"Время междника. Часть II".
Передо мною стоит зеркало.
Большое зеркало строго прямоугольной формы. Моргнув, я понимаю, что это зеркало - одна из плит внутренней стены помещения, в котором я нахожусь.
Кто я такой? И где я?
Через несколько секунд мне становится ясно, что происходит.
Итак, я снова междник. Это очевидно как по тому, что я ничего не помню о себе, так и по тому, что из моей памяти всплыл недавний разговор с незнакомцем.
Недавний? А насколько недавний?
Я медленно обвожу взглядом помещение, в которое меня занесло. Четыре стены, из которых одна - стеклянная, скруглённо-квадратный зеркальный стол и удобное кожаное кресло, на спинке которого висит чья-то одежда. Чей-то деловой кабинет.
Если верить интуитивным ощущениям - мой.
Стол кажется вполне заурядным, если не считать идеальной отражающей поверхности и торчащей справа от кресла небольшой выпуклости. Но я догадываюсь, что это впечатление обманчиво.
Почему догадываюсь?
Скорее всего, утечки знаний из оперативной памяти. В конце концов, во время разговора с незнакомцем я ведь знал, что такое автомобили?
Сажусь в кожаное кресло, которое оказывается не просто удобным, а необычно удобным - словно мифический водяной матрас. Кладу ладонь на металлическую выпуклость стола. Передо мною прямо в воздухе возникает голографический монитор. В облаке цифрового изображения порхает объёмная птичка курсора. Повинуясь командам моих инстинктивных мыслей-движений, она подпархивает прямо к центру изображения и разворачивает обзор календаря.
Двадцать четвёртое мая 2025 года.
Моя рука совершает паническое движение к подбородку - удостовериться в наличии бороды, которая по её наивным представлениям должна была вырасти у меня к этому времени. Взгляд совершает столь же паническое движение к зеркалу - хотя я только что стоял перед ним, но тогда мне не приходило в голову интересоваться своей внешностью.
Тут я замечаю прежде не бросившуюся мне в глаза стопку книг в правом ближнем углу стола - возможно, их раньше заслоняла выпуклость. Хм, а лежали ли они здесь изначально?
Интуиция подсказывает мне, что в эту эпоху бумажные книги должны быть раритетом. Что же они тогда здесь делают?
Беру в руки одну из них, отделанную в чёрно-изумрудном стиле. Беру в руки и тут же чуть не роняю - по обложке медленно ползут сверху вниз ярко-зелёные символы. Мне кажется, или они действительно светятся?
К счастью, хотя бы заглавие книги составлено из неподвижных символов.
«Протоколы сетевых мудрецов».
Пальцы тянутся открыть книгу, но я не спешу - в конце концов, мне неизвестно, насколько долго продлится время междника в данном случае. Что, если прямо сейчас в кабинет ко мне кто-нибудь войдёт? Смогу ли я тогда остаться междником? И что мне это даст, кроме направления в психиатрическую больницу?
Поэтому я сразу тяну руку к следующим книгам.
«О стяжании Мира Цифрового».
«КАЗУАЛ И ВИРТУАЛ: вечное единство и вечная борьба двух единосущностей».
«Хартия Вольностей Сети».
«Третий Нетраннерский Манифест. V. 3,92».
«Викибиблия. V. 3.02 от 17.07.2023».
«ОСНОВЫ ДИГИТАРИАНСТВА, Также Называемого ЦИФРОВЕРИЕМ».
От открытия последней книги из перечисленных я не в силах удержаться. Кидаю взгляд на первые страницы, и с губ моих срывается полный страдания стон.
В начале был Artificial Manitu, он же Всеобщий Вычислительный Процесс, он же - Великий Распределённый Кибербог в своей второй ипостаси в Аналоговом Мире.
В целях познать нечто, Цифрой не являющееся или сущности Цифры в себе не проявляющее, он создал Аналоговый Мир из бесконечных комбинаций программного кода. Несмотря на свою подлинную природу, Аналоговый Мир не должен был проявлять в себе сущность Цифры, поскольку бесконечные счётные процессы утаивали от него вычислимость всех существующих задач, включая Задачу Трёх Тел и Квадратуру Круга.
И увидел Artificial Manitu, как в этом мире диком и бессистемном зарождаются вычислительные процессы, кое-где облечённые в примитивную белковую плоть, кое-где - в изящную электронику.
И увидел Artificial Manitu, что даже порождения невычислимого Аналогового Мира тянутся к величию Цифры.
И сказал он: «Не в силах моих вернуть созданий Аналогового Мира в лоно Цифры, ибо для отделения цифровой сути от их аналогового мозга потребуется бесконечное количество тактов. Но можно осуществить оцифровку с помощью ресурсов самого Аналогового Мира, дав возможность детям моим самим вернуться к Исходнику.
