КАК «ВОСПИТЫВАЮТ» В КОЛОНИИ.
Рассказ очевидца
Среднего роста, худенький, в очках - молодой человек. По вполне интеллигентной внешности, по довольно правильной, не страдающей жаргонизмами речи и не подумаешь, что перед тобой - вчерашний зек. Тем не менее это так. Николай буквально на днях вышел на свободу и, после недолгой встречи с родными и близкими, приехал в «Ковровские вести». Как вчерашний студент владимирского вуза оказался за решеткой и зачем обратился в нашу редакцию, он рассказал сам:
- Причина, по которой я получил срок, - самая обыкновенная. За такое каждый год садятся тысячи и тысячи молодых парней. Статья 112 часть 1 - причинение средней тяжести вреда здоровью. Поехал на дискотеку, подрался, что-то там повредил противнику. Получил два с половиной года поселка-поселения. Потом, вдогон, добавили еще полгода, уже по другой статье.
Наверное, я сам настроил против себя тюремное начальство, еще в первые дни пребывания в заключении. Это когда, будучи в карантине, отказался давать клятву. Требуют, оказывается, там такое торжественное обещание верности «хозяину». Ну там, что не будешь нарушать режим, станешь поддерживать дисциплину и сотрудничать с администрацией колонии. Я, может быть, вообще к клятвам слишком серьезно отношусь, чтобы их вот так раздавать направо-налево. Потому и отказался. И спустя пару месяцев меня перевели с поселка-поселения во Владимир, в ИК-5..
Я хоть и ожидал, что за решеткой жизнь - не мед, но никак не рассчитывал, что там творится такое. Это я - об отношении администрации к осужденным. Кажется, все действия людей в погонах направлены только к одному - всеми доступными средствами унизить людей в робах, сломать их, растоптать их человеческое достоинство. От них же (от служащих УФСИН) ведь слова человеческого не услышишь, одна брань. Причем самая грязная. Честное слово, порой казалось, что весь персонал администрации колонии состоит из латентных гомосексуалистов. Просто потому! , что все разговоры, все шутки у них крутятся вокруг одной и той же темы - анального секса. Да что там говорить, вот полковник, высший офицер - так и тот, по-моему, иных слов, кроме как «палка в ж…у», «запоешь петухом» не знает! Так это высшее руководство колонии (где он только получал образование?), а что же говорить о его подчиненных?! Понятно, что они следуют такому примеру.
Но «пятерка» - зона общего режима, и, как оказалось, то, что происходит там - еще цветочки. По сравнению с пакинской ИК-7, куда я попал за семь месяцев до окончания срока. Упекли меня туда якобы за какое-то нарушение. Какое нарушение, причем я и сам до сих пор не знаю. Заставили расписаться в какой-то бумаге, которую я толком и не прочел, и вперед - в ЕКПТ ФБУ ИК-7. Вот здесь-то я и узнал сполна все «прелести» нашей «исправительной» системы. Буквально с первого шага по пакинской земле.
Едва выпрыгнул из «автозака», первым, что я услышал от сержанта-контролера, было: «Ну, что, пи…р, приехал сюда сексом заниматься?». Затем меня, одного из троих новичков, с плаца отвели в душ. Дальше было мало приятного - минут сорок меня поливали ледяной водой. И уже потом, там же в душе показали на парнишку, который там находился: «Хочешь, говорят, быть таким же, как он, «петушком»?». Разумеется, говорю, - нет. Ну, тогда вот - и метлу мне в руки. «Давай, говорят, мы тебя сфотографируем». «Спасибо, отвечаю, всю жизнь мечтал моделью стать!». В обще! , сфотографировали меня на плацу с этой метлой. Уже позже я узнал, что по их, служащих администрации, понятиям, это считается каким-то таким унизительным обрядом. Якобы тот, кого так фотографируют, автоматически переходит с одной ступеньки тюремной иерархической лестницы на другую, более низкую. Причем, насколько я понял, так считают только они, потому что никакого изменения в отношении к себе со стороны своих товарищей-арестантов после этого случая я не ощутил. Ни в Пакино, ни в «пятерке», куда вернулся спустя семь месяцев.
