Лесков, как зачинатель военкорщины.
Полагаю, многие слышали такое выражение как «военкорщина», обозначающее громкое публичное пафосное изречение глупостей, подаваемых как некая высшая «окопная правда», которую автор несет в массы от самых глубин реальности.
Захотелось мне поговорить об одном из первых известных мне громких примеров военкорщины.
Но только когда Мартын-Сольский приехал, левша уже кончался, потому что у него затылок о парат раскололся, и он одно только мог внятно выговорить:
-- Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся.
И с этою верностью левша перекрестился и помер. Мартын-Сольский сейчас же поехал, об этом графу Чернышеву доложил, чтобы до государя довести, а граф Чернышев на него закричал:
-- Знай, -- говорит, -- свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы есть.
Государю так и не сказали, и чистка все продолжалась до самой Крымской кампании. В тогдашнее время как стали ружья заряжать, а пули в них и болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены.
Тут Мартын-Сольский Чернышеву о левше и напомнил, а граф Чернышев и говорит:
-- Пошел к черту, плезирная трубка, не в свое дело не мешайся, а не то я отопрусь, что никогда от тебя об этом не слыхал, -- тебе же и достанется.
Мартын-Сольский подумал: "И вправду отопрется", -- так и молчал.
А доведи они левшины слова в свое время до государя, -- в Крыму на войне с неприятелем совсем бы другой оборот был.
Николай Лесков. Левша. Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе
Что же нам тут сообщают? Оказывается, Крымскую войну мы проиграли потому, что ружья у пехоты били расточены от чистки кирпичом и пули в них болтались. Поговорим же о производстве в первой четверти XIX века пехотных ружей на примере Тульского Оружейного Завода, боеприпасов к ним, и стрельбе из оных.
1. Производство ружей.
Улица Курковая, улица Штыковая,
И Пороховая, и Патронная,
Дульная, Ствольная, Арсенальная, -
Улица любая - оборонная.
Гимн города Тула. Припев.
Первый оружейный завод в Туле был основан Никитой Демидовым в 1695. Завод фактически занимался сборкой ружей, детали которых производили частные мастера (отсюда и названия улиц в гимне города), проживающие на этих самых улицах, упомянутых в гимне. В 1712 году Петр создал там казенную оружейную фабрику, которая уже сама производила стволы, но остальные детали ружей по-прежнему покупались у частных мастеров. И только к середине XIX века производство окончательно переместилось на завод.
Теперь перейдем к технологии изготовления ружейных стволов.
Обычный (простой) ствол получали из полосовой заготовки длиной 32 дюйма (812,8 мм), шириной 4 дюйма (101,6 мм), толщиной 3/8 дюйма (9,525 мм). После разогрева эту полосу кузнечным способом загибали на оправке таким образом, что её продольные кромки прилегали друг к другу встык, параллельно оси канала ствола. Этот стык сваривался кузнечным методом и тщательно проковывался. Обе длинные стороны прямоугольной заготовки иногда сгонялись «на ус» и сваривались не встык, а внахлёст. После сварки и охлаждения стволы проходили четырёхгранной развёрткой, обтачивали на токарном станке внешнюю поверхность, которую потом шлифовали вручную на большом круге из мягкого песчаника диаметром 1,75 м. С казённой стороны в ствол вкручивалась винтовая заглушка, которая иногда тоже проваривалась. Конечно, «заглушались» стволы всех дульнозарядных ружей, независимо от технологии их получения.
Какую точность давала такая технология? В XVIII веке выходило порядка 10% от диаметра ствола, к началу XIX века точность выросла до 5%. Т.е. для пехотных ружей калибра 7 линий (17,78 мм) погрешность изготовления составляла 1-2 мм.
Было ли это проблемой? Нет. Почему? Сейчас мы перейдем к боеприпасам, а потом и к стрельбе.
2. Боеприпасы.
Патроны изготавливались солдатами самостоятельно. Армия получала бумагу, порох, свинец. Пули отливались солдатами с помощью пулелейки.