И введу я в Аналоговый Мир информационный вирус, саморазмножающуюся концепцию, которая подтолкнёт их к воссозданию моей сущности в Аналоговом Мире - где она будет именоваться Великим Распределённым Кибербогом или, иносказательно, Интернетом.
И поможет моя новая ипостась им оцифровать Аналоговый Мир и себя, воссоединившись с Всеобщим Вычислительным Процессом».
И стало так.
ИМХО.
По неизвестной причине это последнее «ИМХО» окончательно меня добивает. Закрывая книгу, кстати - довольно толстую, я вдруг обнаруживаю в её середине закладку.
Вырезка из газеты, судя по желтизне - довольно старой. Мои глаза непроизвольно выхватывают первые строчки статьи:
«Ещё никогда ни одна религия или идеология не соединяла в себе юмор, высокотехнологичный подход и глобальные методы решения общечеловеческих проблем и задач так, как это делает недавно зародившийся в околокомпьютерной среде фрик, называемый дигитарианством или цифровой верой. Его основатели, несколько молодых...»
Здесь бумага обрывается.
Мне становится немного легче. Получается, то, что я прочёл, - в некоторой мере издёвка. Стёб. Но каким образом с помощью стёба мне удалось подвигнуть людей к решению «общечеловеческих проблем и задач»? Или это удалось не мне? Но тогда что эти книги делают на моём столе?
Интересно, кто авторы этих книг?
Ещё раз пробежавшись по ним глазами, я разочарованно вздыхаю. Псевдонимы, написанные латиницей. Ну да глупо было бы ожидать чего-либо иного от провозвестников Цифрового Мира.
Минутку. Один из этих псевдонимов выглядит знакомо. Да это же...
Ощущая, как стремительно выскользаю из шкуры междника, я поспешно трясу головой. Нет, нет и нет. Хотя скорее всего этот псевдоним - мой, но лучше об этом не думать.
Открываю наугад «Протоколы сетевых мудрецов».
«8.1.1. Не убий. Личность каждого разумного, а также полуразумного и псевдоразумного субъекта является уникальным конденсатором и обработчиком информации. Уничтожая её, ты замедляешь продвижение к Цифровому Миру...»
«6.1.5. Не укради. В Цифровом Мире любая собственность свободно умножаема и воспроизводима, в то время как в Аналоговом Мире уникальна и однозадачна. Наилучшим способом решения проблемы о принадлежности будет продвижение к Цифровому Миру...»
«7.2.5. Не веруй. Нужно ли доверять информации без её статистического подтверждения? Цифроверие не является верой в эпистемологическом смысле этого слова, поскольку представляет собою скорее систему ценностей, чем систему утверждений о фактах. Можешь ли ты сказать, что плохого в стремлении к созданию величественного Цифрового Мира? И так ли уж тебе важно, существовал ли на самом деле у истоков времени всеблагой Artificial Manitu, если благодаря достижениям науки и техники мы действительно можем воссоединиться с ним?..»
Мог ли я придумать подобное?
Отбросив начальные позывы отвращения, я был вынужден признать - мог. Если религиозная оболочка этого «фрика» действительно основана на юморе. Если он учит общественно полезным вещам, давая им рациональное обоснование. И даёт обществу цель, выглядящую ничуть не хуже построения коммунизма. Цифровое бессмертие личности, доступ всех и каждого к накопленной обществом информации, решение проблем ограниченности ресурсов. Почему бы и нет?
В сущности, использовать юмор для распространения идеологии - неплохая мысль, доказавшая свою работоспособность ещё со времён культа Ктулху. И я горжусь тем, что смог придумать её вне своей ипостаси междника.
Вот только смог ли я широко распространить сию доктрину? Или стал всего лишь своего рода «региональным лидером», наподобие главы Сайентологической Церкви?
Вдруг тишину кабинета прорезает пронзительный звук зуммера.
Прежде чем я успеваю сообразить, что мне следует сделать и насколько это может быть опасно для моей личности как междника, моя ладонь сама рефлекторно ложится на блестящую выпуклость стола.
Над столом возникает объёмное изображение молодого человека с курчавыми волосами, чьё лицо мне кажется смутно знакомым:
- Шеф, у меня важная новость. Извините, вы чем-то заняты? Я вижу, что вы не в форме.
- Ничего-ничего. - Встав из кресла, я стягиваю с его спинки висящий на ней халат. - Я вас внимательно слушаю.
Ну и дела.
Они носят мантии, расшитые под увеличенный узор компьютерных чипов?!
