в хаос, в котором Киев и нацистские группировки, подконтрольные украинским олигархам и в первую очередь Коломойскому, сумели через террор в Днепропетровске, Одессе, аресты активистов Антимайдана в остальных областях Юго-Востока задавить сопротивление. За исключением Донецкой и Луганской областей, в которых проекты местных олигархов Ахметова и Ефремова ДНР и ЛНР соответственно, запущенные для торговли с Киевом, вышли из-под контроля, что привело к необходимости проведения полномасштабной карательной операции, предсказуемо в обстановке хаоса пошедшей по сирийскому сценарию к гражданской войне.
К настоящему моменту Киеву и Москве удалось (судя по всему путем кулуарных договоренностей) прийти к крайне шаткому взаимоприемлемому варианту Минского «перемирия», однако все говорит о том, что оно лишь подвело черту под первой стадией распада Украины. Даже ликвидация ДНР и ЛНР уже ничего не решает - события приобрели внутреннюю логику, в которой проведение сколь-либо осмысленной политики чрезвычайно затруднено для всех участников событий.
Подведя предварительные итоги краткого обзора определения «цветной революции» с не менее краткими примерами, можно сказать, что первые два этапа - скрытый и этап инициации протестов - Западом отработаны и выглядят предельно технологичными. При сколь-либо системной подготовке на этих этапах противодействие сценариям переворота практически исключено. Скрытая фаза охраняется действующим законодательством, разрешающем под видом законной деятельности создавать структуры будущего переворота. Фаза инициации вообще не поддается контролю, так как здесь инициатива всегда принадлежит нападающей стороне, а качестве «запала» может быть использован абсолютно любой повод. Третья фаза - открытый захват власти - становится крайне непростой задачей даже при самых благоприятных условиях, но самым сложным этапом становится время между захватом власти и установлением нового режима.
(продолжение следует)
Игорь Стрелков назвал одной из своих задач, с которой я совершенно согласен, противодействие "русскому Майдану", иначе говоря - попытке проведения в России сценария "цветной революции". Однако сразу же возникает вопрос - а каким может быть у нас этот сценарий и, соответственно, чему именно предлагается противодействовать. Вопрос непростой, так как механически переносить события известных нам "цветных переворотов" на российскую почву весьма бесперспективно.
Для того, чтобы уяснить, с чем именно нам придется столкнуться в ближайшие годы, а возможно, и месяцы, нужно коротко, но предельно концентрировано дать определение и выделить общие признаки угрозы «цветных сценариев», который весьма вероятно будет применен против нас.
Цветная революция - это обобщенное название системного сценария государственного переворота и внешнего управления, осуществляемого в условиях искусственно созданной политической нестабильности. Важнейшим инструментом цветной революции является искусственно созданное протестное движение, важнейшим методом - политический шантаж власти и общества.
Объектом цветной революции всегда является власть, предметом - политический режим и его смена на более выгодный в плане управляемости с точки зрения агрессора.
Соответственно, для организации и проведения цветной революции требуется существование двух ключевых условий - политической нестабильности и протестного движения. Как только эти условия возникают, всё остальное становится предметом технологических и во многом шаблонных приемов.
Шаблоны и повторяемость сценариев в разных странах являются отличительным признаком цветной революции и в каком-то смысле ее слабым местом, так как позволяют действовать на опережение в том случае, если структуры сопротивления этим сценариям способны на противодействие. Понимая слабость своей позиции, технологи цветных переворотов уже в событиях Арабской весны ввели в сценарии обратную связь, основанную на итерационных методах. Обратная связь позволяет корректировать ход событий и адаптировать сценарные варианты к особенностям разных стран.
Тем не менее, специфика технологий демонтажа и сборки новых социальных субъектов заключается в том, что они довольно жестко привязаны к общему сценарному плану и фазам развития процесса государственного переворота. Невозможность перескакивания через эти этапы (или фазы развития) позволяет организовывать противодействие им на первых этапах кризиса.