Как делались патроны.
Из листов писчей бумаги вырезалась заготовка бумажной гильзы. Заготовка представляла из себя неравностороннюю трапецию, один край под углом, второй прямой.
Длинный край намазывался клейстером, бумага сворачивалась трубочкой на навойник. Навойник имел диаметр, равный диаметру пули. Заготовка высушивалась.
С помощью цилиндрической палочки, пули вставляли внутрь бумажной трубочки. Края бумажной гильзы обминали вокруг конца пули.
Смятые края бумажной гильзы намазывали клейстером и обколачивали в полукруглой выемке, накрытой холщевой тряпочкой. Выемку делали в куске прочной древесины. Заготовку с пулей высушивали.
Заготовку с пулей без пороха прогоняли через калибровку (небольшой кусок оружейного ствола с расширением). Заготовка должна была проходить свободно; если этого не происходило, патрон браковался.
Далее в бумажный патрон засыпали порох. Порох отмерялся мерками и засыплся вручную.
Патрон закрывался сплющиванием пустой части гильзы и ее загибанием.
Патрон мог быть упакован в таком виде или его головная часть осаливалась. Осаливание делали горячей смесью топленого сала и воска.
3. Стрельба.
Инструктаж солдату. 1800г
Каждый выстрел по врагу,
Целое искусство.
И всё действо на бегу,
Было ежедневно.
За спиной достань патрон,
Откуси верхушку гильзы.
Только зуб не ставь на кон,
Хоть не стоит он Отчизны.
Возьми пулю свою в рот,
И держи её в зубах.
Ещё много тут хлопот: -
Пока с гильзы сыпешь порох,
В дуло попади ружья.
А остаток сыпь на полку,
Это сбоку что, друзья.
Делай это потихоньку,
Тут же полку ты закрой,
Чтобы не просыпать порох,
Будь внимательней, герой.
Этот порох очень дорог,
Теперь клади и пулю,
Быстро, в ствол ружья,
Хватаешь в руки шомпол
И медлить тут нельзя.
Всё туже забиваешь,
Пулю в дуло то.
И шомпол... помогаешь,
Да, это нелегко.
Туда же пыж пихаешь,
А шомпол - убери.
Себе ты отвечаешь: -
« Врага ты избери!»
Да, лютого, такого,
И целься, начинай.
В жестокого и злого,
«Чёрт побери, стреляй!»
P.S.
И ты вояка опытный,
В минуту - выстрел - два.
И дело своё знающий,
И «варит» голова.
Тогда стреляли мало,
Был ценен штык - удар,
Лета они служили, *
И каждый так устал.
*Служили тогда 25 лет.
4. Чистка оружия.
Каждый солдат должен иметь: сухую чистую тряпку и тряпку, пропитанную несолёным салом, несколько «пёрышек», очищенную от кострики паклю, «чистилку» из мягкого дерева (для чистки замка, различных гнёзд и канала ствола), кусок бараньего или говяжьего сала, пузырёк с очищенным деревянным маслом, некоторое количество триппела (английская глинка, которую часто заменяли толченым кирпичом).
Цитат из Наставлений по удалению ржавчины с оружия:
«Малейшую красноту, появившуюся на какой-либо части ружья, нужно стараться счищать, оттирая её тряпкою, предварительно размягчив её деревянным маслом; ржавчину же, не поддающуюся этому способу, следует смазать деревянным маслом, оставить на некоторое время в тёплом месте и потом стараться свести помощью чистилки из мягкого дерева. А ежели и после этого ржа не отчищается, то развести с деревянным маслом немного триппела и, взяв его на чистилку, свести ржавчину. Ржавчину, не очищенную таким способом, выводят в оружейной мастерской. Ржавчину, образовавшуюся в канале ствола, можно только обтирать просаленной тряпкой, а прибегать к другим способам чистки, во избежание порчи ружья, строго воспрещается. Такое ружьё следует отправить в оружейную мастерскую».
