Сражаться как джентльмены
Война ужасна, но это не значит, что нужно быть мужланом.
Во первых, джентльмен всегда предупреждает о времени и месте сражения. Во вторых, даже если солдаты и стреляют друг в друга, из этого вовсе не следует, что командиры джентльмены не могут общаться и договариваться между собой. В третьих, превратность военной фортуны, это всего лишь превратность. Не следует слишком сильно расстраиваться. В четвертых, даже если вы проиграли, следует это воспринимать любезно и не превращать это в личную вендетту. В пятых, нельзя использовать нечестные удары. Все должно быть по правилам. В шестых... Необязательно в этом порядке. Но таков джентльменский набор 18 века.
Как отметил в своем интервью Поллард, наша война с Ираном очень похожа по своему характеру на войну 18 века. Стороны заранее сообщают о своих планах, если не напрямую, то через своих скальдов и трубадуров. (Замечу от себя, что новшеством тут можно считать разве то, что США выступают в качестве секундантов, акынов, скальдов, и бандуристов для всех сторон сразу, что вполне соответствует духу американского меркантилизма, выраженного в ценнике «два по цене одного»).
Под чутким руководством цивилизованных СШA, стороны заранее договариваются о размере ущерба и сообщают как они поступят если другая сторона переусердствует. Обе стороны называют друг друга обидными именами, но за этим чувствуется некое взаимное уважение.
Поллард в своем разборе атаки на Иран упомянул битву при Фонтенуа. Эта битва очень известна в англосаксонском мире. Она чем-то напоминает Бородинское сражение. Но на английский манер. В англосаксонской голове содержится только первая часть этой хрестоматийной истории, воплотившая в себе джентльменское правило предупреждать противника должным образом.
Во время войны за Австрийское наследство, английская армия осадила Турне. Детали не важны. Bажно, что францyзы отступили и укрепились под деревней Фонтенуа и там решили дать сражение. Приходят, значит, английские джeнтльмены к Фонтенуа и командующие обеих армий, учтиво приподняв шляпы, заводят такой разговор (а войска сближаются в это время):
-- Мы Английские Гвардейцы и мы надеемся, что вы, французики, не побежите тееперь от нас, как в прошлый раз!
-- Мы Французские гвардейцы и ни от кого не бегаем, а от вас тут останется мокрое место!
-- Так стреляйте же, господа, не медлите!
-- Мы, французы, никогда не стреляем первыми, это неучтиво. Мы с радостью уступаем эту честь вам!
-- Ну, что вы! Мы тоже не стреляем первыми! Так что очень просим!
И франзузы выстрелили первыми. Стрелять на самом деле было рано. Было еще несколько сот ярдов между шеренгами. Но францyзы были настолько тронуты английской учтивостью, что не могли удержаться и не ответить любезностью на любезность.
Как только французы выстрелили, куртyазные англичане перешли на спортивный шаг, быстро закрыли дистанцию пока французы не успели перезарядить свои мушкеты (все-таки на дворе 18 век), и выстрелили по учтивым французам в упор, уложив несколько сотен человек на месте.
В англосаксонской голове это считается образцом тактической хитрости, применение которой к тому же не потребовало нарушения правил джентльменской войны. Про битву при Фонтенуа англосакс рассказывет до этого места и погружается в самодовольство.
Между-прочим примерно так они воюют и до сих пор и требуют этого же от других, более вменяемых менее цивилизованных народов. Поэтому и успехи у США, наследницы битвы под Фонтенуа, самые замечательные. Один Афганистан чего стоит.
Поскольку мы учимся у лучших, то мы тоже в этой парадигме, учитывая наш обмен атаками с Ираном и взаимные анонсы новых атак и ответов. Ну, допустим, до Фонтенуа и нашей последней атаки хорошо быть англичанином.
Но история на этом не заканчивается. Уничтожив ПВО Ирана Уложив вышеописанным хитрым маневром то ли семьсот то ли восемьсот французских гвардейцев наповал, англйская армия, тем не менее, проиграла битву при Фонтенуа. Причем проиграла она ее так, что пришлось отступить и из перед тем занятого Турне Ливана. На этом повороте истории с Фонтенуа, я лично уже предпочитаю французов.
Но история не заканчивается и на этом. В тылу у английской армии, на родимом острове, началось инспирированное Францией якобитское восстание на улице Каплан, которое всем нам хорошо знакомо с детства по романам, Р.Л. Стивенсона «Похищенный», «Катриона», и «Владетель Баллантрэ». И так хорошо у них пошло вначале, что английскую армию пришлось выводить с материка в Шотландию и, таким образом, с помощью прокси, Франция выиграла войну за Австрийское наследство, став хозяйкой Нидерландов. Тут я бы продолжал хотеть быть французом.
Однако, и это еще не конец. Надорвавшись экономически и финансово, Франция-победительница, через два года предложила Англии мирное соглашение и начала мирные переговоры согласно Резолюции 1701.
По результатам мирных переговоров, Франция отказалась от всех своих завоеваний в Нидерландах Ливане и Газе! Вот тут я уже положительно хотел бы быть англичанином! Тем более, что Фpанция так и не оправилась экономически и закончилось это все Революцией, которую назвали Великой.
Вот до чего доводят джентльменские войны, хотя джентльмены помнят эту историю только до тактической хитрости под Фонтенуа. Примерно как русские помнят «победу под Бородином».
Вы скажете: но какая же мораль этой истории?
Мораль такая: не жили хорошо, нечего и начинать были джентльменами нечего и начинать.