Можно довольно четко выделить несколько этапов развития цветного переворота:
Первый этап. Подготовка
На этом этапе формируется протестное движение по сетевому принципу его организации. Во многом такая организация напоминает террористическую сеть, каковой, собственно, и является. Опыт в создании террористических группировок позволяет Соединенным Штатам формировать такие сети в разных стратах общества и применительно к разным обществам. Протестные сети создаются в националистическом, религиозном, интеллектуальном, управленческом слоях общества. Для каждой группы создаются свои привлекательные образы и формируются искусственные угрозы. Однако все эти образы в конечном итоге персонифицируются на конкретных фигурах руководства страны. Выделяется определенный круг фигур, по отношению к которым ведется негативная пропаганда во всех группах в терминах и образах, понятных и доступных конкретной группе.
К примеру, негативный образ Владимира Путина для исламской среды формируется исходя из его создания картины борьбы против мусульман, исламских ценностей и образа жизни. В среде городской интеллигенции и космополитичных интеллектуалов развивается тема «зажима» демократических ценностей. Националистам вбрасывается идея угнетения русского народа, которую проводит лично Путин.
Другие фигуры руководства шельмуются по иным признакам - премьер Медведев представляется бездарным и никчемным неудачником-инфантом, министру иностранных дел Лаврову вменяется наличие дочери, проживающей за рубежом (как, кстати, и Путину), министр обороны Шойгу в средствах массовой пропаганды, работающих на государственный переворот, представляется коррупционером, за которым тянется «хвост» еще со времен работы в МЧС.
Неважно, какие из этих обвинений являются чистой правдой, какие - передергиванием, а какие - ложью. Важен образ и закрепление его в сознании.
На этапе подготовки к перевороту создаются и периодически отсеиваются лидеры протестного движения, в задачу которых входит поддержание протеста на относительно высоком уровне и создание постоянной угрозы власти и обществу своим существованием.
Как правило, власть всегда совершает одну и ту же ошибку, пытаясь играть в контртехнологии с такой «оппозицией». К примеру, создав дуальную пару «Болотная против Поклонной», кремлевские политтехнологи сыграли на руку будущему государственному перевороту, выведя абсолютно маргинальную оппозицию, собиравшую от силы несколько сот человек на свои мероприятия, в ранг серьезной и влиятельной политической силы.
Понятно, к чему стремились эти политтехнологи - к попытке на контрасте между угрозой переворота и широкой народной поддержкой лично Путина создать искусственный конфликт и создать на его основе иллюзию кредита доверия президенту, которая и выразилась в результатах голосования в 2012 году. Однако ценой такой иллюзии стало выведение маргиналов в политическое поле, что вполне устраивает Запад, который делает ставку на недовольство «рассерженных горожан» в крупных городах. Неважно, что поддержка этих движений минимальна даже в мегаполисах - Запад играет на контрасте образов - никчемные оппозиционеры и ужасный режим. Создается предпосылка для конфликта на персонифицированном уровне. На украинском Майдане она выражалась в лозунгах против лично Януковича в противовес «Бандера прийде - порядок наведе».
Вывод маргиналов в политический оборот продолжает набирать обороты. К ним присоединяются представители культуры, которые в обществе, лишенном настоящих авторитетов, заняли пустующую нишу и превратились в их эрзац-заменитель. Личная позиция Андрея Макаревича, занятая им по поводу конфликта на Украине, вызвала столь неоднозначную и бурную реакцию в обществе именно потому, что современные СМИ, культивируя искусственные образы кумиров из представителей поп-культуры и откровенного кича, в итоге сделали их политически значимыми фигурами.
Все это происходит на фоне реального проседания экономической и социальной обстановки в стране. Здесь играет роль целая совокупность факторов: либеральная и во многом полуколониальная экономика динамично стагнирует, однако темпы стагнации для Запада уже недостаточны, и он вводит санкции, переводящие негативные экономические тенденции в острую фазу. Не нужно представлять, что только позиция России по Украине стала источником санкций. И до Майдана Запад и Россия уже вели войну санкций, поводом для которых стало вначале негативное отношение к якобы дискриминации сексуальных меньшинств в России, а затем в качестве ответных мер - пресловутый «закон Димы Яковлева».