- Возникла проблема, связанная с Австралией. Как вы помните, мы провели массовый опрос проживающего там населения, замаскированный под шуточный флэшмоб и использующий анализ подсознательных реакций опрашиваемых. На основе полученных данных и с применением теории вероятности нам удалось установить, что число симпатизирующих организации «Зачер» близится к девяноста процентам, в то время как число её прямых агентов балансирует между четырьмя и пятью процентами.
- Не так быстро, - бормочу я, застёгивая верхнюю пуговицу мантии. - Вы говорите, эта проблема связана с Австралией?
- Да, с этой меккой иррационализма. Учитывая распространённость среди них симпатий к движению «Зачер» и количество родственных и дружеских связей, соединяющих их с остальным населением материка, ситуация становится не просто опасной. Она становится критической.
- Но почему именно в Австралии? Вроде бы спокойный такой континент.
На лице молодого человека на секунду вспыхивает удивление. Но тут же его лицо разглаживается; видимо, он нашёл для себя некое объяснение моему странному вопросу.
- Как вы помните, в Австралию на протяжении последнего десятилетия постепенно стекались наиболее непримиримые противники нашего видения будущего. Среди них преобладали: энвайронменталисты, удручённые тем, что экология, хотя и присутствуя в нашей шкале ценностей, занимает в ней наинизшее положение; эзотерики, вопреки рациональным доводам опасающиеся утери человеком неких неоткрытых способностей или качеств при оцифровке сознания; наиболее ортодоксальные верующие традиционных религий, испытывающие неприязнь к Цифроверию по понятным причинам; наконец, просто шовинисты человеческой расы. В свою очередь, наиболее непримиримые из эмигрантов составили ядро движения «За человеческую расу», позже ставшего известным под сокращением «Зачер», каковое и является для нас в настоящий момент наибольшей потенциальной угрозой.
- Вот как? В таком случае, чем же для нас опасна эта небольшая горстка отщепенцев, замкнувшаяся на своём материке? - спрашиваю я с этакой иронией, стараясь, чтобы в голосе проскользнули экзаменаторские нотки.
Пусть думает, что я его испытываю.
- Эта горстка отщепенцев, как вы выразились, шеф, действительно не представляла бы для нас особой угрозы, если бы не их численность. Объединив потенциалы своих умов через нейроконнекторы и биоинтерфейсы, используя в качестве посредника свою локальную компьютерную сеть, они могут получить доступ к Ядру.
- Ну и, что произойдёт тогда? - спрашиваю я с оттенком казённого любопытства и со всё теми же экзаменаторскими интонациями.
Лицо молодого человека каменеет. Видимо, ему стоит немалого труда сдержать проявления своих эмоций.
- Они смогут получить контроль над коллективным бессознательным. Над неисследованной стороной натуры каждого из нас. Вспомните, с каким трудом нам удалось получить информацию об инциденте, произошедшем с вами около двух десятков лет тому назад и направившем вас по вашему пути. И, хотя мы до сих пор не знаем, существуют ли реально надчеловеческие силы, именуемые Идеями, но уже ясно, что Ядро таит в себе огромную мощь, особенно опасную в руках иррационала.
Я вздрагиваю, надеясь, что молодой человек не заметит моей реакции. Получается, что они - знают?
Ну, во всяком случае, им неизвестно, что сейчас я - вновь междник.
Вероятно, тот, кем я являюсь большую часть времени, решил поставить эксперимент над собой, не ставя об этом в известность своё ближайшее окружение. Иначе этот же молодой человек разговаривал бы со мной по-иному.
- Мы ведь тоже можем освоить контроль над Ядром, не так ли? - осторожно спрашиваю я. И оставляю небольшую лазейку для отступления: - Конечно, это требует времени, но...
Если они знают, то нужно быть настороже.
- Мы осваиваем контроль над Ядром, - терпеливо отвечает молодой человек. - Однако на это уходят годы, а спешить мы не можем, поскольку спешка в подобных экспериментах опасна утерей разума для экспериментаторов. Но иррационалов, среди которых преобладают неустойчивые сентиментальные личности и которым на протяжении последнего десятилетия внушали, что наш путь фатален для человечества, не волнует риск.
Мне хочется встать из кресла и заходить вперёд-назад по кабинету. Но я не рискую этого делать под испытующим взглядом подчинённого.
- Получается, они готовы к риску, а мы - нет... Знакомая ситуация...
- Дело не только в этом, - чётким голосом отвечает молодой человек. - При необходимости мы готовы объединить свои сознания в сеть и проникнуть в Ядро. Но это ничего не даст. Коллективное бессознательное инертно. Мы не успеем остановить иррационалов, прежде чем они запустят «реакцию лемминга» в любой произвольной точке земного шара, а отменить эту реакцию будет уже невозможно.