Этот момент, кстати, хорошо показывает и такую вещь. В современной колонии уголовные порядки насаждают не «зэки». Эти понятия, правда, в извращенном виде, всячески культивирует… тюремная администрация. Они, на самом деле, и формируют этот «криминальный мир». Они «воспитывают» пацанов, впервые попавших сюда, так, что потом те выходят из стен «исправительного» учреждения - матерыми уголовниками. Даже роли в тюремной иерархии распределяют сами: «Ты, мол, будешь шнырем, ты - мужиком, а тебя - мы опустим». И действительно - «опускают», о та! их случаях я слышал, и не раз. А уж сколько таких угроз слышал в свой адрес - и не счесть. Причем исключительно - от охранников, арестанты себе такого обычно как раз не позволяют.
Моим товарищам, приехавшим в том же «автозаке», правда, в это время было не слаще. Их, как позже выяснилось, охрана поколотила. Как бы заранее ломала волю к возможному сопротивлению. И обращались к нам, вновь прибывшим, не иначе как: «петух», «черт», «шнырь» и т.д.
Но не ради того я пришел в газету, чтобы просто нажаловаться на администрацию колонии. Там, в ЕКПТ, я делил камеру с товарищем, таким же молодым парнем, и даже сидящем по той же статье - 112, ч.1. Вот из-за него, Сергея, я и пришел. Потому что думаю, что ему угрожает опасность. А произошло с ним следующее. Однажды Сергей обвинили в том, что он якобы спал днем. Там, в камере, это строжайше запрещено, и наказывается. Он это отрицал. Не знаю, может быть, он и в самом деле на секунду закемарил, сидя перед раскрытой книжкой, но в любом случае это не такое ст! рашное нарушение, чтоб так мордовать человека… Начальство потребовало с Сергея объяснительную, он писать ее отказался. Тогда его куда-то увели, а вернули - слегка побитого. В ответ - тот написал заявление об отказе от пищи. И потребовал встречи с прокурором по надзору. У него взяли это заявление и отсадили в изолятор.
И вот сидит он там день, а на следующий к нему приходит зам. начальника колонии. И куда-то Сергея ведет. Куда? А сейчас, отвечает офицер, тебя примет прокурор, а заодно - адвокат и судья. Открывает дверь и пинком отправляет Сергея внутрь. А там - трое зэков в масках…
Бьют его долго и утомительно. Затем срывают одежду и показывают шланг из толстой резины. Сейчас, мол, мы тебя этой штукой «оприходуем». Если не согласишься подписать все бумаги, которые потребует начальник. Неудивительно, что Сергей здесь пошел на попятный, сдался. Он написал объяснительную, которую от него требовали.
А спустя некоторое время к нам в колонию нагрянули проверяющие. Связано это с историей Виктора Бабака, «Письмо с «подводной лодки»» которого напечатала ваша газета, и с другими жалобами осужденных. (Виктор, кстати, сейчас лежит в санчасти, с переломами ребер.) Тогда приехала какая-то женщина из комиссии по правам человека и оперативники из областного управления ФСИН. Вот Сергей, когда его опрашивали, и пожаловался, рассказал свой случай. Но что примечательно. Сотрудник ИК-7, присутствовавший при разговоре, ничуть не стеснялся оперативни! ка из областного управления, принимавшего жалобы. И только приговаривал: «Давай-давай, мол, рассказывай. Он-то послушает и уедет, а я останусь…».
И поэтому я реально опасаюсь за судьбу своего товарища. Тем более, что теперь, «перепрыгнув забор», не могу ничего узнать о нем. Ну ладно я. Его единственная родственница, сестра, никак не добьется от руководства колонии встречи с ним. Ей то отвечают, что свидание ему не положено, то начинают отфутболивать от одного начальника к другому. Вот и в последний раз, когда она приехала в Пакино, ее за разрешением на свидание отослали во Владимир, на ул. Левитана. И никто из чиновников ФСИН не хочет принять во внимание то, что женщина - серьезно бол! на, находится на постоянном амбулаторном лечении. Для нее каждая такая поездка - в ущерб лечению, она просто не имеет возможности бегать по этому кругу, от одного окошечка к другому. А из того, что ей не позволяют встретиться с Сергеем, его сестра делает только один вывод - он либо избит, либо может рассказать что-то такое, чего начальство колонии допустить не желает…
Записал В. Миронов
Все имена изменены.
