Дама
Мак. Мы с Анной заказываем кофе с рыбным бутербродом. Сидим, ждем, пока машинку для прогрева починит мастер, ушедший на обед. За нами сидит совершенно выдающаяся Женщина. Ближе к 35 годам. Прическа «Фонтаны Парижа», феерический макияж «мечта провинциальной ПТУ-шницы». Одни ресницы то ли накладные, то ли ламинированные, то ли нарощенные, покрытые двумя кг туши, чего стоят. Розовая «а-ля барби» куртка и под ней розовый же спортивный костюм. Стилистика речи, при том что там нет матерных ругательств, примерно такая:
- Я охреневаю с этих дам. Им что надо? Чтобы у детей все атрофировалось, кроме послушания. И вся система школы... Но мне насрать на их дистрофические мозги. Я не дам делать нашей школе из ребёнка идиота. Мы пошли к репетитору. Ваня все решил задачи. Всего две ошибки из 48 заданий. И пусть все они просрутся.
И вот она напористо рассказывает спутнику, подтянутому пареньку «с городской бородкой», как потом выяснилось, или адвокату или юридическому консультанту, о своем ребенке. Тот слушает, иногда вставляет реплики. Так как она говорит отчетливо и ярко, я тоже слышу всё. И постепенно за вот такой неказистой оболочкой начинает проглядывать человек. Причем человек, достойный уважения. Умный, глубокий, деловой и крепко стоящий на ногах, живущий ради семьи и сына, читающая с ним на ночь книги и смотрящая фильмы, водящая на концерты, радующаяся, что ему нравится заниматься музыкой. Радующаяся его успехам в рисунке, боясь при этом перехвалить. Очень боящаяся, что зажмет парня.
- А ведь каждому нужен стержень, пусть бунтует.
Потом к их столику подходит те, кого ожидали. Дама то ли покупает, то ли продает свой дом, не квартиру, а именно деревенский дом. Говорит ее адвокат, дама сидит с каменным лицом. Иногда по делу вставляет реплики. Когда противоположная сторона пытается ее заговорить, замолкает, ждет. Но свою мысль или соображения договаривает до конца, убеждаясь в том, что ее аргументы понятны, детали обговорены и между сторонами не осталось непонимания.