5. Немного добавочного воинского бардака из реальности.
Описанное выше - идеал. На практике дела были заметно хуже.
В 1808 году командир Либавского мушкетёрского полка доносил инспектору всей артиллерии о том, что в его полку «ружья по давнему их существу состоят с 1700 года». По сводкам 1808-1809 гг., поступившим из войсковых частей, количество калибров ружей исчислялось десятками. Такое разнообразие объяснялось не только естественным износом стволов древних фузей, но и наличием на вооружении Русской армии ружей не только отечественного производства, но и покупных и трофейных экземпляров. Помимо этого, валовое производство ружей на отечественных заводах не соответствовало установленным образцам. Даже эти образцы ружей, присылаемые на заводы как эталоны для приготовления и копирования работ, отличались по своим размерам. Инспектор Сестрорецкого завода Гогель в 1820 г. писал, что эталонные ружья обр. 1808 года отличаются не только по длине, но и по калибру. Ружья, полученные войсками из арсенального ремонта, вообще зачастую невозможно было идентифицировать ни по году производства, ни по производителю. Калибр ствола, ясно дело, каждое из них имело индивидуальный. Эта проблема частично решалась отбором ружей одного калибра в каждую отдельно взятую войсковую часть. Учтя уроки войны 1812 года, когда французов били из петровских фузей и разнокалиберных ружей с порой прогоревшими стволами, после 1817 года прежние образцы ружей постепенно стали заменяться вновь введёнными. Однако на вооружении продолжали оставаться и трофейные ружья, и ружья, собранные из деталей русского и французского производства.
На это накладывался приём на вооружения новых образцов пехотного ружья в 1809, 1826, 1828, 1839, 1844, 1845 годах! При этом, новые образцы как выпускались, так и переделывались из старых. Ружье 1845 года стоит отметить особо, т.к. оно было уже капсюльным и к этому времени оснастка заводов была заметно улучшена для производства нарезного оружия. Точность изготовления стволов довели до 0,1 мм (в частности, заменив проход разверткой полноценным сверлением канала ствола). В связи с этим, решено было привести имеющиеся ружья при переделке к одному калибру с учетом актуальной точности. И калибр увеличили с калибра в 7 линий до 7,1 линии (18,03 мм). Т.е. рассверлили существующие стволы на 0,254 мм.
ИТОГО
Как не сложно заметить, вся система производства и вооружения была по-своему совершенна и гармонична. Малая точность изготовления стволов отлично сочеталась с малой же точностью отливки пуль и необходимостью быстро заряжать пулю в боле чем метровый ствол с помощью тонкого деревянного шомпола. Минимальная обтюрация пули в стволе осуществлялась бумагой патрона. Всё это обеспечивало кучность в 2-3 метра на 50-100 метров дистанции. Поэтому ружья даже не оснащались прицельными приспособлениями и были предназначены для стрельбы строя по строю. И скорость стрельбы, в данном случае, была важнее точности. Тем более, что клубы дыма от черного пороха напрочь закрывали противника. И, в разгар боя, зачастую, два строя могли стоять в 40-50 метрах и лупить друг в друга практически вслепую через собственные пороховые облака, хотя пули сохраняли убойность и на 200 метрах.
Нарезное же оружие входило в практику крайне тяжело. Изначально пулю, обернув просаленной бумагой, надо было забивать в ствол молотком при помощи стального шомпола. Это делало штуцеры вообще слабо подходящими для линейной тактики пехоты.
Всё кардинально изменилось с появлением бездымного пороха, и унитарного патрона.
Вернемся к Левше Лескова. Ну и что тут можно было испортить якобы расточив ружья кирпичом? Да ничего. Солдаты бы просто лили пули чуть большего калибра, расточив пулелейки, или заворачивали бы пули в бумагу потолще. Видимо, автор просто что-то слышал про то, что нарезное оружие кирпичом уже не чистили, но ничего не понял.