http://gulagu.net/index.php?option=com_content&view=article&id=1291:kak-lvospityvayutr-v-kolonii&catid=86:33-vladimirskaya-oblast&Itemid=99
Среднего роста, худенький, в очках - молодой человек. По вполне интеллигентной внешности, по довольно правильной, не страдающей жаргонизмами речи и не подумаешь, что перед тобой - вчерашний зек. Тем не менее это так. Николай буквально на днях вышел на свободу и, после недолгой встречи с родными и близкими, приехал в «Ковровские вести». Как вчерашний студент владимирского вуза оказался за решеткой и зачем обратился в нашу редакцию, он рассказал сам:
- Причина, по которой я получил срок, - самая обыкновенная. За такое каждый год садятся тысячи и тысячи молодых парней. Статья 112 часть 1 - причинение средней тяжести вреда здоровью. Поехал на дискотеку, подрался, что-то там повредил противнику. Получил два с половиной года поселка-поселения. Потом, вдогон, добавили еще полгода, уже по другой статье.
Наверное, я сам настроил против себя тюремное начальство, еще в первые дни пребывания в заключении. Это когда, будучи в карантине, отказался давать клятву. Требуют, оказывается, там такое торжественное обещание верности «хозяину». Ну там, что не будешь нарушать режим, станешь поддерживать дисциплину и сотрудничать с администрацией колонии. Я, может быть, вообще к клятвам слишком серьезно отношусь, чтобы их вот так раздавать направо-налево. Потому и отказался. И спустя пару месяцев меня перевели с поселка-поселения во Владимир, в ИК-5..
Я хоть и ожидал, что за решеткой жизнь - не мед, но никак не рассчитывал, что там творится такое. Это я - об отношении администрации к осужденным. Кажется, все действия людей в погонах направлены только к одному - всеми доступными средствами унизить людей в робах, сломать их, растоптать их человеческое достоинство. От них же (от служащих УФСИН) ведь слова человеческого не услышишь, одна брань. Причем самая грязная. Честное слово, порой казалось, что весь персонал администрации колонии состоит из латентных гомосексуалистов. Просто потому! , что все разговоры, все шутки у них крутятся вокруг одной и той же темы - анального секса. Да что там говорить, вот полковник, высший офицер - так и тот, по-моему, иных слов, кроме как «палка в ж…у», «запоешь петухом» не знает! Так это высшее руководство колонии (где он только получал образование?), а что же говорить о его подчиненных?! Понятно, что они следуют такому примеру.
Но «пятерка» - зона общего режима, и, как оказалось, то, что происходит там - еще цветочки. По сравнению с пакинской ИК-7, куда я попал за семь месяцев до окончания срока. Упекли меня туда якобы за какое-то нарушение. Какое нарушение, причем я и сам до сих пор не знаю. Заставили расписаться в какой-то бумаге, которую я толком и не прочел, и вперед - в ЕКПТ ФБУ ИК-7. Вот здесь-то я и узнал сполна все «прелести» нашей «исправительной» системы. Буквально с первого шага по пакинской земле.
Едва выпрыгнул из «автозака», первым, что я услышал от сержанта-контролера, было: «Ну, что, пи…р, приехал сюда сексом заниматься?». Затем меня, одного из троих новичков, с плаца отвели в душ. Дальше было мало приятного - минут сорок меня поливали ледяной водой. И уже потом, там же в душе показали на парнишку, который там находился: «Хочешь, говорят, быть таким же, как он, «петушком»?». Разумеется, говорю, - нет. Ну, тогда вот - и метлу мне в руки. «Давай, говорят, мы тебя сфотографируем». «Спасибо, отвечаю, всю жизнь мечтал моделью стать!». В обще! , сфотографировали меня на плацу с этой метлой. Уже позже я узнал, что по их, служащих администрации, понятиям, это считается каким-то таким унизительным обрядом. Якобы тот, кого так фотографируют, автоматически переходит с одной ступеньки тюремной иерархической лестницы на другую, более низкую. Причем, насколько я понял, так считают только они, потому что никакого изменения в отношении к себе со стороны своих товарищей-арестантов после этого случая я не ощутил. Ни в Пакино, ни в «пятерке», куда вернулся спустя семь месяцев.