Вполне очевидно, что целью всех санкций является обострение экономической ситуации в стране и конструирование конфликта в наиболее важной социальной группе - управляющей элите против руководства страны. Как только по мнению технологов государственного переворота, санкции достигнут своих целей, время для скрытой фазы подготовки к государственному перевороту закончится, и будет запущена следующая стадия - открытая.
Второй этап. Конфликт выходит на поверхность
Инициирующим моментом, который запускает видимые процессы государственного переворота, становится конфликт - либо спровоцированный, либо случайный, но ставший поводом для начала беспорядков.
В Тунисе рядовой случай самосожжения молодого человека, протестующего против невыносимых условий жизни и бесперспективности, вызвал протест, который не имел никаких шансов на распространение - однако был использован как инициатор запуска подготовленной заранее технологии. В Москве события на Манежной носили столь же стихийный характер, но условия для перехвата протеста не были созданы, что и позволило при довольно высокой степени растерянности властей все-таки относительно быстро разрешить проблему. Последующие протестные мероприятия уже не имели сколь-либо серьезного продолжения.
В Ливии же цветная революция стартовала после неудачной попытки государственного переворота в Триполи 17 февраля 2011 года, после которого неудачники-заговорщики бежали в Бенгази. Поначалу власти даже не обратили внимания на нее, полагая выступления в Бенгази инспирированными самими заговорщиками. Однако оказалось, что они сами были практически не в курсе происходящего и их поставили перед фактом. Скорость, с которой Запад отреагировал на события в Ливии, а также очень короткое время между запуском событий и проведением через Совет безопасности ООН резолюции 1970 и 1973, запустившие агрессию НАТО, говорит лишь о том, что вариант неудачи мятежа был предусмотрен в планах «цветного переворота», причем на уровне, недоступном для ближайшего круга Каддафи, составившего ядро заговора.
Уже на этой начальной стадии «цветные революции» запускают в том или ином виде механизмы обратной связи, позволяющие технологам и планировщикам «держать руку на пульсе», постоянно повышая уровень насилия в случае, если власть оказывает сопротивление шантажу «революционеров».
В случае, если власть поддается на шантаж улицы, революция завершается на стадии «бархатной». В случае сопротивления начинается давление и силовой шантаж, за которым следуют прямой терроризм, и как высшая стадия - запуск чисто военного сценария.
В странах Арабской весны мы могли видеть все варианты применения таких методов: от наиболее мягких в Тунисе до кровавого сценария четырехлетней сирийской войны, который получает теперь второе дыхание через новое изобретение США, позволяющее им манипулировать международным правом - борьбу с терроризмом.
При всей разнице между странами Арабской весны и Украиной можно видеть все ту же жесткую структурную линию, которую проводят технологи «цветной революции» - от тайной стадии до выхода ее на поверхность с эскалацией насилия как инструмента давления на власть. При этом Запад легко идет на возрождение фашизма в его наиболее агрессивных формах. Ваххабизм, который по своей сути является исламофашизмом, имеет свое зеркальное отображение на Украине в лице националистических группировок, которые буквально за год событий с начала Майдана приобрели свой законченный вид в качестве территориальных и специальных карательных батальонов.
Нужно отметить, что Запад не просто отслеживает текущие тенденции проведения государственных переворотов и корректирует их сценарии по ходу проведения. Он вносит и серьезные изменения в само планирование событий. Если исламисты практически сразу вышли из-под контроля США и арабских монархий, которые с трудом влияют лишь на общий вектор использования взращенных ими исламофашистов, то уже на Украине процесс сразу же был поставлен под весьма жесткий контроль, и истребление нацистов из зондеркоманд на Востоке Украины приобрело индустриальные масштабы. Свою задачу они выполнили, вскрыли власть и демонтировали хлипкую украинскую государственность, после чего их цинично и безжалостно истребили на Донбассе, попутно решив задачу истребления идейных противников фашизма с противоположной стороны, в некотором роде оказав услугу уже российским коллегам-олигархам. В данном вопросе классовая солидарность оказалась сильнее клановых противоречий.
