Разговор искусствоведа с фотографом
Вошла в автобус и сразу же заметила своего приятеля - прекрасного фотографа Майофиса. Стоял он с на редкость странным лицом и по всему было видно, что он полностью погружен в свои мысли. Рядом с ним было свободное место и я, притулясь, стала шумно копошится и разыскивать в своей огромной сумке деньги. Я его спросила сколько стоит проезд. Он ответил и продолжил меня не узнавать. Он смотрел сквозь меня и о чем-то думал. Лицо его шевелилось и странно походило на лицо средневекового вепря. От этого мне стало смешно. Приблизившись к нему, так чтобы он почувствовал мое присутствие, я заговорчески сказала: «Как правило, спортсмены «своих» из команды на поле узнают по цвету трусов. А каков идентификационный код между искусствоведом и художником?»
Он в ужасе посмотрел на меня и не узнав, забеспокоился. Приходя в себя, он быстро обретал светские нормативные черты. «Мы разве с вами знакомы?»
«У нас одинаковый цвет трусов- сказала я в ответ. И весело засмеялась. Он трусливо оглянулся. «Я могла бы даже продемонстрировать, но мы в общественном месте» - уже сгибаясь от хохота, добавила я. «Боже мой», заорал Майофис, «Томсон! Это Ты? Ну, знаешь. Так со мной никто… Понимаешь, никто не разговаривал. Я только что создал шедевр. Еще не остыл затвор фотоаппарата. «Посмертная слава» называется». Он стал показывать фотографии. На огромном столе из литейных мастерских Академии художеств лежала в человеческий рост свиная голова, и рядом с ней что-то неспешно мастерил неизвестный пока еще скульптор. «Да, вот она сила искусства»- подумала я и с уважением посмотрела на фотографа.
Он в ужасе посмотрел на меня и не узнав, забеспокоился. Приходя в себя, он быстро обретал светские нормативные черты. «Мы разве с вами знакомы?»
«У нас одинаковый цвет трусов- сказала я в ответ. И весело засмеялась. Он трусливо оглянулся. «Я могла бы даже продемонстрировать, но мы в общественном месте» - уже сгибаясь от хохота, добавила я. «Боже мой», заорал Майофис, «Томсон! Это Ты? Ну, знаешь. Так со мной никто… Понимаешь, никто не разговаривал. Я только что создал шедевр. Еще не остыл затвор фотоаппарата. «Посмертная слава» называется». Он стал показывать фотографии. На огромном столе из литейных мастерских Академии художеств лежала в человеческий рост свиная голова, и рядом с ней что-то неспешно мастерил неизвестный пока еще скульптор. «Да, вот она сила искусства»- подумала я и с уважением посмотрела на фотографа.