Этот момент, кстати, хорошо показывает и такую вещь. В современной колонии уголовные порядки насаждают не «зэки». Эти понятия, правда, в извращенном виде, всячески культивирует… тюремная администрация. Они, на самом деле, и формируют этот «криминальный мир». Они «воспитывают» пацанов, впервые попавших сюда, так, что потом те выходят из стен «исправительного» учреждения - матерыми уголовниками. Даже роли в тюремной иерархии распределяют сами: «Ты, мол, будешь шнырем, ты - мужиком, а тебя - мы опустим». И действительно - «опускают», о та! их случаях я слышал, и не раз. А уж сколько таких угроз слышал в свой адрес - и не счесть. Причем исключительно - от охранников, арестанты себе такого обычно как раз не позволяют.
Моим товарищам, приехавшим в том же «автозаке», правда, в это время было не слаще. Их, как позже выяснилось, охрана поколотила. Как бы заранее ломала волю к возможному сопротивлению. И обращались к нам, вновь прибывшим, не иначе как: «петух», «черт», «шнырь» и т.д.
Но не ради того я пришел в газету, чтобы просто нажаловаться на администрацию колонии. Там, в ЕКПТ, я делил камеру с товарищем, таким же молодым парнем, и даже сидящем по той же статье - 112, ч.1. Вот из-за него, Сергея, я и пришел. Потому что думаю, что ему угрожает опасность. А произошло с ним следующее. Однажды Сергей обвинили в том, что он якобы спал днем. Там, в камере, это строжайше запрещено, и наказывается. Он это отрицал. Не знаю, может быть, он и в самом деле на секунду закемарил, сидя перед раскрытой книжкой, но в любом случае это не такое ст! рашное нарушение, чтоб так мордовать человека… Начальство потребовало с Сергея объяснительную, он писать ее отказался. Тогда его куда-то увели, а вернули - слегка побитого. В ответ - тот написал заявление об отказе от пищи. И потребовал встречи с прокурором по надзору. У него взяли это заявление и отсадили в изолятор.
И вот сидит он там день, а на следующий к нему приходит зам. начальника колонии. И куда-то Сергея ведет. Куда? А сейчас, отвечает офицер, тебя примет прокурор, а заодно - адвокат и судья. Открывает дверь и пинком отправляет Сергея внутрь. А там - трое зэков в масках…
Бьют его долго и утомительно. Затем срывают одежду и показывают шланг из толстой резины. Сейчас, мол, мы тебя этой штукой «оприходуем». Если не согласишься подписать все бумаги, которые потребует начальник. Неудивительно, что Сергей здесь пошел на попятный, сдался. Он написал объяснительную, которую от него требовали.
А спустя некоторое время к нам в колонию нагрянули проверяющие. Связано это с историей Виктора Бабака, «Письмо с «подводной лодки»» которого напечатала ваша газета, и с другими жалобами осужденных. (Виктор, кстати, сейчас лежит в санчасти, с переломами ребер.) Тогда приехала какая-то женщина из комиссии по правам человека и оперативники из областного управления ФСИН. Вот Сергей, когда его опрашивали, и пожаловался, рассказал свой случай. Но что примечательно. Сотрудник ИК-7, присутствовавший при разговоре, ничуть не стеснялся оперативни! ка из областного управления, принимавшего жалобы. И только приговаривал: «Давай-давай, мол, рассказывай. Он-то послушает и уедет, а я останусь…».
И поэтому я реально опасаюсь за судьбу своего товарища. Тем более, что теперь, «перепрыгнув забор», не могу ничего узнать о нем. Ну ладно я. Его единственная родственница, сестра, никак не добьется от руководства колонии встречи с ним. Ей то отвечают, что свидание ему не положено, то начинают отфутболивать от одного начальника к другому. Вот и в последний раз, когда она приехала в Пакино, ее за разрешением на свидание отослали во Владимир, на ул. Левитана. И никто из чиновников ФСИН не хочет принять во внимание то, что женщина - серьезно бол! на, находится на постоянном амбулаторном лечении. Для нее каждая такая поездка - в ущерб лечению, она просто не имеет возможности бегать по этому кругу, от одного окошечка к другому. А из того, что ей не позволяют встретиться с Сергеем, его сестра делает только один вывод - он либо избит, либо может рассказать что-то такое, чего начальство колонии допустить не желает…
Записал В. Миронов
Все имена изменены.
http://gulagu.net/index.php?option=com_content&view=article&id=1291:kak-lvospityvayutr-v-kolonii&catid=86:33-vladimirskaya-oblast&Itemid=99