Третий этап. Обратная связь и предательство элиты
В связи с применением механизмов обратной связи довольно сложно выделить и оценить технологии, применяемые на третьем этапе «цветной революции» - после того, как инициация протестов запускает видимые события. В каждой стране специфика «революций» своя, что вынуждает искать нетривиальные методы и тактику проведения протестных мероприятий, однако общая цель и задача третьего этапа - парализовать власть одновременными действиями улицы и предателей в правящей верхушке.
Украина продемонстрировала слаженные действия улицы и властных кабинетов, пожалуй, наиболее выпукло. Затухшие протесты на Майдане были принудительно инициированы жестким разгоном, после которого СМИ максимально грубо мобилизовали новые выступления, работая в режиме оголтелой пропаганды. Полная беспомощность сил правопорядка во время событий января-февраля 2014 года, а главное - прямой приказ на прекращение подавления беспорядков в последнюю ночь существования режима, когда Майдан был уже практически зачищен, не могли происходить без высокопоставленных предателей на самом верху.
Кстати, примерно по такому же сценарию победила и «революция» в Египте. Затихшая и почти разогнанная площадь Тахрир вспыхнула вновь после того, как Мубарак, который сумел «пересидеть» наиболее острый момент противостояния, все-таки вынужден был подать в отставку, после чего волнения получили новый импульс.
Говоря иначе, везде «цветные революции» опираются на предательскую часть властной управляющей прослойки, прикрывая ее действия по захвату власти уличными протестами. Подобную слаженность невозможно организовать по ходу развития событий, поэтому наиболее логично предположить, что «цветная революция» всегда является заговором части элиты под вывеской народных волнений. Эти волнения позволяют парализовать работающую государственную машину, способную еще на первой стадии ликвидировать слабые и еще не запущенные на полные обороты структуры «революционеров».
Там, где заранее не была создана серьезная властная группировка, готовая к мятежу, или таковая есть, но в последний момент не рискнула поддержать «улицу», там сценарий «цветной революции» немедленно проседает, и Запад вынужден включать сугубо военные механизмы. Примером может служить Сирия, в которой практически не было за все четыре года с момента начала волнений сколь-либо существенных предательств, если не считать бежавшего премьер-министра Рияда Хиджаба и нескольких высокопоставленных военных и чиновников, чьи побеги в основном были вызваны банальной коррупцией и попыткой избежать ответственности.
В такой ситуации Запад, безрезультатно отработав сценарий уличных протестов, постепенно нагнетая ситуацию классическим «снайперским огнем» по толпе, был вынужден перейти к чисто военным мероприятиям, запустив создание вооруженных формирований. «Уличный этап» завершился в конце 2011 года после захвата нескольких кварталов Хомса пришедшей из Ливана группировкой боевиков. С этого момента «цветная революция» в Сирии была переориентирована на полномасштабную иррегулярную войну, продолжающуюся по сей день.
Сложность этого сценария и его плохая отработка привели к тому, что США, Европа и аравийские монархии на этом этапе повели сепаратную политику, зачастую противоречащую друг другу. Следствием этого стала усиливающаяся враждебность полевых командиров, ориентированных на разные источники снабжения и финансирования, после чего к 2014 году боевые действия между разными группировками боевиков окончательно подорвали все первоначальные планы свержения режима Асада, а война пошла по своему собственному сценарию, в котором все игроки стали скорее объектами действия, чем его субъектами.