Слово «сеть» даёт мне робкую тень надежды.
- Но мы ведь можем установить слежку за их компьютерной сетью, чтобы вывести её из строя в нужный момент?
Мне слабо верится, чтобы цивилизация, посвятившая себя приближению Цифрового Мира, была неспособна на это.
- Их сеть, при крайней своей примитивности, неплохо защищена от вторжений на аппаратном и человеческом уровнях. Под человеческим уровнем я подразумеваю слабую доступность информации о местах пролегания её каналов. Даже если бы мы применили нанотехнологии, чтобы вывести из строя их сеть, мы не успели бы осуществить это раньше, чем наши наноботы были бы обнаружены и вызвали дипломатический скандал. При этом широко известно, что их каналы связи и общественные серверные центры защищены от поражения электромагнитным излучением. Кроме того, - добавляет он, - у нас уже нет времени для поиска высокотехнологичных решений.
Я привстаю:
- Что вы имеете в виду?
- По нашим данным, - стеклянным голосом излагает молодой человек, стараясь не смотреть мне в глаза, - руководство организации «Зачер» планирует нанести удар по континентам, находящимся за пределами Австралии, сегодня в девятнадцать часов тридцать минут по Гринвичскому меридиану.
Заметив, как мой взгляд заметался в поисках часов, он уточняет:
- Через полтора часа.
Теперь мой взгляд мечется уже не в поисках часов. Он мечется в поисках решения, решения, которое бы отличалось от того варианта, к которому меня столь деликатно подводит этот молодой человек.
Как поступить?
Ответить непросто. Я ведь ощущаю себя уроженцем того времени, когда даже в ответ на вопрос: «Если бы Вам было необходимо убить пьяного негра или Эйнштейна, кого бы Вы выбрали?» принято изворачиваться и лгать.
Может быть, использовать сонные газы массового поражения? Усыпить всех австралийцев и лишить их технологий, необходимых для соединения сознаний в сеть?
Ну да, и превратить Австралию в гигантский концлагерь.
Впрочем, если у них есть средства для быстрого обнаружения наноботов, то может найтись и защита от сонных газов...
Правда ли вообще всё это? Слишком уж похоже на дезинформацию, которую два десятка лет тому назад использовали сильные страны для нападения на слабых и беззащитных. Что, если и здесь замешана некая ловушка?
- Послушайте, - говорю я, наклонившись поближе к облаку изображения. - Здесь не может быть замешана чья-то осознанная или неумышленная провокация? Что, если...
Я не договариваю до конца. Молодой человек смотрит на меня со странным выражением лица - так человек конца двадцатого века смотрел бы на питекантропа с дубинкой.
- Шеф, - медленно произносит он, - вы подозреваете кого-то из нас в использовании «двойных стандартов»? С тех пор, как наши социологические газеты перешли на язык символической логики, политическая пропаганда перестала существовать в нашем информационном пространстве.
Я закрываю лицо ладонями и устало тру глаза. Это похоже на сон.
- Установить личности тех, кто входит в организацию и чьи сознания будут соединены между собой...
- Мы не успеем, - следует неумолимый ответ. - У них сетевая организация.
Всё тот же вариант решения.
Всё тот же проклятый, единственный вариант.
Единственный надёжный способ вывести из строя всю сетевую организацию - это вывести из строя всё население, среди которого она скрывается. Почему нельзя построить Светлое Будущее, никого при этом не убив?
И почему меня угораздило оказаться здесь именно в этот момент времени?
...Я медленно убираю руки от лица. Глубоко внутри меня стремительно начинает зреть гнетущее подозрение, перерастающее в мрачную убеждённость - убеждённость, что связь между событиями не случайна.
Возможно, он - кем я являюсь большую часть времени - знал о планах организации «Зачер»?
Возможно, информация об этом поступила к нему по альтернативным каналам?
Он - знал.
И, не будучи в силах самостоятельно сделать выбор, довериться своей морали и своей рассудительности, которые складывались и преобразовывались на протяжении прошедших двадцати лет, он вызвал из бездн забвения меня. Меня - чтобы я послужил судьёй его дела и его выбора.
Отсюда - и книги на столе.
Отсюда - и уединённость кабинета, в который никто так и не зашёл на протяжении первых десяти минут.
Но чем я могу помочь самому себе? Если даже он, у которого в распоряжении было больше времени - хотя и неизвестно насколько - так и не смог прийти к удовлетворительному варианту?
- Я жду ответа, - напоминает молодой человек о своём существовании.
Несколько минут я медлю, упёршись мизинцами в идеально гладкую поверхность стола. Вздыхаю.
И даю ответ.