В какой-то степени подобный хаос можно наблюдать и на Украине. Переворот в Киеве, завершившийся победой прозападного Майдана, предсказуемо привел к обрушению всей властной вертикали, вследствие чего практически весь Юго-Восток, окончательно осознав грозящую ему опасность нацистского реванша на Украине, попытался сделать единственно логичный ход - уйти «под руку» Москвы, однако по совершенно неясной причине покровительство было обещано лишь Крыму. Поездка харьковских руководителей в Москву сразу после съезда представителей депутатского корпуса Юго-Востока в Донецке в конце февраля 2014 года закончилась безрезультатно, после чего региональные элиты Юго-Востока запустили свои проекты спасения, плохо согласующиеся между собой и в конечном итоге лишь Харьков сумел выстроить новые отношения с Киевом, гарантировав свою лояльность в обмен на относительную безопасность.
Образцово-показательное присоединение Крыма к России было единственной осмысленной попыткой российской политики на украинском направлении, которое практически разрушило все планы Запада после захвата власти в Киеве победившей хунтой. В какой-то мере Россия продемонстрировала возможность противостояния сценарию «цветной революции» - причем гораздо более эффективного, чем тот, который реализовали египетские генералы, поддавшись на победу своего Майдана, и постепенно перехвативших все рычаги управления, после чего проблема окончательно была решена летом 2013 года через военный переворот.
Россия после присоединения Крыма доказала, можно сказать, опытным путем, что после победы «цветная революция» всегда попадает в критическую точку безвластия, которую можно использовать для разворота событий в обратном направлении. Существовал шанс не только на возвращение законной власти в Киев, но и переход всех событий на Украине под контроль России. Это могла бы быть блестящая внешнеполитическая операция, которая стала бы настольной книгой для всех противников «цветных переворотов» в мире.
Однако Россия по каким-то неясным причинам не довела процедуру присоединения до конца, оставив под вопросом международное признание изменения границ. Далее Москва отказалась проводить вообще какую-то политику в отношении вспыхнувшего восстания на Юго-Востоке, доведя быстро дело до хаоса и гражданской войны. В подобной ситуации Запад не мог отказаться от такого подарка судьбы и сумел перехватить окончательно инициативу, столь бездарно упущенную кликой чиновников и олигархов в Москве, рулящих украинской политикой. Вполне возможно, что речь идет о том самом предательстве, которое еще сыграет свою роль при попытке проведения «цветного переворота» в Москве.
В результате Юго-Восток погрузился в хаос, в котором Киев и нацистские группировки, подконтрольные украинским олигархам и в первую очередь Коломойскому, сумели через террор в Днепропетровске, Одессе, аресты активистов Антимайдана в остальных областях Юго-Востока задавить сопротивление. За исключением Донецкой и Луганской областей, в которых проекты местных олигархов Ахметова и Ефремова ДНР и ЛНР соответственно, запущенные для торговли с Киевом, вышли из-под контроля, что привело к необходимости проведения полномасштабной карательной операции, предсказуемо в обстановке хаоса пошедшей по сирийскому сценарию к гражданской войне.
К настоящему моменту Киеву и Москве удалось (судя по всему путем кулуарных договоренностей) прийти к крайне шаткому взаимоприемлемому варианту Минского «перемирия», однако все говорит о том, что оно лишь подвело черту под первой стадией распада Украины. Даже ликвидация ДНР и ЛНР уже ничего не решает - события приобрели внутреннюю логику, в которой проведение сколь-либо осмысленной политики чрезвычайно затруднено для всех участников событий.
Подведя предварительные итоги краткого обзора определения «цветной революции» с не менее краткими примерами, можно сказать, что первые два этапа - скрытый и этап инициации протестов - Западом отработаны и выглядят предельно технологичными. При сколь-либо системной подготовке на этих этапах противодействие сценариям переворота практически исключено. Скрытая фаза охраняется действующим законодательством, разрешающем под видом законной деятельности создавать структуры будущего переворота. Фаза инициации вообще не поддается контролю, так как здесь инициатива всегда принадлежит нападающей стороне, а качестве «запала» может быть использован абсолютно любой повод. Третья фаза - открытый захват власти - становится крайне непростой задачей даже при самых благоприятных условиях, но самым сложным этапом становится время между захватом власти и установлением нового режима.
(продолжение следует)